Ведьмы возбужденно загудели. Подумать только — настоящая вилла!

— И еще кое-что! — Пачкуля попыталась перекричать галдеж. — Пожалуй, стоит сразу вас предупредить. Колдовать там будет нельзя. В Грязьеводске магия под запретом.

Сборище в ужасе ахнуло. Как? Нельзя колдовать?

— Даже самую чуточку? В своей комнате? — заскулила Крысоловка.

— Боюсь, что нет. Городской совет по этому поводу очень психует, — пояснила Пачкуля. — У них даже закон есть. Посмотрите в буклете, Чепухинда, на последней странице.

Чепухинда открыла последнюю страницу и прочитала вслух:

С минуту все молчали, пытаясь представить себе, как можно целую неделю обходиться без магии. У ведьм вся жизнь вертится вокруг колдовства. С другой стороны, отпуск того стоит…

— Наверное, это разумно, — с сомнением сказала Чесотка. — Должны быть правила. То есть нельзя же, чтобы народ колдовал направо-налево. На респектабельном-то курорте. Так я думаю.

— Истинная правда! — радостно воскликнула Пачкуля. — Ничего не случится, если мы на недельку сдадим волшебные палочки. Ковбои же снимают кобуру при въезде в город. Что думаете, Чепухинда? Вы предводительница. Вам решать.

— Я считаю… — медленно произнесла Чепухинда. Ведьмы, затаив дыхание, ждали ее решения. — Я считаю, чем мы хуже ковбоев? — заключила она.

С криками «ура!» ведьмы повскакивали с мест и столпились вокруг Чепухинды, разглядывая через ее плечо брошюру и оживленно галдя.

Все, кроме Шельмы, которая трогала свою болячку под носом и дулась.

— Могла бы и рассказать мне о своей затее, Пачкуля, — сказала она. — Я думала, мы лучшие подруги.

— Эй, ты же всю неделю проболела? — напомнила Пачкуля. — Я к тебе приходила, а ты дверь не открывала. Я хотела тебе подарить открытку «Скорее поправляйся».

— Ой, правда? Как мило с твоей стороны. Прости меня, Пачкуля. Я в последнее время сама не своя.

— Нормалек, Шельмуся, — великодушно ответила Пачкуля. — Мы все сами не свои, потому нам и надо в отпуск. Как тебе вообще идейка-то? Класс, а?

Шельма задумалась.

— Ты что-то говорила про «Зеркальную комнату»? — спросила она.

— Говорила, — отозвалась Пачкуля.

— Зеркала, надо полагать, там в полный рост?

— К гадалке не ходи. Сможешь целыми днями на себя любоваться.

— Превосходная идея, подруга, — сказала Шельма.

В Непутевом лесу погода плохая, спору нет, но видели бы вы, что творится в Гоблинских землях!

Гоблинские земли. Дыра дырой. Представьте каменистый склон: сплошные острые скалы, заросли жгучей крапивы, тут и там разбросаны терновые кусты. Добавьте парочку змей, кусачих насекомых и, пожалуй, забияку-орла. И болото.

Теперь представьте сырую, темную пещеру. У входа в пещеру — старую детскую коляску, ржавую тележку из супермаркета и груду закопченных горшков и сковородок. Поселите в пещере семерых немыслимо бестолковых гоблинов: Красавчика, Гнуса, Свинтуса, Обормота, Пузана, Косоглаза и Цуцика. Прибавьте дождь. Много, много, очень много дождя.

Впрочем, к дождю Красавчик, Гнус, Свинтус, Обормот, Пузан, Косоглаз и Цуцик привыкли. Ничего нового — в Гоблинских землях почти всегда льет как из ведра. Сейчас, однако, дела у гоблинов немного пошли на лад, потому что в кои-то веки у них есть РАЗВЛЕЧЕНИЕ. Лучше б, конечно, еды какой, но РАЗВЛЕЧЕНИЕ — второй пункт в списке гоблинских радостей. (Или третий? Трудно сказать, гоблины умеют считать только до одного.)

Гоблины поймали мелкого гнома по имени Монг, который возвращался домой из газетной лавки и из-за непогоды опрометчиво решил срезать путь. Он пошел по тропинке, граничащей с южной окраиной Гоблинских земель. Монг знал об этом, но предположил (и ошибся), что гоблины будут сидеть в своей сырой пещере, хлебать крапивный суп, или чем они там занимаются целыми днями.

