— Говорят, чтобы узнать человека от и до, надо узнать его заветную мечту и самый большой страх, — продолжал Джереми. Его голос был еле слышен на фоне треска сгорающих поленьев. — Вот что мне нужно от вас.

     — Тебе не кажется, что это слишком личное? — протянула Санни.

     — Я просто предложил самый быстрый способ узнать друг друга. Или тебе слабо?

     — Нисколько! — Санни выпрямилась, её глаза азартно заблестели. — Я мечтаю открыть здесь танцевальную студию и работать хореографом. Ставить танцы, выступать с группой, организовывать мероприятия…

     — Что, школьные дискотеки наскучили? — усмехнулся Джереми.

     — Сравнил! На дискотеках все танцуют, как хотят, а тут движение целой группы подчинено определённому порядку. Танец — это как огонь, как страсть, как целая история…

     — Я понял, понял. А чего ты боишься?

     — Дай подумать, — Санни изобразила задумчивость. — Я боюсь, что ты станешь моим менеджером, когда я пойду в модельный бизнес. Судя по твоей привычке всегда оказываться рядом…

     — Вот и неправда, — возмутился Джереми. — Если я кого и преследую, то точно не тебя. Ника!

     — А? — Вероника вздрогнула от неожиданности.

     — Ты тоже думаешь, что я тебя преследую?

     — Ты вроде сам в этом признался, нет?

     — А ты поверила? Ну вот, вы все сговорились против меня, — Джереми опустил голову, изображая печаль. — Ладно, я готов простить тебя, если ты расскажешь, о чём мечтаешь.

     На пару мгновений воцарилась тишина.

     — Я не знаю, — неожиданно для самой себя призналась Вероника. — Ну, точнее, до сегодняшнего дня не знала. Сегодня Татьяна Сергеевна предложила мне стать рекрутером, и я подумала, что это было бы здорово.

     — Ну да, наверное, — Джереми подошёл поближе к Веронике и присел на корточки напротив неё. — Ну а чего ты боишься?

     — Того же, что и Хоуп, — Вероника натянуто улыбнулась. — Нет, Джей, серьёзно… Ты думаешь, кто-то ответит тебе на этот вопрос?

     — А мне и не надо, чтобы ты отвечала, — Джереми взял её за руку. — Просто подумай об этом, а я прочитаю твои мысли.

     — Ага, конечно.

     — Помимо основного Дара, я ещё и телепат. Ну?

     Вероника пожала плечами. Несколько долгих мгновений Джереми вглядывался в её глаза, затем взмахнул рукой. В воздухе между ними появился нарисованный молочной дымкой силуэт небольшой крысы.

     Казалось, время остановилось. В душе поднялась буря страха, сметавшая всё на своём пути, даже понимание происходящего и инстинкт самосохранения. Вероника оцепенела. В памяти услужливо всплыли обрывки дурных детских воспоминаний. Старший брат, вымазанный чем-то рыжий кот, пятна крови на шёлковой простыне, и ужасный окровавленный комок на подушке…

     — Нет!

     Грубые мужские руки схватили её. Не понимая, что делает, Вероника пыталась отбиваться, но без толку. Кто-то слишком сильный прижал её к себе, не позволяя пошевелиться.

     — Ну же, приди в себя! — прорычал до боли знакомый голос.

     Приятное тепло окутало со всех сторон, словно мягким шерстяным пледом. Бурю страха в душе прорезали змеящиеся молнии злости. Напряжение достигло своего пика. Вероника уткнулась носом в грубую ткань, остро пахнувшую дымом от костра, и разрыдалась.

     — Позволь мне помочь, — тихо попросил женский голос. Кажется, это была Санни.

     Человек, державший Веронику, кивнул. Во всяком случае, ей так показалось. Всё было как в тумане, голоса доносились до сознания как сквозь толщу воды.

     — Не волнуйся, всё хорошо, — продолжала Санни. Что-то коснулось лба Вероники, и от прикосновения по телу приятной прохладой разлилось спокойствие, контрастируя с теплом, накрывавшим снаружи. Девушка подняла голову и открыла глаза. Первое, что она увидела, была грубая ткань цвета кофе с молоком. Плащ Кайла.

     — Кажется, помогло, — дух выдохнул. Вероника почувствовала облегчение «соседа» и снова прижалась к нему. — Эй, ты чего?

