Она встала между мной и стулом, закрыв глаза, и начала крутить руками, словно для разминки. И тут оно началось — теплое, медленное кружение витой магии Мэллори.

Это была магия, чистая и вяжущая, но не того вида, что использовали Бальтазар и Морган. Гламур был липким и тягучим в отличие от энергии, которую Мэллори потянула в комнату. Катчер однажды объяснил, что колдуны не творят магию, а тянут ее из земли, используя силу своей энергии, перемещают и управляют ей. В таком случае, сегодня она тянула самую лучшую.

Я выглянула из-за ее плеча и увидела, как браслет начал светиться слабым янтарным светом и задрожал на подушке сиденья. Он подскочил раз, затем второй, прежде чем поднялся в воздух и начал вращаться, его скорость увеличивалась, пока он не завертелся как фризби[75].

Мэллори улыбнулась и щелкнула пальцами в сторону, как бы направляя его, но его вращение внезапно завихляло.

— Ах, черт, — произнесла она, поворачиваясь и дергая меня на пол, когда браслет закружил по воздуху, словно лезвие, и метнулся через комнату. Он пронесся над нашими головами и врезался в противоположную стену с громким треском.

Мэллори посмотрела вверх, поднялась на ноги и скривилась.

— Как думаешь, он это заметит?

Я взглянула на большого размера подпалину на стене.

— Пожалуй, — ответила я, браслет звякнул об пол, когда я поднялась на ноги. В полуметре от отметины висела картина, закрепленная проволокой от крюка над лепниной. Я сдвинула ее в сторону, чтобы прикрыть дыру, затем отошла назад, встала рядом с Мэллори и осмотрела дело рук своих. Картина была в неудобном месте, но это был пейзаж, который мне не очень-то и нравился; ни один британский пасторальный[76] пейзаж не обходился без человека, одетого в льняную рубашку, выходящего из пруда.

— Ты же знаешь, что мы обе уже взрослые. Мы могли бы просто сказать ему, что произошло.

Она фыркнула от смеха.

— Ага, но дурачиться с Дартом Салливаном так весело.

С этим я не могла не согласиться.

— Что ты теперь будешь делать с браслетом?

— Наверно, просто закончу все по-старинке, — ответила она и пальцем дотронулась до браслета. Он немного поднялся, разок очаровательно содрогнулся, а затем упал на пол, выглядя совершенно обыкновенным.

— Готово, — сказала она, но немного покачнулась на ногах.

— С тобой все в порядке?

— Просто устала. — Она заправила волосы за уши и повертела туда-сюда головой, от этого движения ее шея захрустела. — Ничего, чего бы не смог исправить месячный отпуск на Бимини[77].

— Я с тобой, — сказала я, протягивая руку, чтобы не дать ей упасть. — Думаю, твоя магия становится чище. Это важно?

Она просияла.

— Серьезно? Это определенно важно. Что-то вроде, — она замолчала, пока подыскивала метафору, — бриллианта с большей прозрачностью. Или пива с меньшим количеством добавок.

— Круто. Это от практики зависит?

— Это из разряда больше-не-копаюсь-в-темных-искусствах. И да, от практики. Когда ты впервые узнаешь, как это делается, как использовать магию, ты притягиваешь кучу всякой всячины. Эмоции, магические объедки, атмосферную энергию. Всякую грязь, касающуюся магии.

— Фигню из объединенного психического пространства? — спросила я, думая о Линдси.

— Ну да. Типа того. И когда ты становишься более опытным, то знаешь, что ищешь, можешь видеть это более ясно, можешь притянуть хорошую материю. — Она подошла к браслету и подула на него, прежде чем поднять.

— Горячий, — сказала она с улыбкой, перекидывая его с руки на руку. — С металлом такое иногда бывает. Что-то связанное с магией, атомами и непонятным языком квантовой механики, который я не понимаю. — Браслет, видимо, достаточно остыл, потому что она протянула его мне. — Надевай его перед тем, как ложишься спать; снимай, когда просыпаешься. Он может высосать из тебя силы.

— Почему это?

