– Боишься темноты, да? – фыркнул другой всадник. – Может, ты не в ту когорту вступил, Диомед… Послушать тебя, так ты будто бы из придурков иллирийцев, а не из «Кровавых воронов».
Пандар оглянулся через плечо и увидел, что Диомед, на лице которого появилось сердитое выражение, натянул поводья, чтобы оказаться рядом с насмешником.
– Советую попридержать язык. Еще раз назовешь меня одним из бесполезных ублюдков, и я отрублю тебе голову.
Его обидчик поднял руку и постарался оказаться подальше от Диомеда.
– Полегче, приятель. Я всего лишь сказал, что ты рассуждаешь, как они.
– Хватит! – рявкнул Пандар. – Не стой на месте, Диомед. Мы повернем назад, в форт, когда я скажу. И ни минутой раньше. А теперь вы, все, закройте рты, а уши и глаза держите открытыми. Мы на вражеской территории, и будет лучше, если мы заметим их прежде, чем они – нас.
Все замолчали, и патруль двинулся по тропе дальше. Они проезжали через заросли сосен, где царили темные тени, и Пандар почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Он прекрасно понимал, почему парни перебрасываются словами; понимал, что им необходимо снимать напряжение, возникавшее всякий раз, когда они оказывались на землях варваров. Глубина конфликта между Римом и горными племенами не оставляла сомнений насчет того, какая судьба ждет тех несчастных, которые попадут в плен к врагу.
Копыта лошадей тихонько постукивали по толстому слою иголок, засыпавших тропу. Кроме этого, тишину нарушал лишь едва слышный шорох ветра в кронах деревьев, растущих рядом с горной грядой, да крики ворон, похожих на черные точки над вершинами скал. Вскоре тропа стала шире и вывела их из зарослей, и Пандар увидел, что гряда находится всего в четверти мили впереди. Он испытал облегчение, снова оказавшись на открытом месте, и решил, что они быстро посмотрят, что находится в дальней части долины, и повернут в сторону форта и безопасности. Когда они подъехали к возвышению, он придержал своего коня и остановил патруль. Затем перекинул ногу через луку, спрыгнул на землю и ласково погладил коня по шее, чтобы его успокоить.
– Спешиться, – приказал он и протянул поводья Диомеду: – Веди себя хорошо и не шуми, пока меня не будет, ладно? Это касается всех.
Диомед склонил голову, изобразив уважение:
– Все, что прикажет опцион.
– Вот именно, солдат. Не забывай об этом.
Пандар хотел было взять щит и копье, но потом решил их оставить. В его задачу входило наблюдать, а не вступать в схватки. Он похлопал по мечу у себя на боку – исключительно по суеверной привычке – и зашагал по короткой тропинке к гребню гряды. Она была голой, если не считать камней и пучков травы, и ветер здесь дул сильнее, Пандар сразу же замерз и попытался поглубже спрятать шею в складках плаща. Он вырос в горах Фракии и привык к холоду, который приходил в такие места зимой. Только самые сильные звери рисковали выходить из нор, люди пересиживали в своих дымных хижинах самые сильные снегопады, ветер и град.
Пандар считал, что здесь, в Британии, будет не хуже, и он сам и гарнизон проведут бо́льшую часть зимы в своих бараках, когда не будут нести караул или исполнять другие обязанности. Он вознес короткую молитву богам от имени остальной когорты, чтобы Квинтат как можно быстрее разбил декеанглиев и друидов и армия вернулась в Вирокониум до начала снегопадов.
Пандар тяжело дышал, когда добрался до вершины, и пар от его дыхания уносил ветер, превращая в едва различимые облачка. Он посмотрел вниз, в долину, примыкавшую к той, которую патруль получил приказ обследовать. Густо заросшие деревьями склоны резко уходили далеко вниз, где превращались в плоское плато. Пандар сразу заметил большой кусок расчищенной и обработанной земли с маленькой канавой в центре и деревянным палисадом, окружавшим несколько приличных размеров домов и скромных загонов для животных. Над крышами вились тонкие столбики дыма, но никаких признаков движения Пандар не заметил, если не считать женщины, которая рубила дрова.
