Одна из фигурок подняла защитный шлем, глянула вниз, потом на Фэй с мамой, оттолкнулась ногами от стены и ловко соскользнула вниз по тросу. Глядя на то, как она подходит, у Фэй екнуло сердце. Кузину она представляла не такой, больше похожей на тетю Линду с фото: в платье, с кокетливой улыбкой. Мерида Гувер же была одета в черную грязную от пыли и пота майку, короткие светлые шорты и рваные кроссовки. Колени у нее были разбиты, когда она сняла защитные рукавицы, то ссадины обнаружились и на костяшках пальцев. На скуле наливался фиолетовый синяк, на виске запеклась царапина.

- Я Гувер. - Сказала она, внимательно поглядев на маму. - Вы что-то хотели?

Мама всхлипнула и назвала ее дочкой. Фэй думала, что эта Гувер хотя бы удивиться, но она только вопросительно подняла бровь. Фэй вдруг почему-то подумала, что Мерида гораздо старше, чем она сама, хотя она явно была на несколько лет моложе.

- Пройдемте отсюда. - Сказала Гувер. - Вы без касок, здесь нельзя так.

Они отошли в уже знакомое кафе, и Гувер взяла из холодильника бутылку воды. Она казалась ужасно далекой. Фэй вдруг почувствовала себя глупой, вспомнив, как недавно плакала из-за того, что Мэгги Риз купила платье, которое хотела купить сама Фэй. Мама принялась рассказывать долгую историю поисков, Мерида внимательно слушала, положив грязные руки на стол. То и дело в кафе заходили люди, прислушивались к истории. На каждого Мерида бросала короткий, но очень выразительный взгляд. Уходи. Фэй поежилась. Рядом с этой девушкой она чувствовала себя неуютно. Зашел голубоглазый молодой человек, так любезно показавший им, где искать "Мерд", и остался, внимательно слушая разговор. Его Гувер прогонять не стала.

Когда мама закончила, Мерида помолчала, а потом сказала:

- Вы искали Линду Крейвен. Это моя мать. Но она уже давно умерла.

- Я знаю деточка. - Ответила мама, но по ее лицу Фэй поняла, что она все равно огорчилась. - Но откуда ты знаешь?

Гувер неопределенно пожала плечами, явно на что-то досадуя про себя. Фэй посмотрела на армейский жетон на ее шее, который сначала приняла за украшение. Но такой же был у многих тут, и явно что-то значил.

- Мы рады будем принять тебя в семью... - неуверенно начала мама, похоже равнодушная реакция Гувер смущала и ее.

- Нет, это лишнее. - Вдруг быстро сказала Мерида. - Я понимаю вас, но вы искали сестру, которая давно умерла. Даже если я ее дочь, я вас совсем не знаю. Без обид, но я двадцать лет даже не знала о вас, у меня своя жизнь, и я не вижу причины делать вас ее частью.

- Рыжик! - Тихо и укоризненно пробормотал голубоглазый паренек.

Гувер бросила на него яростный взгляд.

- Может, мы с вами и одной крови, но это ничего не значит. Видите ли, меня не интересуют воскресные пироги, рождественская индейка, мальчики, выпускной бал и прочее дерьмо. И я вас не знаю, и даже не хочу узнавать. Спасибо, что пришли, это было очень мило с вашей стороны, - у нее вдруг сломался голос, но она справилась с собой, - но это правда было лишним, извините.

- Я понимаю, ты злишься. - Мама хотела взять ее за руку, но передумала. - Но ведь мы не бросили тебя. Линни пропала, и все это время...

- Это все не важно. - Прервала ее Гувер. - Давайте забудем это. Можете считать, что я тоже умерла. Или даже не рождалась. И вообще забудьте меня.

- Я не думала, что все так будет. - Расстроено сказала мама.

- А все так обычно и бывает. - В голосе Гувер вдруг прорезалась язвительность. - Ну, прощайте. Всего вам доброго.

Она встала и быстро вышла, голубоглазый мальчик расстроено извинился и бросился ее догонять.

"Мерд". - С отвращением подумала Фэй, глядя на огорченное лицо мамы.

- Почему так?

Расстройства хватало и без огорченного лица Стивена.

- Что, так? - На автомате огрызнулась Мерида, занятая своими мыслями.

Появление родственников вышибло ее из колеи настолько, что она еле подбирала слова, а перед глазами так и стояли кадры кровавых расправ. Зарезанная Фэй, избитая Фэй, задушенная Фэй, Фэй, присланная в пластиковом мешке, разрезанная на куски...

