– Что ты имеешь в виду, Бен? – спросила Диана, помолчав.

– Хорошо бы получить улики против стервятников.

– Стервятников?

– Так их называет Зигмунд Лукаш – это люди, которые таскают всякие вещи с мест авиационных катастроф. А ты сейчас где?

– Все еще на Уэст-стрит.

– Опять работаешь сверхурочно? Думаю, что мы можем получить эти улики. Пожалуй, вдвоем нам это удастся.

– Что? Бен, ты что, просишь меня о помощи?

– Здесь может сработать неожиданный подход. Нам полезно будет еще раз встретиться с Джорджем Малкиным.

– По какому поводу?

– По поводу денег.

– Каких денег?

– На зарплату служащим трех авиационных баз, которые были в «Ланкастере» в ночь аварии. Деньги пропали, и их так никогда и не нашли. Так вот, мне кажется, что у Малкина может быть хотя бы часть этих денег. Возможно, его отец был в доле с двумя служащими сил самообороны, которых подозревали в краже. Они могли умыкнуть деньги и спрятать их в «Заросшей лощине», чтобы потом поделить. Ну, я не знаю… Но сейчас у Малкина их нет. Кажется, он продал все авиационные сувениры, которые у него были, оставив себе только старые часы, и меня интересует, кто покупал у него все это барахло. И еще, Диана, меня очень интересует, что же произошло с деньгами.

– Будем надеяться, что это не очередной никчемный полет твоей фантазии, – сказала Фрай. – Я буду ждать тебя у центрального входа.

Когда они добрались до Харропа, стояла уже полная темнота, а когда вошли в дом Джорджа Малкина, Бен заметил, как Диана уже сняла было пальто, но потом передумала, задрожав от холода. Она поплотнее закуталась в него и покрепче завязала шарф.

– А я действительно становлюсь популярной фигурой, – сказал Малкин. – Живу в самом центре светской жизни…

– Нам жаль, что пришлось вас опять побеспокоить, сэр, – вздохнул констебль.

– Ну конечно, а как же иначе?

Гостиная выглядела так же, как и раньше, когда Купер был здесь в первый раз. Старый фермер так и не научился задергивать шторы на ночь. Да и смысла в этом никакого не было – в округе не было других домов, а по дороге не ездил никто, кроме его друга, Рода Уитакера, который отсюда управлял своим логистическим бизнесом и держал овец на близлежащем поле. На одном из подоконников стояла коллекция пустых стеклянных банок. Все они были похожи на те, в которых обычно продают клубничный джем или мармелад, но этикетки с них были содраны, и они были чисто вымыты для какой-то давно забытой цели. И вот теперь банки стояли и собирали на себя пыль и грязь. На дне одной из них, находившейся ближе всего к Бену, лежали несколько мертвых, высохших пауков. Тонкие, хрупкие лапы, толщиной не больше человеческого волоса, были прижаты к их тушкам. Было видно, что пауки безропотно приняли смерть в своей малопонятной тюрьме.

– Сколько времени вы уже живете в одиночестве? – спросил Купер.

– Уже почти три года, как Флоренс переехала в дом престарелых, – сказал Джордж.

– Такое время тянется долго, когда живешь совсем один.

– Точно, особенно если не привык к этому. Мы поженились тридцать восемь лет назад. Когда после такого периода остаешься один, то начинаешь себя странно вести. И сам не замечаешь этого, если только тебе никто не скажет.

– Например, живешь без центрального отопления… – предположил Бен.

Малкин рассмеялся. Звук его смеха напоминал шум гальки, пересыпаемой из бака в бак. В уголке рта у него собралась слюна.

– А оно не нужно, – сказал он. – Я имею в виду, мне самому. И я не собираюсь разжигать огонь, когда у меня появляются гости вроде вас. Вы ведь, наверное, живете в городе, нет?

Купер уже почти сказал «нет», но вспомнил, что он действительно живет теперь в городе. Начиная с прошлой субботы. Констебля тронула забота Малкина о его комфорте, но обидело сравнение с городским жителем.

– У вас ведь в городе погода совсем другая, – продолжил Джордж. – Так что если ты такая неженка, парень, то надевай еще один свитер, когда выходишь на улицу. Так нам всегда говорила наша Ма.

