Я попутно сделал заявку об изменении адреса, попросил банковского клерка сменить мой лондонский адрес на нынешний в Лютоне и заказал прислать туда код для пользования карточкой.

Женщины предлагали скоротать время в походах по магазинам, а позже пойти в украинский клуб. Сергей настаивал посетить магазины, торгующие мобильными телефонами и выяснить, почему не работает его, где-то найденный им, телефон? Земляки уже объясняли ему, что телефон блокирован кодом, который ввёл предыдущий пользователь. Но он квалифицировал их советы, как типичную украинскую зависть, посылал их и хотел, чтобы я расспросил местных специалистов. Не сделать это, означало обиды и обвинения в эгоизме.

Это был выходной день. Разбежавшись по территории торгового центра, мы так и не собрались для коллективных мероприятий. Сергей предлагал отыскать упомянутый украинский клуб и разбавить текущее положение дел пивом. По ориентирам, выданным Татьяной, мы легко нашли старый особняк. Пройдя в открытые ворота за ограду, нашли вход в здание, отмеченный скромной вывеской, извещающей о гостиничных и пивных услугах, а так же о причастности заведения к местному украинскому товариществу. Пройдя внутрь, мы оказались в пустом пивном баре. В другой соседней комнате слышались голоса. Прислушавшись, мы поняли, что там идёт собрание местных украинских патриотов. Мне было достаточно послушать их речи пару минут, что бы убедиться в их безнадёжно наивном представлении о ситуации в стране, которую они собрались спасать. Было слышно, что это пожилые люди, и мы восприняли услышанное, как заседание местной верховной рады пенсионеров.

Вернувшись в пивной бар, я обратился к одинокому любителю пива. Этот джентльмен в очках с толстыми линзами и лицом с признаками алкогольной зависимости, ничего общего с украинским национальным движением не имел и реагировал только на английскую речь. Мой вопрос о возможности получить здесь порцию пива, вызвал у него одобрение и готовность помочь нам в этом. Он охотно оторвался от бокала и ушёл куда-то в направлении украинского собрания. Через минуту он вернулся с дежурным по бару. Усатый дядька внимательно взглянул на нас, определил, как новеньких и по-английски спросил, чего мы желаем. Сергей, как угощающий, уверенно по-русски заказал ему две пинты пива. Я понял, что ему хочется поговорить и узнать что-нибудь полезное. Но разговор у них не сложился. Дежурный по пивбару налил нам два бокала, получил за это три фунта и вернулся на заседание, решать судьбу современной Украины. Сергей, удовлетворённый почти украинской ценой на британское пиво, тут же забыл об этом неразговорчивом дядьке, и вернулся за стол. Наш единственный сосед по бару оказался более словоохотливым, и сам стал обращаться к нам с вопросами. Ему было скучно пить одному.

— Вы украинцы? — обратился он ко мне.

— Нет, я русский, — ответил я за себя.

— Шо он хочет? — оторвался от пива Сергей. — Спроси его про работу.

Я проигнорировал предложенную тему, ожидая следующего вопроса с соседнего стола.

— Из Лондона? — спросил тот снова, призывая нас поболтать с ним.

— Не совсем. Работаем здесь в Лютоне.

— Шо он говорит? Ты про работу спросил его? — настаивал мой товарищ, и, не дождавшись от меня должной реакции на его просьбу, сам обратился к очкарику.

— Sir, job… job,[16] — прокричал он, чтобы его наверняка услышали, указывая на себя пальцем в грудь.

— Что он хочет? — спросил меня подвыпивший джентльмен.

— Это он так хочет работать, — коротко пояснил я.

— Работать? Сегодня суббота, никто не работает, — пожал тот плечами. — Скоро вернутся люди с собрания, некоторые из них имеют свой бизнес, и все они говорят на вашем языке, возможно, они что-то знают, — охотно проконсультировал он нас.

— Ну, шо он там про бизнес говорит?

— А ни хрена! Советует тебе расслабиться.

— Та пошёл ты! Тебя как человека просишь, тебе шо трудно спросить его?

— Я спрашивал. Он ничего не знает, советует обратиться к местным хохлам.

— Ну вот, видишь, уже что-то!

