***

      Следующий день прошел на автопилоте – школа, репетиторы, комната альфы.

Пройдя внутрь, омега замер на пороге, окидывая взглядом обстановку спальни. Сегодня здесь было слишком холодно и пусто, совсем не хотелось оставаться здесь на ночь.

      Бороться с самим собой Марк не видел никакого смысла и, развернувшись, вышел вон. Примостившись на небольшом декоративном диванчике в холле, он позвонил Павлу и попросил отвезти его домой.

      Праздничного настроения не было.

      Пока он ехал по знакомому с детства адресу, пошел снег. Белые пушистые хлопья вились за окном, прилипая к теплому стеклу. Омега любил снег. Ему казалось, что белоснежная зима наполнена сказкой, и потому, укутывая серый и промозглый город белой шубой, она словно превращала его в чудесную иллюзию волшебного королевства, меняя очертания и цвета.

      Это было красиво, но сейчас Марк не ощущал привычного возбуждения и радости. Все, чем с ним делилась зима, это холод, пустой, безжизненный. Безразличный.

***

      В последний учебный день школа гудела предвкушением праздника. Учителя не усердствовали на уроках, не забыв при этом завалить домашним заданием, но даже это не могло огорчить школьников, разразившихся преувеличенными охами и ахами, сопровождавшимися тихими обращенными в никуда вопросами - и когда все это делать? А праздники для того чтобы работать? Мы не успеем, может не надо?

      Одноклассники обменивались подарками и парочка трансформеров не была исключением.

      - Вот, с наступающим! – протянул Антон подарок, по размеру напоминающий книгу, обернутый в яркую зеленую с елочками бумагу. – Открывай! – омега в нетерпении переминался с ноги на ногу, ожидая, понравится ли его выбор другу.

      Марк аккуратно отклеил края скотча от обертки и развернул упаковку.

      - Это рыцарь… без страха и упрека, - хихикнул омега.

      На темной кожаной обложке был изображен альфа в средневековых посеребренных доспехах. Гордый профиль, высокий лоб и упрямый подбородок восхищал взгляд. Рыцарь уставился вдаль, словно ожидая вызова который вот- вот пошлет непредсказуемая судьба. Но в глазах его не было страха, он смотрел прямо и уверенно. На ум пришел другой представитель альфьей породы…

      - Нравится? – не выдержал друг. – Видишь, я сам украсил, - ткнул он пальцем в выполненный блестками наличник. – Отлично подойдет для дневника.

      - Спасибо, - тепло отозвался Марк. – Мне очень нравится. - И чтобы скрыть грусть в глазах, которая совсем не была связана с подарком, омега поспешно вытянул из рюкзака свой. – А это тебе.

      Желтая шуршащая обертка тут же полетела в сторону.

      - С марципаном! – благоговейно ответил друг. Антон был сладкоежкой и больше всего на свете любил шоколадные конфеты с марципаном, которые, кстати говоря, были очень дорогими. В разы дороже любых хороших конфет. – Спасибо! – Тронутый трансформер принялся обнимать Марка.

      - С наступающим.

***

      Тридцать первое число шумело обычными приготовлениями. Поднявшись пораньше, Марк первым делом был отправлен в магазин за соком и минералкой. Погода на улице стояла чудесная - тихая, светлая, снежная, о чем напоминала режущая глаз белизна и пышная хрустящая подстилка под ногами.

      Потом младший омега и отец занимались уборкой, в то время как папа суетился на кухне, причитая, что не успеет и что лишняя пара рук ему бы пригодилась. Когда же Марк предлагал помочь, родитель шустро спроваживал его подальше из святая святых.

      Что ж, юный трансформер действительно предпочитал держаться от кухни подальше и не потому, что не любил, просто то, что он готовил как-то не хотелось есть…

      Наконец пришли трое дедушек, несказанно обрадовав Александра Ивановича... ровно до тех пор, пока они не стали комментировать кулинарные успехи папы и вид приготовленных блюд. Папа покраснел и попытался выставить умников из кухни, но не тут-то было! И уже все четверо стали толкаться в крошечном помещении, давая бесценные советы и поглядывая с неодобрением друг на друга.

      Марк с отцом прикрыли дверь, стараясь не попасть под горячую руку и стали наряжать невысокую, зато зеленую сосну. Игрушек было много: советские сосульки металлического цвета и разноцветные шары с детьми, катающимися на санках или разворачивающими подарки под елкой; были и новые украшения, такие как резные гирлянды, фонарики с крошечными лампочками, пластмассовые фигурки животных. Марк осторожно вынимал сокровища из больших обувных коробок, прикреплял разогнутые скрепки и аккуратно вешал на тонкие коричневые веточки, колясь о свежие иголки.

      Закончив с любимым занятием, отец и сын принялись заниматься столом. Установив громоздкий предмет мебели на середине и распахнув тяжелые створки, отец отправился за посудой, пока Марк достал из шкафа праздничную скатерть и укрыл темную лакированную поверхность. Из коридора послышался шум и смех, привлекший омегу.

      - …и не надо добавлять сюда имбирь! – голосил папа.

      - Самое то, сынок.

      - Думаю, немного майонеза тоже не помешает, смотри, какой сухой, - вмешался другой дедушка-омега.

      - И будет болото по тарелке растекаться!

      - Не придумывай, Саша. Всухомятку жевать, что ли?

      - Аа-а-а! – не выдержал родитель, когда отец обнял его сзади и чмокнул в блондинистую макушку:

      - Не обижать моего котенка.

      От сквозившей в голосе заботы Марку стало даже неудобно.

      - Да мы разве обижаем? – возмутились трое оккупантов. – Мы же хотим как лучше. Пусть учится, пока мы живы.

      - Правильно говорит Сергей Макарыч. Так что не спорь, Денис. Мы же вас любим и хотим как лучше…

      Стоя в дальнем конце коридора и прислушиваясь к разговору взрослых, Марк как никогда чувствовал себя одиноким. У дедушек есть родители. У папы отец и наоборот. А у него? Конечно, семья большая и все его любят, несмотря на то, кем он является, но вот разве с ними разделишь свои горести и радости?

      А Родион далеко. Словно бы не в другом городе, а в другой вселенной. Там, куда Марку ни за что не добраться, как бы он не стремился.