— Не надо, — тихо попросила Беатрис, когда поняла, что движениями она высвободиться не сможет.

— Может, присядем, — игнорируя просьбу, Элиан повела де Эспри на скамью.

Беатрис села и откинулась на спинку скамьи, Элиан устроилась рядом и положила руку на колено маркизе. Графиня медленно наклонялась. Беатрис с ужасом поняла, что не может даже поднять руки. А потом страх и смущение завладели ей, когда прокралась предательская мысль, что она и не хочет этого делать. В каком-то отчаянном порыве Беатрис резко прижалась к Элиан и припала к ее губам. Кажется, именно в это мгновение маркиза де Эспри поняла, что женский поцелуй намного слаще.

— Элиан, — проснувшись, прошептал Филипп и поцеловал плечо лежавшей рядом женщины. Она что-то прошептала в ответ, повернулась к нему.

— Полин, — поправила она, даже не обидевшись.

Маркиз закрыл лицо руками, чтобы спрятать разочарование в глазах.

— Да, прости, — сказал он и потянулся за вином. — Думаю, тебе пора, у меня еще есть дела. Прости, что сегодня тебе придется так рано уйти.

Он указал рукой в сторону письменного стола, на котором лежал кошель с монетами. Полин послушно встала, потянулась и начала натягивать одежду. В ее профессии есть свои издержки, например, если клиент хочет остаться один, то нужно послушаться иначе можно его потерять. Зато маркиз никогда не был скуп на оплату услуг и всегда вежлив. Он вообще казался каким-то странным, если верить слухам. Женщин менял чаще, чем простыни, относился к ним просто как к способу получить удовольствие, но при этом ни от кого Полин не слышала, чтобы Филипп был груб и насмешлив. Разве только с одной, но она была сама виновата.

Взяв со стола деньги, Полин подошла к маркизу, поцеловала его на прощанье и вышла.

Филипп выпил вина и позвонил в колокольчик. Вошел слуга, маркиз приказал принести еще вина и оседлать лошадь.

Когда все было готово, он отправил лошадь галопом в поместье графини. Рана на плече все еще беспокоила его. И зачем он влез в драку с виконтом на маскараде? И как тому удалось всадить нож? Хорошо, что он еще легко отделался. Врач сказал, что он мог лишиться руки.

— Месье, графиня не может вас принять! — истерично начала служанка, когда Филипп прошагал мимо нее. — Месье, пожалуйста! Графиня не может вас принять!

— Я не спрашивал, — ответил маркиз и крикнул: — Элиан!

Но ответом ему послужило лишь щебетание служанки. Он взлетел вверх по лестнице, и остановился напротив дверей в покои графини, сквозь которые доносился смех. Интересно, какой мужчина у нее на этот раз? Маркиз отошел на шаг от дверей и силой ударил по ним ногой, от чего они с грохотом распахнулись.

Четыре пары глаз уставились на него, когда он вошел внутрь со шпагой наготове. Он остановился в замешательстве. Элиан в компании Жозефины и Беатрис сидели за столом, раскладывая пасьянс. Эвет стояла с открытым ртом, рука Жозефины застыла над столом с картой в руке, Беатрис сидела широко раскрыв глаза и только Элиан, казалось, была полностью невозмутима.

— Не увлекайтесь так сильно вином с утра, маркиз, — спокойно сказала она, продолжая раскладывать карты. — Дамы, ради всего святого, закройте рты!

— Я думал, что… — начал Филипп, убирая оружие в ножны. — Что у вас…

— Я знаю, о чем вы думали.

— Я думал, что это будет забавно, и я смогу удивить дам столь неожиданным появлением, — нашелся маркиз и почувствовал себя невероятно глупо. Графиня была права, надо поменьше вина и ревности, желательно, тоже. С чего он взял, что у Элиан сейчас кто-то есть? Какой ты глупый Филипп!

— И вам это удалось, без всяких сомнений, — едко заметила графиня.

— Филипп, с тобой все хорошо? — Беатрис подошла к нему и положила руку ему на лоб. — Ты горишь, у тебя жар!

— Успокойся, сестренка, все хорошо, — маркиз поцеловал руку сестры. — Простите, дамы, я…

Его пошатнуло.

— Никуда вы не пойдете, — решительно заявила дю Сорель. — Останетесь здесь, пока не придете в себя. Жюли!

В комнату вбежала служанка:

— Мадам?

