— Макс, я искала тебя! У меня шикарная новость!
Она достает из сумочки открытку-приглашение, протягивает мне. Почти визжит от восторга:
— Мою книгу издадут! А-а! Я так счастлива!
Она обнимает мое тельце снова. Ее большая душа не знает границ.
— Хочу пригласить тебя на вечеринку. Она пройдет здесь, в универе. Можешь привести друзей.
От ее слов мне становится еще теплее, чем от объятий.
И снова обнимашки.
Лилия редко посещает вечеринки, потому что целиком отдана на растерзание учебе. Самая лучшая студентка факультета. На первых двух курсах она даже никуда не выходила, училась, училась, училась. И такой образ жизни сказался на отношениях с ее друзьями, которые хотели проводить с ней время, но желаемого не получали.
Наверное, только она может понять, почему я продолжаю учиться.
Я рад, что сейчас у нее все хорошо. Она написала книгу, ее приняло издательство. А еще эта вечеринка. Неожиданно и жуть как приятно.
Читаю на открытке: «14 ноября, 18:00». Отличная возможность провести время с теми, кого люблю.
Пахло весной и смелыми начинаниями.
Трава ласкала мой голый торс. Если лечащий врач узнает, что я снова сбежал из больницы… Мне ничего не будет. Впрочем, как всегда.
Рома, лучший друг, сидел рядом и поедал лапшу быстрого приготовления.
В парке под Верхне-Волжской набережной часто можно поймать тишину. Достаточно выйти из приемного покоя, перебежать дорогу, перепрыгнуть через ограду — и ты уже здесь. Лежишь и ловишь запахи.
Я лежал и наслаждался запахом наступившего лета. Говорил:
— Люблю я ее… Наверное.
Рома оторвался от еды. Запах лапши, горячего бульона и специй.
— Мою сестру-то? Ха, представляю, какими будут у вас дети.
— Я серьезно. Ну и что, что ей пятнадцать? Она всего на два года нас младше.
— Надо все-таки узнать, влюблена ли она в тебя или просто делает вид.
Запах интриги. Надежды.
— Делает вид? Так значит, правда влюбилась?
Я схватил Рому за ногу, когда тот, не ответив, вновь уткнулся в лапшу. В ответ пинок.
— Не знаю. Возможно. И что мы постоянно говорим только о ней? И что вообще делаем в Александровском саду?
— Если сбегу дальше — меня хватятся, а вернуться в палату не успею. Что плохого в разговорах о Тане?
— Можно же и обо мне поговорить. Или о тебе. Или еще о чем-нибудь, но кроме Таньки. Надоела она мне.
Запах травы и подошв кроссовок.
Приятная дрожь ветра на забинтованной руке. Мягкий голос Ромы с украинским акцентом.
— К примеру, как ты себя представляешь через десять лет?
Запах светлого будущего, звуки теплой любви.
— Я великий рок-музыкант, разъезжаю на мотоцикле по миру с гастролями…
…Рев мощного зверя. Теплый асфальт под ногами…
— Со мной жена Таня, и мы слушаем классик-рок…
…«Ария» — «Король Дороги», AC/DC, «Highway To Hell»…
— Еще, конечно же, куча бабла, славы и наркотиков. А ты как себя видишь?
— А никак. Через два года мне каюк, дружище.
Глоток.
— Через два года, Макс, я умру. У меня рак.
Запах увядших деревьев, ноября и безысходности.
Влад валяется на кровати вместе со мной. Я только что пришел уставшим с единственной на сегодня пары. Мы смотрим в потолок и слушаем, как Андрей чем-то гремит на кухне.
Шепчу:
— Почему Андрей мало общается с нами? Он же хотел развлечься.
— Не знаю. Мне кажется, этот чувак что-то замышляет. Пока ты бываешь в универе, он сидит за ноутбуком и какими-то бумагами. Над чем-то работает.
— Не по душе мне это. Он даже иногда не слышит мои слова.
Мы молчим. Потолок очень обычный. Шепчу:
— Мне Катя 3.5, ну, бывшая лучшая подруга, которая из Арзама..
