Съ кроваво-красныхъ знаменъ большевистскаго торжества до сей поры кричатъ обветшалые призывы революціи: — Долой угнетеніе и произволъ! Долой капиталистовъ! Нѣтъ болѣе голодныхъ! Свобода совѣсти — долой религію! Вся власть рабочимъ и крестьянамъ!

Не въ добрый часъ повѣрилъ русскій народъ большевистскимъ призывамъ.

Долой угнетеніе и произволъ? Дѣйствительно, теперь нѣтъ болѣе угнетенныхъ іудеевъ, за то весь русскій народъ угнетенъ и стонетъ въ рабствѣ у нихъ. Іудей Апфельбаумъ подъ именемъ Зиновьева въ Петроградѣ, іудей Бронштейнъ подъ именемъ Троцкаго въ Москвѣ и множество иныхъ іудеевъ подъ своими и чужими фамиліями безъ суда, безъ закона, безъ совѣсти, безъ жалости изо дня въ день пытаютъ, душатъ, рѣжутъ русскую мысль, русскую душу, русское тѣло.

Долой капиталистовъ? Русскихъ капиталистовъ собственниковъ, владѣльцевъ, даже состоятельныхъ крестьянъ дѣйствительно перевели всѣхъ безъ остатка, такъ что теперь что пи русскій, то бѣднякъ. Но куда же дѣвалось все отнятое у богатыхъ людей имущество? Почему же мы, трудящіеся, нисколько не разбогатѣли? Все награбленное уплыло въ бездонную прорву, всемірно-ненасытную утробу большевистскую; а чтобы русскій бѣднякъ не слишкомъ скучалъ по вдаль уплывшему богатству, наше самозванное Правительство день и ночь печатаетъ милліарды керенокъ и думокъ и, не жалѣючи, засыпаетъ народъ подъ видомъ денегъ никчемными бумажками. Всѣ настоящіе царскіе кредитные билеты, все золото, все серебро, всѣ драгоцѣнности уже выбраны комиссарами и переправлены изъ Россіи въ укромныя мѣста.

Нѣтъ болѣе голодныхъ? — Да, теперь весь русскій народъ голодаетъ, добрая половина Россіи вымираетъ отъ голода и холода. Изъ трехъ милліоновъ населенія «краснаго Петрограда» нынѣ осталось едва ли 500 тысячъ полуживыхъ людей. Вотъ въ семнадцатомъ году насъ, рабочихъ, подняли на голодный бунтъ, хотя мы получали въ то время по два фунта хлѣба на ѣдока и цѣна хлѣба была десять копеекъ за фунтъ. За то теперь, когда вмѣсто хлѣба намъ, точно скотамъ, отсыпаютъ немолотый овесъ, да и то по четверти фунта на человѣка, — не то что бунтовать, мы не смѣемъ словечка молвить объ улучшеніи пищи. Нашъ повелитель и господинъ Апфельбаумъ-Зиновьевъ чуть что ему не по нраву, тотчасъ изрѣшетитъ насъ пулеметами своихъ наемныхъ убійцъ, а нравъ его весьма крутой, еще на дняхъ онъ объявилъ по Петрограду, что никакого голода нѣтъ, — вотъ когда изъ за каждой дохлой крысы сотни людей драться будутъ, а русскія матери поѣдятъ своихъ младенцевъ, — тогда только онъ, г.Зиновьевъ, признаетъ, что голодъ точно наступилъ. Что касается до крысъ, то цѣна дохлой крысы пока не превосходитъ четырехъ рублей фунтъ, и для русскаго рабочаго эта пища еще доступна, про младенцевъ же слуха нѣтъ, — до этого градуса, видимо, еще не дошли. Пока что, мертвыя тѣла русскихъ людей послушливо и благопристойно развозятся и разносятся по кладбищамъ и тысячами выкладываются въ могилы изъ взятыхъ напрокатъ гробовъ; тесовый гробъ сталъ вѣдь предметомъ роскоши и теперь цѣнится близъ тысячи рублей. Впрочемъ, провожая своихъ покойниковъ, мы, русскіе труженики, получаемъ нѣкоторое погребальное утѣшеніе: мы видимъ, что въ Совдепіи не всѣ умираютъ съ голоду, мы видимъ, что въ Совдепіи есть и сытые да не только сытые, но даже жирные, даже пьяные, — это наши господа комиссары и всѣ ихъ услужающіе. У этихъ все есть въ изобиліи: хлѣбъ, мясо, вино, закуски. Эти живутъ весело и припѣваючи, въ театры ѣздятъ, за городомъ кутятъ, отъ сверканія множества драгоцѣнныхъ камней жены ихъ и любовницы жаромъ горятъ, румянцемъ пышутъ. Этимъ у насъ не житье, а масляница.

Свобода совѣсти — долой религію? Дѣйствительно, на нашу христіанскую вѣру идетъ гоненіе ничуть не меньше, чѣмъ было при Неронѣ и Діоклетіанѣ: православные монастыри разграблены и разрушены, святые храмы осквернены, множество пастырей лишены крова и пропитанія, частью томятся въ тюрьмахъ, частью умерщвлены, лучшіе іерархи звѣрски убиты; свѣтлыя имена митрополита Владиміра, епископовъ Гермогена, Андроника, Макарія, Платона, іереевъ Восторгова, Орнатскаго и многихъ иныхъ отцовъ церкви наполняютъ страницы новѣйшаго синодика мучениковъ XX вѣка, за вѣру Христову муку и смерть воспріявшихъ.