— Потому что, чтобы не подпускать Бальтазара к твоей голове, он должен «работать». И поскольку я буду удерживать защитное заклинание Дома на месте, он будет использовать тебя, чтобы работать. Я — создатель; ты — батарейка.

Я приподняла его двумя пальцами.

— Не думаю, что мне с ним будет комфортно.

— Конечно, будет. Я буду делать то же самое, за исключением того времени, когда ты сама защищаешь свою задницу, я буду защищать задницы всех твоих клыкастых собратьев.

Когда она это высказала, мое возражение показалось довольно слабым.

— Ну ладно, — проговорила я и положила браслет на тумбочку, чтобы не забыть про него.

— Знаешь, что? — спросила я, взглянув на нее после того, как сверилась с часами. — До рассвета у нас осталось немного времени. Почему бы нам просто не потусоваться здесь?

Она наклонила ко мне голову.

— Что ты задумала?

— Мэллокейки и малобюджетные научно-фантастические фильмы.

— Насколько малобюджетные?

— «Нападение косатки: Возрождение».

Ее глаза засветились, как солнце на рассвете.

— Ты заманила меня «косаткой».

Все они так говорили.

***

Она сделала перерыв, чтобы поделиться новостями с Катчером, пока я кратко излагала Этану о защитном заклинании и просила его дать нам немного времени, чтобы отдохнуть. И поскольку у нас было незаконченное дело, немного времени для меня и Мэллори, чтобы обсудить кое-какие вещи…

Когда переоделась в удобные штаны и футболку «Кабс», я включила телевизор и нашла нужный канал. Мэллори скинула свою обувь, и мы развалились на кровати, взяв коробку Мэллокейков, которую я хранила в ящике как раз на чрезвычайные случаи, подобные гиенам на охоте. Если бы гиены каким-то волшебным образом обращали особое внимание на сверхъестественных с пристрастием к шоколаду.

— Как там шоколадный ящик? — спросила я, разрывая целлофан на Мэллокейке, откусывая пьянящий кусочек шоколадного бисквита с кремом и закрывая глаза, чтобы им насладиться.

— Скучает по тебе, — ответила она, остановившись на полуукусе, чтобы посмотреть, как косатка перекусывает тело пловца за один укус. — Но я составляю ему компанию. — Шоколадный ящик — это, как и предполагает название, ящик на кухне Мэллори, в котором, когда мы жили вместе, хранилась моя шоколадная заначка. Надо бы попросить ее прислать мне посылку с гостинцами. Не то, чтобы Марго с Этаном жадничали, когда дело касалось угощений.

Мэллори поправила подушки за своей спиной и разорвала обертку Мэллокейка.

— Ты готова рассказать мне о свадьбе?

Она продолжила жевать, уперев глаза в экран.

— Нечего рассказывать.

— Мэллори Дилэнси Кармайкл. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой в этом мире, за исключением, пожалуй, Катчера, и это только потому, что он знает тебя посредством интимной связи.

— Мне не нравится, как звучит это словосочетание. Интимная связь.

— А мне не понравилось его произносить. Квиты.

Она повела плечами и застонала.

— В этом нет ничего особенного. Мы просто подумали, что будет лучше двигаться вперед и сделать что-нибудь простенькое.

Я отложила Мэллокейк и уставилась на нее.

— Пожалуйста, скажи, что его предложение было более романтичным чем это — чем он просто хочет «двигаться вперед».

— Просто мы сейчас не на том этапе, вроде белое-кружево-и-большая-фата.

— Тогда на каком вы этапе?

— Не знаю. — Она издала разочарованный звук, затем сунула пустую обертку в коробку и взяла другую. — Я не знаю. Но не все же должно быть большим драматическим спектаклем.

— Сказала девушка с голубыми волосами, которая наряжается на Хэллоуин, обладает комнатой, предназначенной для колдовства и заклинаний, и в данный момент смотрит второй фильм из трилогии «Нападение косатки».

— Я все еще не могу поверить, что ты позволила мне пропустить первый. А что, если я пропустила решающий сюжетный момент?