     — Ничего, — она покачала головой и осторожно высвободила руку, чтобы утереть слёзы. — Просто… просто дурные воспоминания. Ненавижу крыс.

     — Я не знал, — послышался тихий голос Джереми. — Просто хотел пошутить, девчонки ведь всегда боятся мышей…

     — Никто не знал, — Вероника обернулась к приятелю. Тот стоял, стыдливо опустив взгляд. — Нет, Джей, правда. Ты не виноват. Просто брат у меня придурок.

     — Всё равно… прости меня.

     — Думаю, лучше тебе вернуться в комнату, — задумчиво протянула Санни. — Спокойствие внушается ненадолго, это чувство хрупкое и неустойчивое. Кайл, на тебя можно положиться?

     — Можно, — опередив духа, ответила Вероника и вяло улыбнулась. — Простите, ребят, что всё так закончилось.

     — Главное — приди в себя, — кивнула Санни. — Элиот сказал мне, что соревнования начнутся послезавтра, надо быть в форме.

     — Хорошо, — Вероника высвободилась из объятий духа и взяла его за руку. — Спокойной ночи всем.

     Кайл решительно шагнул в темноту, увлекая за собой девушку. Вероника машинально следовала за ним, стараясь не думать о том, что только что произошло. Кто же знал, что детский страх до сих пор жив…

     — Эй, а ты ничего не хочешь нам рассказать? — послышался позади возмущённый голос Алины.

     — Хочу, конечно. Элиот и просил меня всё вам передать…

     Голос Санни постепенно стихал. Кайл вывел Веронику к освещённой дороге и уверенно зашагал в сторону женского общежития. Она только сейчас осознала, что дух прекрасно ориентируется на территории академии, хотя оказался здесь меньше трёх недель назад. Он что, всё это время бродил по парку? Вероника уже хотела спросить вслух, но передумала. Хватит на сегодня. Всего хватит — и сюрпризов, и приключений, и вопросов, которых не стоило бы задавать.

     Если соревнования начинаются вот так, что же будет дальше?

     [1] «мой дорогой» (франц.)

     [2] «такова судьба» (франц.)

     [3] Вокалоид — программа для создания песен, существует несколько версий. У каждой есть имя и внешний образ в стиле аниме.

     [4] «In the dark there’s a light that’s calling everyone out. If you could see beyond the walls that you have built…» — первая строка из песни All Time Low — Old scars / Future hearts.

     «Мой друг, ежели однажды доведётся тебе встретить человека, что смог воззвать к великой мудрости, недоступной обычным смертным, помни — видишь ты перед собой самого бога-человека, явившегося решением мироздания и законов его. Мудрость сия не божественная и не принадлежит мирозданию по природе своей; мудрость сия есть порождение умов и сердец человеческих.

     Явится бог-человек в тот момент, когда людям нечему будет учиться у детей Созидателя, а детям сиим нечего будет предложить людям. Нарушится понимание, и хрупкий мир расколет острие войны».

     Такими словами начиналось таинственное «Сказание о боге-человеке». Сиири порой казалось, что она понимает безумные намёки, оставленные неизвестным рассказчиком, хотя размышления на эту тему так или иначе заводили её в тупик.

     Например, «мудростью, недоступной обычным смертным», мог оказаться Дар ясновидения. В мире людей жил человек, обладающий им, и он был под покровительством Проводящего время. Но как быть с тем, что герой сказания должен пройти два мира, испытания огнём, тьмой и светом? Видящий, человек из племени маори, коренных жителей Священной земли, едва ли не с момента обретения Дара оберегался богами как хрупкое изделие из тончайшего хрусталя. Не хватало только завернуть его в бумагу и вату, чтобы обеспечить сохранность. Ни о каких испытаниях и речи не шло.

     Других идей у Ведущей битвы на этот счёт не было.

     Привычная обстановка и любимое кресло позволяли расслабиться и поразмышлять о вечном, мистическом и неясном. Сиири привычно провела ладонью по обложке, еле касаясь кончиками пальцев рельефных букв, складывающихся в название. Это сказание, так и не расшифрованное ни богами, ни людьми, будоражило воображение и заставляло богиню войны поволноваться. И всё из-за последних строк…