Но гдѣ же, напримѣръ, гоненіе на іудейскую религію? Почему за два года революціи не пострадалъ ни одинъ раввинъ, ни одинъ канторъ, не закрыта ни одна синагога. И въ то время, когда подъ страхомъ разстрѣла намъ воспрещены крестные ходы, почему по улицамъ когда то христіанскаго Петрограда, всенародно окруженная толпами вѣрующихъ іудеевъ съ кагальнымъ раввинатомъ во главѣ, побѣдно шествуетъ процессія Торы — книги закона іудейскаго?

— Не потому ли, что для іудеевъ и другихъ инородцевъ — свобода совѣсти, а для насъ, православныхъ — долой религію?

Вся власть рабочимъ и крестьянамъ? Любопытно узнать, — швейцарскій житель, сынъ статскаго совѣтника г. Ульяновъ, почему то именующій себя Ленинымъ, рабочій онъ, или крестьянинъ? Ни предсѣдатель всероссійскаго Совдепа Калининъ, ни предсѣдатель Совнаркома Сѣверной коммуны Апфельбаумъ-Зиновьевъ, ни предсѣдатель московскаго Совдепа Гольдштейнъ (Каменевъ), ни самъ Наполеонъ Совдепіи великій Лейба Бронштейнъ (Троцкій), никто иной изъ множества правительствующихъ іудеевъ, швейцарцевъ, латышей и бѣглыхъ русскихъ интеллигентовъ, вершающихъ судьбы несчастнаго русскаго народа, никто изъ этихъ бывшихъ торговцевъ, газетчиковъ, аптекарей, журналистовъ, адвокатовъ и эмигрантовъ никогда ни на какихъ заводахъ не работалъ, рабочаго, тѣмъ болѣе крестьянскаго быта, никогда не зналъ и ни малѣйшаго права на представительство рабочихъ и крестьянскихъ массъ не имѣетъ. Какъ видно, стомилліонное рабоче-крестьянское населеніе Россіи не нашло въ своей средѣ людей, способныхъ править рабоче-крестьянскимъ государствомъ. Среди русскаго трудящагося народа не нашлось не только своихъ правителей, не нашлось даже своихъ воиновъ, ибо красную армію составили половину изъ наемныхъ китайцевъ, латышей, мадьяръ, черкесовъ и иныхъ и платятъ этимъ наемникамъ милліарды народныхъ денегъ. Мало того: именно китайскіе и латышскіе наемники Бронштейна-Троцкаго являются главной и надежной опорой этого рабоче-крестьянскаго правительства, въ которомъ нѣтъ ни рабочихъ, ни крестьянъ. Изъ китайцевъ и латышей большевистскіе вожаки образовали вѣрную гвардію, которая оберегаетъ ихъ покой и жизнь отъ покушенія со стороны русскихъ. И этого мало: когда, доведенные до отчаянія ежедневными грабежами и насиліями шаекъ правительственныхъ разбойниковъ, несчастные крестьяне пытаются добиться правды и закона, то для ихъ усмиренія немедленно присылаются китайскіе и латышскіе полки, которые безпощадно тысячами разстрѣливаютъ трудящихся русскихъ людей и дотла выжигаютъ русскія села и деревни. Диковинное дѣло: вся власть принадлежитъ будто бы рабочимъ и крестьянамъ, а рабочіе и крестьяне по всей Россіи только и заняты думой, какъ бы имъ отъ этой рабоче-крестьянской власти да освободиться!

Русскій народъ! Не довольно ли съ тебя всѣ>хъ этихъ большевистскихъ диковинъ? Пора, давно пора тебѣ протереть глаза, разсмотрѣть все, что натворили твои «освободители», да и тряхнуть могучимъ плечомъ по-старинному, чтобы вся эта гнусная нечисть, какъ мошкара, съ тебя посыпалась.

Довольно наслушался ты сказокъ и побасенокъ большевистскихъ, пора и честь знать. Не жить тебѣ, Русскій народъ, безъ просторнаго дома отеческаго — Государства Русскаго.

Потрудимся, братья-труженики, понавалимся всѣмъ народомъ на злодѣевъ самозванцевъ-засильниковъ, очистимъ Россію отъ большевистской нечисти, возстановимъ могучую матушку-Россію, гдѣ бы каждому дышалось свободно.

Рабочій — Горемыка.

ДОГОВОРЪ

ДЛЯ УСТАНОВЛЕНІЯ ВРЕМЕННЫХЪ КОММЕРЧЕСКИХЪ ОТНОШЕНІЙ МЕЖДУ ФИНЛЯНДІЕЙ И СѢВЕРО-ЗАПАДНОЙ РОССІЕЙ.

Правительство Республики Финляндіи и Правительство Сѣверо-Западной Россіи, имѣя въ виду помочь жителямъ С. Петербурга съ момента, ожидаемаго въ близкомъ будущемъ его освобожденія, для того, чтобы приступить къ обмѣну товаровъ, рѣшили заключить договоръ, съ каковой цѣлью уполномочили: