- Сскотина! - Дантон заскреб пол свободной рукой. - Ты почему мне не сказал, что она девка?!

- Это было написано в ее личном деле, которое ты не стал читать.

- А так нельзя было сказать?! Урод ты!

- Я тебе руку сломаю. - Вежливо ответил Доусон.

- Ломай, гад! Изверг! Садюга!

- Дантон, я не шучу.

- А я знаю! Ломай! Давай ломай!

Ужасающий хруст раздался в динамиках, Анна содрогнулась и выключила камеру. Довольные агенты начали расходиться.

- Ну и дурак. - Говорил довольный Дантон Доусону, помахивая на ходу загипсованной рукой. - Я теперь как минимум неделю на больничном. Спасибо. И отчет я писать не смогу.

- Поживешь у меня. - Сказал Доусон. - Поешь нормально. А отчет устно предоставишь.

- Ты еще скажи "задним числом"! - Хохотнул Дантон. - Нечего там предоставлять. Мы смотались в стрипбар...

- Джо!

- Да она сама захотела! Ну, выпили там. Грегг, ты не поверишь, она пьет как лошадь! Даже голова у нее не болела. Потом мы с утра позавтракали и приехали. Все.

- То есть, она все время была с тобой?

- Почти. Я там вышел прогуляться, а она дрыхла.

- В таком случае у нас гигантская проблема. В городе появился злобный двойник нашего курсанта, который угнал такси, ограбил троих гражданских, незаконно проник на территорию восьми кладбищ, покалечил четырех человек и грязно ругался в общественном месте, а именно в приемной центральной психиатрической лечебницы.

От сигаретного дыма у Гувер уже начало щипать глаза. Мощные басы колонок отдавались в груди, от выпитого алкоголя неприятно кружилась голова, и расслаблялось тело. Дантону, впрочем, было еще хуже, Минтон много не пил и следил за ней ястребом, но она пока что его разочаровывала и падать не собиралась.

Дантон, как всегда, производил невероятно много шума, и Гувер удивлялась, как он может быть таким незаметным на задании. У него уже накопился изрядный штраф за лапанье официанток и попытку пробраться на сцену, чтобы показать девушке в ковбойском костюме, как правильно кружиться на шесте вниз головой, и даже исполнил пару движений, пока его не усадили обратно за столик. Для Минтона такое было не впервые, Гувер же хохотала от души, привлекая внимание мужчин за соседними столиками.

- Глядя на тебя можно подумать, что ты год сидел клерком в офисе. - Фыркнул Минтон.

- Жить всегда надо, как в последний раз. - Изрек Дантон, поднимая рюмку.

- Или хочешь что-то забыть. - Сказала Гувер, повторяя жест Дантона.

- Еще не желаешь отказаться от спора? - Вкрадчиво поинтересовался Минтон.

- С чего бы это? - Спросила Гувер, придвигая поближе блюдце с фаршированными оливками.

- Да тут захочешь - не забудешь. - Сказал вдруг Дантон.

- Много чего видеть приходится. - Сочувственно поддакнул Минтон. - Работа такая.

- Да уж, много. - Прищурился Дантон, впрочем, не теряя своего обычного раздолбайского вида. - Зато рассказать есть что. Я одной цыпочке раз пересказал одно дельце, так она заявила, что я вру, как олень.

- Почему олень? - Спросила Гувер.

- У него рога красивые. - Ответил Джо.

- А что за история? - Поинтересовался Минтон. - Давай, мы поверим.

- Да вообще жесть. - Дантон опять опрокинул в себя рюмку с чем-то коричневым. - Давно это было, лет десять назад... да больше... как бы не все пятнадцать. Боже, как я стар! Меня тогда еще пытались перевоспитать, даже напарника назначили, Алекса Мастерса, потому что мы с ним вроде дружили.

Гувер вспомнила, что Мастерс и Дантон действительно были друзьями, хотя напарников из них не получилось, а потом неожиданно резко разошлись и даже перестали здороваться при встрече. На данный момент их отношения классифицировались как "официально-деловые".

