– Черт бы побрал этих кадетов!

– Они в этом не виноваты. – Небольшим металлическим предметом патологоанатом убрала какое-то насекомое, которое впало в зимнюю спячку прямо на челюсти трупа, и поместила его в отдельный пакет. – Читала в газетах, что вы ищете младенца. «А вы видели малышку Хлою?»

– Вы угадали, – ответила Фрай.

– Что ж, я ничего не могу сказать о поле данного младенца, но в одном я совершенно уверена – это не малышка Хлоя. Этот младенец мертв уже несколько лет.

Диана кивнула. Она посмотрела на пакеты с вещественными доказательствами, в которых лежала розовая шапочка и вязаная белая кофточка, найденные вместе с костями.

– А с другой стороны, – заметила она, – ее вещи абсолютно новые…

К утру пятницы констеблю Гэвину Марфину так и не удалось разыскать в списках пропавших без вести человека, который соответствовал бы описанию Снеговика, и у него появились пораженческие настроения. В базе данных исчезнувших были только обычные люди. Например, немолодые мужчины, которые, будучи в кризисе среднего возраста, сбежали от своих надоевших жен, или тинейджеры, для которых этот кризис наступил слишком рано и которые решили сбежать от реальной жизни. Не говоря уже обо всех остальных.

Проблема была в том, что ни один из них не походил на владельца дорогой одежды и обуви. Самым удивительным было то, что опрос соседей семейства Лукаш на Вудленд-кресент позволил установить, что мужчина, которого видела Грейс Лукаш, не заходил больше ни в один дом.

– Придется вызвать миссис Лукаш сюда и взять у нее официальные показания, – сообщила Диана Фрай, вернувшись с совещания с руководством Управления. – Где-то должен быть ключ к личности этого человека и к тому, что ему надо было на Вудленд-кресент.

Выяснение личности Снеговика и охота за подельниками Эдди Кемпа истощали человеческие ресурсы Управления Е. А ведь им еще надо было найти пропавшего ребенка, и это сейчас казалось самым главным. Тем временем на их столах копилась информация о других преступлениях и незаконченных расследованиях. Королевская служба уголовного преследования пинала их за то, что они не передавали дела в суд, а им приходилось откладывать эти дела на потом.

С утра Бен Купер должен был заниматься Снеговиком. Ему надо было посетить несколько адресов в Идендейле и съездить в гостиницу на Змеином перевале, чтобы еще раз поговорить с ее сотрудниками.

– Кстати, Эдди Кемпа, видимо, придется допросить еще раз, – заметила Фрай.

– А что, эксперты нашли что-то в его машине? – поинтересовался Купер.

– Пока ничего определенного. Но нам просто необходимо кого-то допросить. Правда, кто примет такое решение, я не знаю. Может быть, мистер Тэйлби, а может, мистер Кессен. У нас слишком много начальников и совсем нет исполнителей.

– А нам когда-нибудь подбросят помощь или как?..

– Очень сильно на это надеюсь. Но вот кто этим всем займется…

– Картина ясна.

Диана стала смотреть, как ее коллега копается в бумагах на своем столе.

– А ты уже нашел себе квартиру, Бен?

– Ты знаешь, да. Смотрел ее вчера вечером. Это на Уэлбек-стрит, рядом с центром города. Принадлежит она тетке Лоренса Дейли.

– Чьей тетке?

– Лоренса Дейли. Он владелец «Иден-Вэлли букс». Помнишь, где Мари Теннент покупала себе книги?

– А, ну да. Так ты, значит, обделывал свои делишки, пока был там, так, Бен?

– Ну, я бы так не сказал.

– Если я правильно помню, ты и книжек там себе прикупил.

– Это заняло у меня не больше двух минут.

– Придется тебе это сегодня отработать. Дел у нас выше головы.

– А ты знаешь, что дело Мари Теннент все еще не открыто? – спросил Купер.

– Миссис ван Дун еще не добралась до нее, так что в ближайшие дни дело и не откроют. Здесь вопрос приоритетов. Нам нужен прорыв по Снеговику. Необходимо его опознать. А женщина может подождать.

– Значит, по поводу останков – это ложная тревога? Это не малышка Хлоя?

– Нет, труп старый.

– Бедняжка. И что ты сама думаешь по этому поводу? Нежеланный ребенок? Мать-тинейджер?