Джентльмен внимательно наблюдал за нашим ожившим диалогом. Предполагая, что наш разговор касается его, и мы захотим ещё о чём-то спросить, пригласил нас присоединиться к его столу.

— Во, масть пошла! Я же говорил, надо спрашивать людей. Стучи, и тебе откроют, — назидательно комментировал Сергей, пересаживаясь за соседний стол.

— Скажи ему, что я хочу в Австралию, — начал он беседу с незнакомым джентльменом.

— Ты и женщину хочешь… спросить его и об этом? — пошутил я.

— Просто сделай, как я тебя прошу, — рассердился Сергей.

Я передал, как меня просили.

— В Австралию? — снова удивился тот, — Зачем?

— Скажи ему, потому что там тепло, хлебно, дёшево и много работы.

Я сказал, и снова обратился к своему бокалу, отстранившись от темы. Джентльмен лишь с недоумением пожал плечами. Но Сергей ожидал, что ему ответят.

— Ты там бывал? — спросил он Сергея.

— Нет ещё. А ты?

— Я бывал, но очень давно. Полагаю, там по-прежнему тепло, а в остальном, не знаю. Уверен, что всё изменилось и с работай там, как и везде, — коротко и невнятно рассказал он про Австралию.

— А я буду там кроликов отлавливать. Я слышал, там нужны люди для этой работы, — продолжал австралийскую тему Сергей.

— Тебе видней, — пожал плечами джентльмен, — прослушав мой перевод. — Вы были на воскресном собрании? — сменил он тему.

— Нет. Мы здесь впервые и никого не знаем, просто зашли посмотреть и выпить, ответил я.

— Вас не приглашают на собрание? — поинтересовался собеседник.

— Нет, и нам это не надо. По-моему эти люди знают об Украине столько же, сколько этот парень об Австралии, — объяснил я наш статус в украинском клубе.

Джентльмен разразился громким, нетрезвым хохотом.

— Шо ты ему сказал про меня?! — насторожился Сергей.

— Про тебя ничего.

— Та пошёл ты… думаешь, бля, я совсем ничего не понимаю.

Джентльмен, добродушно посмеиваясь над моим замечанием, наблюдал за нами. Это ещё более дразнило моего товарища.

Пиво мы допили. Претензии ко мне начинали доставать. Я пожелал убраться отсюда. Джентльмен удивился моему намерению, и предложил угостить нас пивом.

— Вы пробовали когда-нибудь ирландский гинесс, — с энтузиазмом бывалого выпивохи спросил он.

— Нет, никогда, — соврал я, лишь бы уважить его гостеприимное отношение к нам.

— Вот и хорошо! Я угощу вас. Сегодня суббота, посидите ещё немного, — примирительно объявил он и снова отправился за нужным человеком.

— Шо вы там затеваете? — недовольно спросили меня.

— Сейчас узнаешь.

Мне уже порядком надоело объяснять каждый шаг и слово. Действительно, хотелось уйти. Две минуты в ожидании нашего случайного приятеля, мы просидели в мрачном молчании. Мне даже захотелось поскорее вернуться к конвейеру, где разговоры не поощрялись, а работа не мешала думать о своём. Наш собутыльник вернулся с дядькой барменом, и заказал ему три пинты гинесса. Пока тот наливал и отстаивал пенистый заказ, он снова уселся на своё место. Заметил наше невесёлое молчание, и как к ребёнку, обратился к Сергею.

— Так, когда ты отправляешься в Австралию?

— Шо он хочет? — не дождавшись от меня должного перевода, хмуро обратился ко мне Сергей.

— Спрашивает, когда ты в Австралию едешь?

— Я не говорил, что уже еду. Я сказал, что хочу поехать. Это ты от себя уже наплёл ему хер знает что, лишь бы посмеяться надо мной, — вычитывал он меня. — Скажи ему, что сначала мне надо здесь найти работу и заработать деньги на переезд в Австралию.

Я послушно пересказал всё, как меня просили, удивляясь своему терпению. Джентльмен правильно понял возникшую между порциями пива тягостную паузу, и с наигранной серьёзностью закивал в ответ моему товарищу.

— Хорошо, хорошо. Сейчас к нам присоединится украинский джентльмен, возможно, он что-то знает о работе, — примирительно заверил он, и ушёл за пивом.