- Надо было разгромить лабораторию одного докторишки. - Продолжал между тем Дантон, обмакивая пальцы в очередной стакан. - Обычное дело, раскопал что-то там, чего ему не нужно было знать. Ну и послали нас с Мастерсом, прямо из карцера меня выдернули, я даже татуировку Колинзу дорисовать не успел, а потом он сам не дал. С тех пор его и зовут "Полхрена".

- Он просил тебя наколоть ему хрен? - Удивился Минтон.

- Нет, но мне было скучно, я его связал. Этот человек ничего не понимает в искусстве. А вообще ему очень шло, зря свел. Ну вот, заваливаемся мы в лабораторию, двери настежь, "ни с места!" орем, все, как положено, чтобы ботан в штаны наложил от страха. А он вообще даже не вздрогнул, стоит такой, провода держит, а вокруг - куча рыжих детей. Я штук тридцать насчитал. И все пялятся на нас молча, как на привидений. И у всех - вы только подумайте! - у всех глаза сиреневые! Такой жуткий цвет, я и не знал, что такое бывает. И все поголовно рыжие. Смотрят на нас и молчат. Мастерс и говорит: "Не бойтесь, малыши, сейчас мы вам поможем, а вы нам расскажите, что случилось". А они молчат и пялятся, молчат и пялятся, мне просто страшно стало. И вдруг ботан как заорет: "Взять их!". Они так и полетели, прямо волна пошла. И знаете что? Мы их убивали. Потому что иначе бы они убили нас. И похрен, что у нас были пистолеты и вообще мы два здоровых мужика. Один у меня вытащил нож и воткнул мне в ногу, кровищи было - хоть купайся. И он знал, поганец, куда втыкать, прямо в артерию. Знал, где она, понимаете?! - Джо сорвался на крик. - Это в пять-то лет! Они воду на полу разлили, провода оторвали, но мы успели на стол запрыгнуть, и в воду попали они. Шарахнуло их здорово, прямо дым из ушей пошел. И они как будто... как будто единый организм были. Как будто ими один мозг управлял. В общем, мы их всех положили. После этого брать нечего было, малолетнее скоты все уничтожили. И док тоже окочурился. До сих пор перед глазами стоит: куча детей на полу, док в центре, кровища везде, и они все рыжие, и кровь у них на лицах, на волосах, на одежде, везде копоть, паленым мясом пахнет. Мастерс обесточил все, вытащил провод из воды, пока я ногу перетягивал. Я потом еще года два хромал, как Сатана. Только трое там остались в живых, две девочки и один мальчик. Мальчик не рыжий был, светловолосый, это я хорошо запомнил. Маленькие, все в белых пижамах, привязанные к капсулам каким-то, типа как в половинке яйца, и провода в руки воткнуты, а на головах шлемы, и тоже с проводами. У одной девчонки кровь из носа, из ушей, изо рта, но глаза не фиолетовые, и смотрит, как полагается ребенку смотреть, испуганная, сейчас заплачет. Парень такой же. А третья совсем плохая: взгляд в потолок и слюни изо рта. Мы их забрали, я девок взял, Мастерс парня. И пока мы в вертолете летели и думали, как объяснять все будем, эта моя рыжая и парень друг на друга пялились, как будто разговаривали, даже не моргали, просто мороз по коже. А вторая рыжая овощем пролежала, живая вроде, но как кукла ватная. Видать крепко ей мозги прижарило.

Дантон отдышался после длинного рассказа и налил себе большой стакан виски.

- Охренеть. - Выдал Минтон. - А что потом было?

- Нам с Мастерсом отпуск дали, и мы махнули на Гавайи. По отдельности. А детей этих я больше не видел и очень рад. Хотя слюнявую вроде в центральную дурку отправили.

Заснул Дантон почти сразу, до такси его надо было буквально тащить на себе. Злобный Минтон отдал половину денег, вторую обещал отдать позже, проиграть он не рассчитывал и столько наличных при себе не имел.

Таксист-индус знал, куда ехать, и Гувер не пришлось расталкивать Дантона и выпытывать у него адрес. Приехали они быстро, и всю дорогу Джо пытался упасть на Гувер, и пару раз получил по рукам.

- Слушай. - Гувер перегнулась через сиденье. - Я сейчас выйду. Оставь счетчик, я оплачу, когда вернусь.

- А если ты не вернуться? - Не поверил таксист.