Я должен с ней спариться.

- Уф, у меня нос так сильно заложен. Как я вообще могла здесь заболеть? Разве для микробов не слишком холодно?

Даже если Эрик и знал ответы, он бы не ответил. Он сосредоточился на своих внутренних ощущениях и постепенно начал понимать, что происходит. Его ноздри раздулись, когда он сделал глубокий вдох. Ее запах был более мускусным, чем обычно, и заставил его рот наполниться слюной. Он никогда раньше его не чувствовал, но примитивный инстинкт подсказал ему то, чего не могла память.

Она была готова спариваться с ним, в прямом смысле этого слова. И его тело приготовилось не к удовольствию, а к достижению цели.

Он перевернул ее на живот, прерывая на полуслове. Схватив ее бедра, он приподнял их, совмещая ее таз со своим. Но прежде чем он смог пристроиться возле ее входа, он вытянула одну ногу назад и больно пнула его в колено.

Должно быть она попала точно в нужное место, потому что это было чертовски больно.

- Нахрена ты это сделала?

Она освободилась от его захвата и, повернувшись, сердито посмотрела.

- Я тебе сказала остановиться и именно это я имела в виду! Я болею. Мне нужны жидкость, таблетки и сон, - сказала она, загибая при каждом слове по пальцу. – Но если твой пенис не полон ацетаминофеном, то тогда тебе придется несколько дней держать его при себе.

- Что это за хрень такая, ацетоминофен?

Она руками закрыла уши и зажмурила глаза.

– Прекрати сквернословить.

Эрик сделал глубокий вдох в слабой попытке успокоиться. Если он будет на нее кричать, то это никуда его не приведет. Он не станет менее возбужденным, и если угодно, это утомляло его и так уже изношенный самоконтроль.

Он потянулся и положил руку на ее запястье. Оно было таким маленьким.

- Ты готова зачать.

- Эрик, мы уже об этом говорили, и я не чувствую, что этот разговор прямо сейчас, так…

- Астрид. - Он подумал, что единственный способ заставить ее замолчать, это использовать ее имя. И это сработало. – Твой запах изменился. Я не знаю, как долго это продлится, но знаю, что если мы спаримся прямо сейчас, то я смогу поместить в тебя щенка.

Она резко покачала головой.

– Независимо от того, что ты унюхал, ты просто не представляешь, что происходит внутри моего тела. Я не могу забеременеть, и ты только приготовишь для м… себя разочарование, так что остановись.

Дернув запястье, Эрик притянул ее к себе на колени. Она не помогала ему и не мешала, когда он расположил ее ноги по обе стороны и направил свою эрекцию к ее входу.

- Я воспользуюсь своим шансом, даже если меня ждет разочарование. Так что заткнись и обними меня за шею. Я не буду нежным.

Астрид подтянула ноги вверх и вклинила их между телами, прижав стопы к его груди.

- Погоди!

Он оттолкнул ее ноги в сторону.

– Нет.

- Да, - решительно сказала она. Она едва успела поставить между ними одно колено, как он попытался продвинуться вперед. – Мне нужно поесть, я хочу пить и мне нужно помыться.

Эрик сердито на нее смотрел, но за его злым фасадом она могла видеть, как в его голове крутились шестеренки. Он оценивал ее и планировал свой следующий шаг. И ей следовало бы спланировать свой собственный, но все что хотел ее мозг, это попытаться понять, что он ей сказал.

Ты готова зачать.

Астрид вспомнила «Волки Нунавута», и ее мозг начал перетасовывать кучу информации. Хотя она много раз смотрела документальный фильм, было такое чувство, словно это было тысячу лет назад. Все, что случилось раньше, чем несколько недель назад, так же можно было запереть в сейф с выгравированными буквами Д.Э. – До Эрика.

Эрик толкнул ее обратно на меха достаточно сильно, чтобы у нее перехватило дыхание. Она попыталась откатиться в сторону, но он положил руки по обе стороны от нее, заперев внутри.

- Я не собираюсь сегодня иметь дело с этим дерьмом, - прорычал он.

- Прости, если еда и элементарная гигиена тебя оскорбляют.

Астрид дернула головой вперед и хмуро на него уставилась, однако выражение ее лица мгновенно смягчилось. Когда она по-настоящему его разглядела, то увидела, что он смотрел на нее вовсе не сердито. Его глаза сузились, а лицо было застывшим от напряжения. Тело Эрика вибрировало мелкой дрожью и, несмотря на холодный воздух, блестело от пота.