– Забудь про тинейджеров. В наши дни они спокойно рожают и в десять лет.

– Но одежда…

– Подождем, что скажут эксперты, – предложила Фрай. – Но одежда действительно новая. О находке сообщили в вечерних новостях, и с тех пор нам обрывают телефоны по поводу пропавших детей.

– Но, как я понимаю, ничего от тех, у кого сейчас находится малышка?

– Нет.

– Если окажется, что одежда принадлежит ребенку Мари…

– Запомни, что Хлоя у нас все еще в приоритете. Вчера мы обошли соседей, после того как они вернулись с работы. Никто из них ничего не знает о ребенке. Сегодня дом Теннент обыщут еще раз – так, на всякий случай. И сегодня же прилетит мать Мари. Она живет в Фалкирке и сообщила, что в последний раз видела дочь почти сразу после рождения Хлои. Мари собиралась приехать к ней в Шотландию весной, а пока, по словам матери, они общались только по телефону. Может быть, когда она появится, нам удастся узнать что-то новенькое.

– Так, значит, Мари действительно родила?

– А почему ты в этом сомневаешься, Бен?

– Но она могла присматривать и за чужим ребенком. Может быть, за ребенком подруги. А может, вообще работала нянькой без соответствующей регистрации. Или относилась к тем женщинам, которые так страстно хотят ребенка, что готовы его украсть… Здесь масса вариантов.

– Бабушка с этим не согласна. В любом случае если б ты меньше времени проводил в книжных магазинах, а больше занимался делами, Бен, то ты знал бы, что лечащий врач Мари положил конец всем этим спекуляциям.

На самом деле Купер в этом и не сомневался. Дом Мари говорил сам за себя. Это был дом, в котором жила мать с младенцем, а теперь младенец находился где-то, куда они еще не догадались заглянуть.

– А сад? – спросил Бен.

Фрай вздохнула. Несмотря на все, что она сказала, они с Купером думали одинаково.

– Патрульным уже раздали лопаты, – ответила она.

Миссис Лорну Теннент привезли назад на Уэст-стрит, после того как она опознала свою дочь в больничном морге. Ей приготовили чай и устроили в комнате для допросов. Она поплакала, пока ее глаза не покраснели и не опухли, а потом начала рассказывать о своей дочери и о ребенке, малышке Хлое.

– Конечно, я была с ней, когда родилась девочка, – сказала она. – Я провела с Мари неделю, а потом возвратилась на работу в Фалкирк.

– И с ней все было в порядке? – спросила Фрай. – У вас не возникло сомнений, что она справится с ребенком?

– Она вся была в Хлое. Но Мари была не слишком практичным человеком. Я хотела, чтобы она вместе со мной вернулась в Шотландию, чтобы я могла помочь ей ухаживать за малышкой. Однако она не согласилась. Она хотела остаться с дочкой одна и не желала, чтобы бабушка путалась у нее под ногами. Она, по-моему, даже не заметила кофточку, которую я связала для малышки.

– Кофточку? А какого цвета?

– Белую.

– А вы сможете ее опознать?

– Ну конечно. А вы что, нашли ее?

– Вполне возможно.

– Мари не хотела, чтобы Хлоя ее носила, – печально покачала головой Лорна. – Она считала, что я вмешиваюсь в их жизнь. Думаю, вы правы – для нее настали трудные времена, но от помощи она отказывалась. С первым ребенком почти всегда бывает сложно.

– Но ведь у Мари это был не первый ребенок, миссис Теннент, не так ли? – спросила Диана после паузы.

Женщина уставилась на нее, а потом, когда до нее дошел смысл слов сержанта, по ее щекам вновь потекли слезы.

– А я все время сомневалась, – всхлипнула она. – Мари ничего мне не говорила, но я вполне могла бы догадаться сама. Тогда она месяцами не виделась со мной из-за каких-то выдуманных причин, а когда мы встречались, она выглядела больной.

– И когда это было?

– Больше двух лет назад. Она переехала сюда жить, потому что влюблена в эту местность. Мы каждый год приезжали в Идендейл, когда она была девочкой… – Миссис Теннент помолчала. – А я-то думала, что она сделала аборт! И не хочет мне говорить, потому что мы католики. Я вырастила Мари в католической вере.