Тем не менее он быстро спустился немного вниз по склону, чтобы не выделяться на фоне неба, если вдруг кто-то из долины решит посмотреть наверх, нашел скопление валунов и спрятался среди них, чтобы защититься от ветра и продолжить наблюдение за деревушкой. Наконец он разглядел маленькую группу; ему показалось, что это дети с вязанками дров для очагов. И никаких признаков мужчин.
Пандар подул на руки, стараясь немного согреть их, и принялся энергично тереть их друг о друга. Докладывать было не о чем. Деревня не представляла никакой угрозы, но в ней можно было взять рабов, если центурион Макрон разрешит организовать на нее рейд. Будучи действующим командиром гарнизона, Макрон получит львиную долю стоимости пленников, но и Пандар сможет прибавить кругленькую сумму к своим сбережениям. Возможно, даже останется на приличный взнос на похоронный счет, чтобы получить достойную надгробную плиту вместо простого камня с дешевой надписью, какие могли себе позволить солдаты.
Опцион наблюдал за деревней достаточно долго, чтобы убедиться: там остались только женщины и дети, и она станет легкой добычей. Он уже собрался выйти из-за камней, чтобы вернуться к своим парням, когда краем глаза уловил какое-то движение на границе леса в дальнем конце долины. На открытое пространство выехал одинокий всадник в плаще и доспехах, с притороченными к седлу сетками с кормом для лошади. На спине у него висел щит, в правой руке он держал копье. Не вызывало сомнений, что этот человек принадлежал к касте воинов.
Через несколько мгновений из-за деревьев появился второй всадник, за ним еще и еще. Они построились в колонну, которая тянулась из леса, точно голова громадной змеи. Сначала Пандар подумал, что это охотники, возвращающиеся в деревню, но их становилось все больше и больше – несколько сотен. Чувствуя, как внутри у него все похолодело, Пандар сообразил, что это вовсе не маленький отряд охотников.
Последний всадник выехал из леса, и за ним появились первые ряды пехоты; они кутались в меха и несли в руках самое разное оружие: копья, мечи, топоры и щиты. На некоторых были доспехи, шлемы и наголенники, которые они забрали у убитых ими римских солдат во время засад. Пандар посмотрел на вражескую колонну, растянувшуюся по всей долине, и догадался, что перед ним могучая армия, направляющаяся на север в сторону пути наступления, выбранного легатом Квинтатом. Пандар мгновенно все понял и решил, что должен без промедления вернуться в форт и доложить о том, что видел.
Он уже собрался подняться на ноги, когда услышал, как совсем рядом фыркнула лошадь, и замер на месте, одновременно потянувшись к рукояти меча. Потом сделал глубокий вдох, осторожно выглянул из-за валуна, за которым прятался от ветра, и увидел всадника с бородой, закутанного в меховой плащ. Тот сидел на маленькой приземистой лошадке, на каких ездили горные племена, и она тихонько заржала, когда всадник направил ее вдоль склона. Пандар нырнул в свое укрытие, ругая себя за то, что оставался на месте слишком долго вместо того, чтобы вернуться к патрулю. Ему следовало сообразить, что враг тоже отправит разведчиков, особенно если они собираются застать римскую армию врасплох.
Сначала он решил попытаться пропустить вражеского разведчика и вернуться к своим парням, но понял, что если тот решит проехать по гребню гряды, то обязательно увидит ауксилиариев и поднимет тревогу. Учитывая то, что варвары прекрасно знают местность и их лошади лучше для нее приспособлены, у врага были все шансы уничтожить патруль. Значит, у него нет другого выхода, как убить разведчика. А еще лучше захватить его живым – если получится, конечно, – чтобы выяснить, что именно затевает враг.
Пандар расслабил пальцы, сжимавшие рукоять меча, и потянулся в сумку, висевшую на боку, чтобы достать железный кастет, который купил в Лондиниуме и использовал в пьяных драках, нередко возникавших между солдатами соперничающих подразделений во время увольнений. Он надел его на пальцы и сжал кулак. Вражеский разведчик проезжал мимо валунов, Пандар слышал тихий топот копыт его лошади, потом уловил запах ее пота и более резкий – всадника. Морда, голова, бок лошади были уже совсем близко. Пандар поставил ноги поудобнее и приготовился броситься вперед. Но тут он наступил на ветку, лошадь вздрогнула, всадник повернул голову, и у него от удивления отвисла челюсть.
