– А зачем вам эти подстилки? – поинтересовался Купер.
– Я ставлю на них лестницы, чтобы, не дай бог, не оставить следов на выпендрежных плитках и все такое.
– Когда вы в понедельник вернулись из паба?
– Когда он закрылся. Я уже говорил.
– И больше вы на машине никуда не выезжали?
Кемп ничего не ответил. Когда он наклонился к машине, Бен увидел на костяшках его пальцев свежие ссадины. Сейчас Эдвард стоял очень близко к нему, а морозный воздух отлично прочищает нос и обостряет обоняние. Купер вспомнил о тех людях, которые утверждают, будто видят человеческую ауру. А можно ли почувствовать запах ауры? Если говорить об ауре Эдди, то она должна быть ядовито-зеленой с желтыми прожилками, как гороховый суп, сдобренный корицей.
– Вы с друзьями решили тогда прокатиться по А-57? – продолжил вопросы Купер.
Кемп продолжал молчать.
– А кто из друзей был с вами? Те же, кого вы встретили в «Вайне»? Вы что, наткнулись на другие жертвы, помимо тех двух? Или что-то не срослось?
Эдди молча направился в сторону дома.
– Ну, хоть закусочную хорошую ты можешь порекомендовать? – спросил его Марфин, когда он проходил мимо.
– Нам придется забрать вашу машину на экспертизу, сэр! – крикнул ему в спину Купер.
Кемп засунул руку в карман, вытащил связку ключей и бросил ее на бетон.
– Тогда уж заодно и помойте ее получше, – сказал он и захлопнул за собой дверь.
***
Бен Купер и Гэвин Марфин сидели в «Тойоте» Купера в ожидании эвакуатора. На улице было холодно и уже темнело. Бен не выключал двигатель, чтобы они могли пользоваться печкой. «Чем бы заняться?» – подумал он и взглянул на Марфина, но тот, как только машина согрелась, откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Его рот слегка приоткрылся. Надежды на увлекательную беседу не было никакой.
Тогда Купер включил радио: социологическое ток-шоу на «Канале-4», радиопрограмма вопросов и ответов на «Радио Шеффилда», популярные хиты 80-х на «Пик-107»… Бен просмотрел свои кассеты и не нашел ничего, что бы не прослушал за последние несколько дней. И тут наконец он вспомнил о книгах, которые купил у Лоренса Дейли и которые все еще были засунуты в его глубокий «браконьерский» карман. Он включил освещение и просмотрел оглавление книжек. Глава, посвященная крушению «Милого Дядюшки Виктора», нашлась очень быстро. Это был один из множества самолетов, которые стали жертвами примитивного навигационного оборудования и вероломных погодных условий, характерных для Скалистого Края. Многие из этих самолетов пережили зенитный огонь нацистских пушек, но вынуждены были заплатить дань Темному Пику[62].
По иронии судьбы, «Mk III Авро Ланкастер W5013» был собран компанией «Виккерс» на заводе в Бамфорде, так что он начал свою жизнь всего в нескольких милях от того места, где ее закончил. Глядя на фото, сделанные после крушения, Бен мог заметить на них несколько крупных обломков самолета – часть хвоста, крыло и двигатели в кожухах, но, правда, без пропеллеров.
Как и Фрэнк Бэйн, автор этих книг проделал колоссальную исследовательскую работу, и часть, посвященная команде самолета, была всеобъемлюща. Как и говорил Бэйн, на борту находилось семь человек: четыре британца, представители Королевских ВВС, два поляка и канадский пилот Дэнни Мактиг.
Тела англичан, бомбардира и хвостового стрелка, сержантов Билла Ми и Дика Эббота, были найдены на некотором расстоянии от фюзеляжа. В тексте о них упоминалось как о «сильно искалеченных», но Купер знал, что должен значить этот эвфемизм, – его использовали и сейчас, в официальных заявлениях для прессы, когда речь шла о жертвах тяжелых автомобильных аварий или крушения поездов. Это значило, что тела были лишены голов или конечностей. Радист, сержант Гарри Грегори, и верхний стрелок, сержант Алек Гамильтон, оказались зажаты в обломках и умерли в огне, который охватил центральную секцию фюзеляжа. Оба обгорели до степени неузнаваемости, так что опознавали их по форме и содержанию карманов после того, как их тела были доставлены в военный морг Королевских ВВС в Бакстоне.