- Ты же всю жизнь мечтала о семье. - Давил Солджер. - Всегда. Я же знаю. И вдруг, когда...

- Не лечи меня. - Гувер резко остановилась и непримиримо скрестила руки на груди. - Я изменилась. И многое поняла.

- Да брось. - Фыркнул Солджер. - Вот уж кто не изменился, так это ты.

- Вот моя единственная семья. - Гувер широким жестом повела в сторону агентов.

- Которая тебя не очень-то любит. - Скептически заметил Солджер.

Гувер на глаза попался Дантон.

- Ты знаешь, - задушевно сказала она Солджеру, - семью не выбирают. Это она выбирает тебя.

Стивен очень не любил, когда Мерида явно говорила о чем-то, что имело двойной подтекст, который был известен только ей одной.

- И все же ты могла бы...

- Не могла бы. - Отрезала Гувер и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

- Ну нет уж!

Солджер схватил ее за локоть и развернул лицом к себе, ловко увернувшись от коленки, направленной в пах, перехватил занесенный кулак, ловко развернул, как в танце, и прижал спиной к себе, ожидая третьего удара пяткой в колено, но его не последовало. Он озадаченно отпустил подружку.

- Ты молодец. - Похвалила она спокойно. - Многому научился... за время отсутствия.

Если бы она наконец-то его ударила, было бы легче. Выплеснуть гнев, как гнойный нарыв, и дать ране затянуться, в этом была вся Гувер. Но она держала себя в руках, спокойная настолько, что становилось даже немного страшно.

- Рыжик, скажи, что не так?

- О чем ты? - Мерида обеспокоенно приподняла брови. - Что случилось?

- Случилось. Я же чувствую. Слушай, я не мог тебе ничего рассказать, я все время там думал о тебе, не проходило дня, чтобы...

- Стив, прекрати. - Гувер ярко покраснела. - Тебе ни в чем не нужно оправдываться. Я же курс... агент, и прекрасно знаю правила. Я просто очень рада, что ты вернулся. Но тебе нужно привыкнуть, что я стала немного другой. Ведь и ты тоже уже не мальчик.

Договорив, она улыбнулась, игриво толкнула его в грудь и побежала к лебедке, надо было выполнять план работ.

Солджер потер скулу, онемевшую от того, как он сжал зубы. Она совсем не изменилась. И так же нагло врет, прекрасно зная, что он ей не верит.

Хорошее здесь все-таки место. Интим, полумрак, куча старья, солнце проникает сквозь круглое окошко. И пыль, которая, сколько ни убирай, постоянно накапливается. Хотя Дантон даже и не пытался убираться, во-первых, дом был не его, во-вторых, пыль его устраивала и была необходимым атрибутом жизни снайпера. Как и бутылочка холодного пива в руке и звук, с которым открывалась крышка, и сигарета. Джо пускал дым кольцами, годы тренировок позволяли делать их любых диаметров. Дантон привалился спиной к дивану, сидел он почему-то на полу, так ему больше нравилось, и прицельным выдохом заставил маленькое колечко пройти сквозь большое.

Кроваво-красный закат охватил полнеба. Алые лучи пробивались сквозь разбитый витраж и стекали на пол. Джо то и дело тыкал в светящееся пятно пальцем, каждые пятнадцать минут забывая, что это не краска. В такой рассеянности он пребывал из-за задницы-Доусона. Обычно покладистый Грегори уперся, и на мировую первым не шел, что Дантона, который тоже не собирался признавать свою вину, крайне огорчало. Торчать дома одному снайперу не хотелось, на бары не было денег, а на базе было уж и вовсе невыносимо, поэтому Дантон избрал средний вариант: торчал на чердаке у Рэйчел Прайд. Рэйч купила дом у родственников пожилой пары, прожившей в нем всю жизнь и тут же мирно скончавшихся в своей постели, поэтому на чердаке было на что посмотреть. Старые сундуки с одеждой аж двадцатых годов, выпускающие тучу моли и пыли, если поднять крышку, завешанные зеркала, книги, связки журналов, сломанная мебель, засохшие краски Рене, высохшие духи, даже патефон. Дантон раскопал еще пару пластинок к нему и в минуты меланхолии заводил старинный аппарат, трещавший и возмущавшийся, но тихо-тихо игравший какие-то звуки.