Детектив никогда не думал о себе как о «неженке», который слишком боится холода. Этот термин в ироническом смысле применялся к приезжим с юга, когда местные хотели их немного поддразнить. Но он-то не был «южанином» – он был местным! А вот «неженки» – это точно про городских жителей.

Хотя Купер видел, что его образ жизни отличался от образа жизни Джорджа Малкина в лучшую сторону, – его уровень комфорта был на несколько делений термостата центрального отопления выше, и он хуже переносил бытовые лишения и неудобства. Так что, может быть, он действительно был неженкой в глазах Джорджей Малкинов этого мира. Может быть, он утерял ту связь с этими людьми, которая у него когда-то была. Ведь, в конце концов, эта связь была не генетической, а социальной и могла порваться, если ее натянуть слишком сильно.

– Думаю, Флоренс было бы стыдно за то, как я сейчас живу, если б она об этом узнала, – сказал Малкин.

Бен ощутил прилив симпатии. Он видел перед собой человека, отрезанного от той основы, которая поддерживала его в нормальной жизни. И его собственная жизнь в одиночестве легко могла превратиться в жизнь, которая будет казаться ненормальной всем окружающим.

– Детектив-констебль Купер вчера вечером долго общался с мистером Уолтером Роландом, – вмешалась в разговор Фрай. – Он у нас специалист по выуживанию информации у других людей. Они, кажется, ему доверяют.

Старик перевел глаза с Дианы на Бена и задержал на нем взгляд. Купер неловко засуетился.

– Все знают, что вы и ваша семья давно занимаетесь коллекционированием вещей, связанных с самолетами, – продолжила девушка. – Это так?

– Наверное, можно и так сказать, – кивнул Джордж. – За эти годы через наши руки прошла масса вещей. Должен признаться, что у отца была к ним настоящая страсть. И мы с братом заразились этим от него. Так что я тоже в свое время пособирал такие сувениры.

– И не ограничились только сломанными часами?

– Я не говорю, что сохранил их все. Я не коллекционер – не вижу в этом никакого смысла. Но некоторые люди, знаете ли, готовы платить за эту ерунду наличными.

– Да, мы об этом слышали.

Купер задумался, являлись ли такие сувениры постоянным источником дохода для Малкина все эти годы. Но этих денег вряд ли было бы достаточно, чтобы оплатить лечение Флоренс в частной клинике. Может быть, она просто слышала, как муж говорит с кем-то об этом своем приработке, и неправильно оценила его потенциальные возможности? Бедняжка, муж не оправдал ее надежды…

– Но нас интересуют не просто несколько сувениров, – сказала Фрай.

– В самолете были деньги, – вставил Бен. – Зарплата для авиационной базы Бенсон.

И тогда Малкин в первый раз снял свою шапку. Это было настолько удивительно, что лучше, чем что-либо, показало, насколько он разволновался. У него были густые, хотя и начавшие седеть, волосы.

– Бедняга Уолтер Роланд, – сказал он, – ему, должно быть, сейчас совсем не сладко. Последний раз, когда я его видел, он был совсем больной.

– Вы правы, он не в лучшей форме.

– Если Уолтер действительно знал об этих деньгах, то это значит, что он молчал целых пятьдесят семь лет. Интересно, что заставило его разговориться именно сейчас?

– Да он и не разговорился. То есть не напрямую… – сказал Купер.

– Ах вот как…

– Значит, вы признаете, что украли деньги, которые были на борту «Ланкастера»? – уточнила Фрай.

Малкин перевел свое внимание на девушку.

– А у вас хорошая интуиция, ребята. Знаете, когда задавать ваши вопросы. Но представьте, сейчас мне все это до лампочки. Абсолютно. Так что могу вам все рассказать.

– Продолжайте, сэр.

– Действительно, деньги взяли мы с моим братом Тедом. В те времена мы были детьми. Мне было всего восемь лет, поэтому я не совсем понимал, что делаю. Хотя сейчас об этом, скорее всего, не стоит говорить.

– Думаю, что вам не будут предъявлять обвинения после того, как прошло столько лет, – пояснила Диана. – И уж точно не за то, что вы совершили в возрасте восьми лет.