— Приготовьте для нашего гостя комнату и проводите его туда.

— Слушаюсь, мадам. Идемте, господин.

Филипп молча кивнул и пошел вслед за служанкой. Отлично, на несколько дней он теперь гость у Элиан и за ним даже будут ухаживать ее слуги, что может быть лучше? Быть может, у него появится шанс как-нибудь ночью попасть в покои хозяйки?

— Жозефина, дорогая, я умоляю тебя, приди уже в себя! — донесся до него голос Элиан.

— Позвольте спросить, что за спектакль вы разыграли сегодня? — возмущенно спросила Элиан, войдя в покои, где временно расположился Филипп.

— Никакого спектакля, уверяю вас, — спокойно ответил он, делая маленький глоток подогретого вина с корицей. — У меня действительно был жар.

— Был! — воскликнула она. — Если теперь все хорошо, то вам пора домой.

— Ох, — выдохнул маркиз. Он пошатнулся, прижимая руку к груди. Элиан инстинктивно подошла к нему, но, заметив улыбку, отпрянула. — Видите, я все еще слаб.

— Вы шут и балагур.

— Ничуть. Понимаете, что-то мне подсказывает, что вы немного ближе к цели, чем мне бы этого хотелось. Я не могу позволить вам так легко выиграть.

— Я думала, что мы играем честно.

— Разве? — Филипп удивленно поднял брови. — Мы заключили пари, где жертвой может оказаться моя сестра и репутация всех нас, о какой чести, позвольте, идет речь?

— Хотя бы о моей!

Маркиз мягко рассмеялся.

— Вы серьезно? Все еще наивно полагаете, что моя сестра такая уж легкая добыча?

— Если это не так, тогда почему вы здесь?

Улыбка сошла с лица Филиппа.

— Я здесь из-за вас. Не могу находиться далеко от моей обожаемой графини столь продолжительное время.

Элиан медленно набрала в грудь воздуха.

— Послушайте, маркиз. Буду с вами откровенна. Ваш напор и ваши чувства, конечно, льстят моему женскому самолюбию, но, — она сделала паузу.

— Но? Что?

— Но я не хочу вас, увы.

Д’Эрлеви лукаво улыбнулся.

— Тогда выиграйте, Элиан. Если сможете. Но, если проиграете, — он резко притянул ее к себе. Графиня хотела оттолкнуть его, но у Филиппа была железная хватка. — Вы — моя. И только моя. Столько, сколько я захочу. От вас уже ничего не будет зависеть.

— Вы монстр! — прошептала Элиан, все еще пытаясь вырваться.

— О, нет! — засмеялся маркиз. — Вот если я вас возьму прямо здесь…

Прижимая графиню к себе одной рукой, другой он начал задирать ей юбки.

— Отпусти меня, ты! — Элиан хлестала его по щекам, но Филипп лишь крепче прижимал ее к себе. Второй рукой он уже почти спустил с нее нижнее белье. Но потом резко отпустил, и, как ни в чем не бывало, спокойно произнес:

— Я не чудовище. Если бы я хотел взять вас силой, я бы это сделал. Теперь, вы, надеюсь, в этом не сомневаетесь.

Графиня тяжело дышала. Повисла долгая, гнетущая тишина, в которой было слышно лишь их дыхание.

— И почему же вы не сделали этого?

— Это не мой стиль.

Кивнув, дю Сорель отвернулась. Подойдя к двери, Элиан, остановившись, обернулась:

— Телом, быть может, вы так и не поступаете, Филипп. Но то, что делаете вы с душами…

Не договорив, она вышла, аккуратно прикрыв дверь и оставив его в одиночестве.

Элиан держала руку Беатрис в своих ладонях, поглаживая ее пальцы.

— Ты всегда желанная… гостья в моем доме, — графиня нежно прикоснулась губами к щеке собеседницы.

— Благодарю. Но мы и так доставили тебе множество хлопот, — Беатрис посмотрела на брата с укором.

— Я, пожалуй, оставлю вас, дамы, — сказал Филипп, забираясь на коня. — За мое отсутствие, боюсь, накопилось много дел. Надеюсь, скоро мы с вами увидимся. Счастливо.

Он цокнул языком и лошадь послушно побежала рысцой.

— Да, мне тоже пора, дорогая, спасибо за гостеприимство, эти две недели я провела с удовольствием, — Беатрис изящно впорхнула в карету.