- Они с твоим папой были… ой, прости, - Какой же он идиот.

      - Ничего... Да, они истинные. Отец моложе папы. Тот его очень долго ждал. Будучи одним из самых блистательных омег своего времени, он, судя по рассказам отца, разбил не одно сердце, получив прозвище Снежный Король. Ему было уже двадцать шесть, когда они с отцом случайно встретились в театре.

      Все его друзья уже обзавелись по паре детей, а папа так и оставался один. Дед рассказывал, что чуть не отправил его в монастырь, когда он в очередной раз отказал кандидату из числа дедушкиных друзей. В нашем кругу выгодный брак измеряется исключительно связями, - пояснял Родион то, что Марку могло показаться непонятным. – Но мой омега-дедушка был на стороне сына, считая, что его мальчик достоин лучшего и сам сделает правильный выбор, когда придет время. Как я уже сказал, ждать пришлось долго.

      - Твой отец настолько моложе? – Марк никогда не видел главу семейства Сокольниковых, а в прессе о нем давно не было никаких упоминаний и многие уже списали его со счетов.

      - Дело не в этом, - улыбка скользнула в голосе. – Просто отец никогда не посещал тех мест, где бывал папа. Его никогда не интересовала «заплесневелая интеллигенция», знаешь, папа готов был убить его за эту фразу, ввиду зашоренности и чопорности их круга. Он предпочитал жить полной жизнью и ни в чем себе не отказывать. Во многом именно поэтому он добился небывалых успехов. Он всегда напоминал мне пирата – никогда не боялся идти туда, куда дует ветер, ловя свое счастье.

      - Так как же они встретились? - Любопытство взяло свое, зачаровывая Марка розовой сказкой чужой любви.

      - Скажем так, очередной амур, пронзивший сердце отца оказался театральным актером и только по этой причине его занесло в такое злачное место, - невольно хохотнул Родион. – Он собирался подарить новому фавориту миллион алых роз, утопив в них театр, но увы, пассия была забыта, как только мой отец столкнулся со Снежным Королем.

      Марк представил целое море темно-алых цветов, среди которых восседал прекрасный недоступный омега, пленивший сердце альфы. Надо же – Снежный Король. У Валентина Игнатьевича и Родиона даже прозвища были почти схожими. Яблоко от яблони…

      - Родион, а можно я тебя попрошу, но если тебе не понравится, то не обижайся на меня, а просто откажи, хорошо?

      - Обижаться на тебя? – повеселел Родион. – Давай, удиви меня своей страшной просьбой.

      - А можно и мне завтра навестить Станислава Викторовича?

      Ему отчаянно хотелось "познакомиться" со сказочным пиратом и к тому же узнать о Родионе немного больше.

      - Конечно, - Родион привлек обожаемого мальчика к себе на грудь. – Я буду только рад. Чтобы не говорили врачи, мой папа верит.

      Но Марк разглядел в его глазах еще одну надежду.

Примечание к части История закончена. Оставшиеся несколько глав выкладываются каждый день, по мере правки.

Спешл Миллион алых роз

      Из воспоминаний Валентина Сокольникова:

      ...Неделя вымотала меня вконец. Благотворительный фонд отца съедает львиную долю моего личного времени. Давно нужно было озаботиться помощником, иначе очередное воскресенье просплю, как последний трутень до полудня.

      Машина замерла, дверь услужливо распахнулась. Благодарю легким кивком головы, параллельно оглядываясь. Юсуповы только что скрылись в широком проходе театра.

      - Валя! – из машины позади выпархивает Рома. Мистер Беззаботность сияет светло-голубым костюмом и открытой улыбкой. – Привет! – целуемся.

      - Сколько раз я говорил тебе про подходящие наряды для посещения театра? Скажи честно, ты хотя бы раз меня слушал?

      - Конечно, слушал, - насупился омега. – Только не всем идет черный, как тебе. Я в нем смотрюсь как приболевший упырь, а ты как селебрити на "Оскаре".

      - Неужели так вульгарно? И сколько раз я тебе говорил, что использование иностранных слов это показатель невежественности и попустительского отношения к родному языку.

      - Ой, Валь, ну хватит уже, - Ромка подхватил меня под локоть и ринулся к сияющему золотым светом входу.

      Лошадку пришлось осадить – неприлично двум уважающим себя омегам нестись как на пожар, поэтому мы чинно и достойно вплыли в освещенное огнями фойе. Вежливо поприветствовав знакомых, прошли мимо рояля, к широкой низкой лестнице.

      - Смотри, сколько цветов!

      - Тише, - будучи младше меня всего на два года, Роман иногда напоминал мне четырнадцатилетнего омежку, впервые вышедшего в свет. Хотя разве он виноват, что кто-то явно переборщил с цветами?

      Повсюду были розы.

      Тяжелые бордовые бутоны на длинных ножках, гордо поддерживаемые огромными вазами, разукрасили белоснежный мрамор с бледно-горчичной облицовкой, составляющий основу палитры драмтеатра.

      Я заметил цветы еще на крыльце, но не придал значения. Однако, чем дальше мы двигались, тем навязчивее проявлялась декорация: цветы вдоль лестниц, на стенах, на невысоких пьедесталах, обычно занимаемых бюстами великих драматургов прошлого, на подоконниках!

      - Как красиво! – не выдержал завороженный Роман.

      Сладкий запах цветов пропитывал пространство, одурманивал, душил.

      - Кто-то явно никогда не слышал выражение "все хорошо в меру". Добрый вечер, Степан Анатольевич, - мы проходили мимо председателя Союза художников.

      - Добрый вечер, Валентин, Роман. Прекрасный вечер.

      - Бесспорно. «Вишневый сад» – один из моих любимых спектаклей. Как поживает ваш достопочтенный супруг?

      - Замечательно, спасибо. Ожидаем малыша уже в следующем месяце.

      - Отличные новости. Желаю ему и вашему супругу крепкого здоровья.

      - Вы, как всегда, сама учтивость, Валентин.

      - Не заставляйте меня краснеть из-за обычной вежливости.

      - А вы, Валентин, не скромничайте, - пожилой альфа подмигнул. – И представьте же поскорее нам своего избранника… А может, эти цветы для вас?