Он испытывает боль.

Она положила руку на его щеку.

– Что случилось?

Эрик прижался к ее прикосновению. Он закрыл глаза, как будто не мог смотреть на нее, когда произнес следующие слова.

- Ты мне нужна.

Он просто говорил о сексе, она это понимала, но это признание заставило ее занервничать. Ее захлестнуло тепло, когда она начала поглаживать его щеку.

- Это больно?

- Ты нужна мне, - повторил он, потершись щекой о ее руку.

Эрик был больше нее почти в два раза, и один только Бог знает, во сколько раз сильнее, и именно поэтому его проявление уязвимости настолько ее поразило. Прикусив губу, Астрид заставила свои навязчивые мысли отступить и сделала все возможное, чтобы сосредоточиться на нависшем над ней альфе.

Все еще держа одну руку на его щеке, она просунула другую между ними и обхватила его член. Она на секунду подумала, что возможно схватила его слишком грубо, потому что его тело дернулось, и он сквозь зубы резко выдохнул. Она почти отпустила его, но была слишком удивлена тем, что почувствовала.

Эрик был слишком доминирующим, чтобы у нее был какой-то опыт с его мужским достоинством. Конечно, он взбирался на нее столько раз, что она сбилась со счета, но она прикасалась к его пенису лишь несколько раз. Единственный раз, когда она занималась с ним оральным сексом, она потратила несколько минут, чтобы оценить огромный размер и все его великолепие. И хотя он этим наслаждался, однако больше не позволил ей сделать это снова.

Несмотря на незнание, когда ее пальцы заскользили по его члену, она могла сказать, что что-то было совсем по-другому. Вены, бежавшие по всей длине его ствола, были толстыми и выступающими. Он был жесткий и опухший, настолько наполненный кровью, что кожа на нем растянулась, и она чувствовала, как он пульсировал в тандеме с его сердцебиением.

- Все в порядке, - прошептала она.

Все еще поглаживая его лицо, она осторожно направила его к своему входу. Подвигала его верхушку, дразня свой клитор кончиком. До этого момента она не особо была заинтересована в сексе. Те часы, что она провела снаружи, попав в снежный шторм, взяли свое от ее тела, заставляя чувствовать себя уставшей и переполненной. Но ощущение его бархатной плоти рядом с клитором мгновенно прочистило ей голову. Внезапно она почувствовала себя взбодрившейся, как будто у нее была целая ночь спокойного сна, а затем она проснулась с аппетитом таким же развратным и неудержимым, как у Эрика.

Возможно, он увидел в ее глазах желание, или может быть он просто не мог больше ждать, но Эрик внезапно схватил ее за запястье и сжимал до тех пор, пока она не отпустила его член. А затем вошел в нее глубоко и жестко.

Ее резкий вздох потерялся на фоне хриплого и протяжного стона Эрика. Она вцепилась в его плечи, запустив ногти в кожу, и на кончике ее языка уже крутилось ругательство. Он даже не потрудился ее подготовить, и хотя она была немного влажной, однако немного – совсем недостаточно, когда принимаешь внутрь мужчину такого размера, как Эрик.

Выговор замер в ее горле, когда Эрик потерся носом о ее макушку. Он что-то бормотал, но слова заглушали ее волосы. И хотя она не могла разобрать, что он говорил, нежный, уговаривающий тон его голоса, который настолько противоречил жгучей боли между ног, заставил сердце прерывисто застучать внутри ее маленькой грудной клетке. Она обняла его за шею и, пытаясь не думать о том, почему она это делает, приподнялась и прижалась губами к его шее.

Эрик зарычал, но это прозвучало почти как мурлыканье. Она сглотнула, прежде чем снова прижаться к нему губами, а затем еще раз, пока ее рот не проложил путь из поцелуев к его ключице. Остановившись на впадинке у основания горла, она замерла, почувствовав, как его тело задрожало под ее губами. И когда она была уверена, что ему это нравится, она высунула язык и облизнула его. Его кожа на вкус была сочетанием морской соли и того, что она предположительно только могла назвать крепким коктейлем из феромонов. Покалывания превратились в непрестанное жжение. С умоляющим стоном она обернула ногой его бедро и качнулась к нему, призывая начать двигаться внутри нее.