— Да я прекрасно помню, откуда и кто она. Ну?
— Так вот, она сказала, что меня вычеркнули из списка живых сразу, как только узнали о раке. Я поначалу не поверил, но сейчас, наблюдая за Эндрю, мне кажется, так оно и есть…
— Не говори так. Ты нам очень дорог, особенно мне, Эндрю и Насте. Чувак, да твоя бывшая просто больная, раз так считает.
Пожимаю плечами. Хмыкаю.
— Бывшая лучшая подруга. Прекращай ревновать.
Зачарованно смотрю на потолок, говорю:
— А вдруг? Андрей — наш лидер, обязан думать о будущем группы. Его ведь можно понять, если он решил начать поиски нового участника?
— Макси, брось такие мысли. Он же не предатель. Даже мне станет больно, если он решится при твоей жизни искать нового ударника-вокалиста.
Я приподнимаю уголки губ. Мне чуточку становится легче.
— Макси. Меня так давно не называли.
Это имя моей первой личности, доброй, оптимистичной. Так меня прозвал один покойный друг.
— Кстати, как тебе мои универские друзья?
За последние два дня Лис немало провел с ними времени и смог сложить о них впечатление.
Смотрю на Влада. Он смотрит куда-то за потолок. Его тело расслаблено, глаза моргают реже обычного, дыхание более глубокое, рот немного приоткрыт. Да он в трансе. Лис немного медленно говорит:
— Лейсана в принципе ничего, даже очень. Она сильно похожа на тебя. Именно на тебя, не на Макси или вторую личность, а на Макса в целом. Поэтому не понимаю, как ты смог с ней подружиться? В общем, самая приятная девушка из всей компании.
На кухне, кажется, падает кастрюля. Слышим трехэтажный мат великого бас-гитариста и вокалиста Эндрю Вольфа. Влад выходит из транса и продолжает говорить обычным темпом:
— Аксинья, похоже, немного сексуально озабочена. И еще она боится саму себя, в ней чувствуется неуверенность. Леша неплохой парень, он мне понравился больше, чем его жена. В нем еще живет детство, он очень добрый, это не может не радовать. А вот Катя…
Он на мгновение замолкает, подбирая слова.
— Так вот. Она мне не нравится. Я ей тоже не нравлюсь. Она сказала, что я одеваюсь слишком метросексуально, так, словно в этом есть что-то плохое.
— И что ты решил?
Влад не просто хотел познакомиться с ними, он хотел завязать настоящую дружбу.
— Не, ни с кем из них не хочу поддерживать связь. Надеюсь, Лилия мне понравится больше.
Да, Лили ему понравится, я уверен. Настолько уверен, что уже не хочется их знакомить. А то вдруг отвернешься на минуту — и они уже встречаются?
Одним из самых странных знакомств было знакомство в больнице с нижегородским блондином. Его подселили ко мне, когда я валялся в койке и слушал хардкор в наушниках.
Он сел на своей койке напротив, спросил:
— Сколько лет?
Для приличия я неохотно снял наушники и процедил:
— Восемнадцать.
Парень нахмурился.
— Странно, а выглядишь на двадцать три. Как зовут?
— Максом.
— А меня Кирилл. И мне двадцать три, приятно познакомиться.
Он постоянно улыбался, но позитивом меня не заражал.
— Ага.
И вот наушники снова там, где им место. Кирилл поднялся, полез в сумку. Достал печенье, вскрыл упаковку.
— Хочешь печеньку?
Он протянул упаковку, мол, бери столько, насколько жаден. Сказал:
— Вкусное, с черникой.
А, ну раз с черникой, так что ж, давай.
Я забрал себе половину упаковки. Настроение ни к черту. Бедному соседу достанется. Вместо благодарности выпалил:
— У меня для тебя ничего нет, но можешь водички из крана попить, сколько хочешь, мне не жалко.
А он, только посмотрите, улыбнулся еще шире. Белыми зубами засверкал.
— Да вы, гляжу, шутник, Максим… Как вас по батьке?