На мгновение Купер опустил книгу. Интересно, а Элисон Моррисси не рассматривала такую возможность, что одно из этих тел было неправильно опознано? Может быть, ее дед все-таки погиб при крушении? И все это время надо было искать совсем другого члена экипажа? А еще он подумал о лейтенанте Зигмунде Лукаше, который выжил в катастрофе и которому сейчас было уже семьдесят восемь лет.
Гэвин Марфин беспокойно зашевелился и застонал. Затем открыл глаза.
– Где мы? – спросил он.
– В Андербэнке, – ответил Купер. – Ждем эвакуатор.
– Где-то здесь есть неплохая индийская забегаловка, – сказал Марфин, после чего его голова вновь откинулась назад и он захрапел.
Погодные условия и примитивное оборудование – Бен решил, что это стандартное объяснение для большинства аварий. В противном случае катастрофа с «Милым Дядюшкой Виктором» была совершенно необъяснима – самолет почему-то летел слишком низко и не по курсу. Но в книге намекалось на то, что причина, по которой он сбился с курса, была в игнорировании пилотом распоряжений штурмана. Так что же, это был еще один пример того, как пилот может попасть в ловушку между высоким объектом на земле и низкой облачностью? Как он может неожиданно увидеть перед собой горы, когда думает, что вот-вот должен сесть на родной аэродром в Ноттингемшире? Или случилось что-то еще?
Одним из свидетелей, на показания которого ссылались при рассказе о катастрофе с Ланкастером, был бывший спасатель Королевских ВВС Уолтер Роланд, о котором упоминала Элисон Моррисси. Как и Зигмунд Лукаш, он отказался с ней общаться. Отказался или был не в состоянии? В момент аварии Роланду было восемнадцать. По прошествии такого времени память начинает сдавать, а иногда воспоминания, наоборот, остаются слишком яркими, и их не хочется ворошить.
– Пока не видно? – пробормотал Марфин.
– Пока нет.
– Плохо, Бен. Мне уже сны с запахом карри снятся. Пойду-ка я проверю, не открыта ли та забегаловка…
– Давай. А я подожду тебя здесь.
– Тебе что-нибудь взять?
– Лепешек наан[63].
– И всё? На этом долго не протянешь.
– А я, в общем-то, и не собираюсь, – ответил Купер.
Марфин вылез из машины, и Бен проследил, как он, спотыкаясь, спускается по улице, цепляясь за перила, чтобы не упасть. Если ему удастся вернуться с руками, занятыми емкостями, прикрытыми фольгой, и мешком с лепешками, то это будет настоящим чудом.
Купер взглянул на свой мобильный. Он пытался вспомнить, не говорил ли Фрэнк Бэйн, в какой гостинице остановилась Элисон Моррисси, но не мог. В Идендейле было не так уж много гостиниц, и он всегда мог утром позвонить Бэйну, чтобы это выяснить. Тогда же можно будет разжиться и адресом Роланда.
Тут Бен негромко рассмеялся. Он думал обо всем этом так, как будто собирается разгадать эту пятидесятисемилетнюю загадку, что само по себе было смешно. Шеф уже послал канадку паковать чемоданы – и совершенно правильно сделал. У Управления нет свободного времени, чтобы тратить его на бесцельные розыски. И у него самого дел выше крыши. Так зачем ему узнавать, где остановилась Элисон Моррисси? И зачем ему посещать Уолтера Роланда? Совсем незачем.
Решив, что глава, посвященная крушению «Ланкастера», закончилась, Бен перевернул страницу, но оказалось, что дальше были помещены фото, сделанные почти сразу же после катастрофы. В снегу валялись обломки фюзеляжа, которые рассматривали полицейские и военные в длинных шинелях. На одном из снимков была ясно видна маркировка на фюзеляже. Самого Айронтонг-хилл не было видно ни на одной фотографии, но фотограф удачно схватил панораму пустошей и блеск водохранилища Блэкбрук на горизонте, так что ни у кого не возникало сомнения насчет того, где произошло несчастье. Следующая серия фотографий придала истории некий человеческий аспект. Первое фото было парадным снимком всего экипажа «Ланкастера» – семеро молодых людей, одетые в куртки с капюшонами и летные ботинки; меховые воротники подняты, провода от наушников свободно болтаются по плечам. Они стояли перед фюзеляжем, возможно, того самого самолета. Низкое солнце светило прямо на них, заставляя их щурить глаза и делая их кожу слишком бледной. Они походили на шахтеров, поднявшихся из забоя на свет божий. И хотя выглядели все семеро измученными, они старались браво улыбаться в камеру.