Но нет! Они выскочили из-за скалы, обсмеяли его остроконечные уши, поиграли его шляпой в футбол, погнули удочку, запихнули гнома вместе с «Чудесной правдой» в большой мешок и, страшно гордые собой, принесли домой. Там они поставили Монга на камень и заставили петь и танцевать. Некоторые гномы не стали бы против такого возражать, но Монг — случай особый. Абсолютно немузыкальный гном — ни слуха, ни чувства ритма.

Его попытки исполнить традиционную «Гномью рыбацкую» вызвали у гоблинов натуральную истерику. Монг покраснел и обиделся.

— Еще! Еще! — просили гоблины, хватаясь друг за друга и утирая слезы. — Еще разок! Будь другом!

— Нет, — процедил Монг, поджав губы. — Не буду.

— Долько пдипев! — умолял самый здоровенный из этих олухов (они его называли Красавчиком). — Ну давай же. Пдо то, что ты кодоль пдуда. Дот кусок, где ты машешь удочкой и эдак подпдыгиваешь — ну умода же.

Гном только крепче стиснул губы.

— Дкни его палкой, — посоветовал юный Цуцик. Идея встретила бурное одобрение. Гоблины хорошую идею от плохой завсегда отличат.

— Да, да! Давай, Красавчик, дкни его палкой!

— Не богу, — сказал Красавчик. — Нету палки. У кого-дибудь есть?

Палки ни у кого не нашлось. Юный Цуцик почти уже собрался сказать, что выйдет поискать, но потом вспомнил про дождь и решил помалкивать. Гоблины удручились. Они переминались с ноги на ногу и таращились друг на друга.

— Божет, что еще заставим его делать? — предложил Свинтус. — Какой смысл было ловить гнома, если он ниче не делает.

— Мы не только гнома словили, — заметил Обормот. — Еще и газету.

Гоблины уставились на мятую «Чудесную правду», брошенную в темном углу.

— И че дам с ней делать? — поинтересовался Пузан.

— Кто-дибудь умеет самодетики делать из газеты? — спросил Косоглаз без особой надежды.

Никто, конечно, не умел.

— Божно ее подвать, — нашелся юный Цуцик. Он страсть как любит все портить и разрушать. — Подвем ее пдямо у него на глазах. Если не споет опять эту свою смешную песню.

— Петь не буду, — твердо сказал Монг. — Делайте что хотите.

— Досада, что мы читать не умеем, — сказал Пузан, задумчиво разглядывая газету. — Узнали б, че в миде тводится. В кои-то веки.

Свинтус кивнул.

— Божет, там что пдо гоблинов пишут. А мы и не узнаем, потому что читать не могем.

— А гном-то, гтоди, могет! — вдруг осенило Красавчика. — Божем заставить его читать нам газету. А?

Простота решения совершенно ошеломила гоблинов. Ну конечно! Есть сегодняшняя газета — и гном, который умеет читать! Надо только сложить одно с другим! Блестящая идея!

— Опупеть!

— Чудесающе!

— Молоток, Красавчик!

Красавчик аж засиял от гордости. В последнее время он так и сыплет плодотворными идеями!

— Ну что, гном? Будешь дам газету читать или как? — потребовал Свинтус, приблизив свою малоприятную физиономию к гномьей мордашке.

— Да черт с вами, — сказал со вздохом Монг. — Куда мне деваться.

Петь и танцевать Монг не умеет, но с чтением у него все в порядке. Он сел на камне, закинув ногу на ногу, и протянул руку.

— Давайте сюда газету. Сидите и помалкивайте. Когда слушаешь, полагается сидеть тихо.

Гоблины покорно сели. Это что-то новенькое. Такого с ними еще не бывало. Они в изумлении смотрели, как Монг достает очки для чтения и водружает их на нос. Когда гном развернул «Чудесную правду» и привычным жестом чуть встряхнул газету, гоблины в восторге принялись пихать друг друга локтями.

— Все удобно сели? Тогда начинаю. «Ведьмы едут в отпуск! Всю следующую неделю в Непутевом лесу будет тишина и покой — шабаш ведьм отправляется на отдых в солнечный Грязьеводск. Идея устроить каникулы принадлежит ведьме Пачкуле. „Девочки немного приуныли, — сказала она. — Я подумала, надо их как-то растормошить“».

— Ась? — неожиданно вопросил юный Цуцик.