Шестое января.

      «Скука смертная. Сижу привязанный как пес. Делать нечего, все разъехались, даже развлечься не с кем… да и не хочется что-то – затрахал падла. У него всю ночь стоит, хоть соси. Но хуй дождется. Свалю при первом удобном случае

      Скайпился с близняшками)). Вот клянусь, они совсем не растут. Уже второй год, а они едва до камеры достают и то на коленках. Показывали мне новые машинки. Молодец няня, хоть кому-то в этом доме есть дело до детей.»

      Второе января.

      «Трахаюсь по расписанию. Эта сука, смела мне пригрозить, что раскроет правду если я молча не стану подставлять жопу. Хуй с тобой, дерьма кусок, если не можешь нормально встречатся уебище то, жизнь тебя уже неплохо наказала. А я добавлю. Не приду сегодня. Хоть до утра жди.»

      Двадцать девятое декабря.

      «Мудак отправил в больницу троих… задача осложняется. Блядь, как же сидеть больно. Порвал меня гнида. Но слезы соберу потом, ты не первый детка. Тогда ни сломали, а уж у тебя и подавно кишка тонка. Ты еще заплатишь за это, тварь…»

      Двадцать шестое декабря.

      «Эта мразь не плохо машет кулаками. Не думал что он разложит этого тупицу. А я еще выбирал с самыми тяжелыми кулаками… А он оказался хиляк жалкий, толку что альфа. Как они вобще надоели мне, эти тупоголовые макаки, считающие что мир крутиться вокруг них!

      Ладно, членоголовых в сторону. Братики писали вчера, что их хвалили на уроке рисования. Они у меня талантища, сразу видно гениальные детки. Ничего разберусь с этим чмом и снова приступлю к поискам, времени у меня достаточно, еще только первый курс. Сокольников конечно отпадает, но есть у меня на примете еще парочка кандидатов. Таких против чьих семей отец никогда ни выступит. Дождитесь мои зайчики, я не дам вас в обиду. Чего бы мне это не стоило.»

      Двадцать четвертое декабря.

      «Эта мразь, меня изнасиловала. Я просто ненавижу эту суку! Эту наглую сволочь считающую, что это так просто сойдет ему с рук! Да плевал я на Сокольникова с высокой колокольни! Завтра же найду кто наваляет ему по его гнусной роже. Зачем он вобще рот разинул?! Какое его дело! Мудила! Не дает никто, вот и решил, что сможет меня использовать! И ни таких как ты хавали! Уебок! Начинай молится...»

Глава 54 Цена

      Было жутко неудобно, жарко и нечем дышать. С губ сорвался подавленный стон, голова отчаянно раскалывалась. Веки Лекс и вовсе не мог раскрыть, белесые вспышки опаляли кипевшие мозги. Хотелось глотнуть воздуха, но плотная материя не давала выбраться.

      А уже через секунду удушливые силки исчезли. Свежий прохладный воздух коснулся горячей кожи. Облегчение заставило крякнуть на выдохе, и новый удар мигрени запульсировал в висках.

      - Пей, - его голову подняли, а в губы толкнулась гладкая поверхность. Протестовать было невозможно, и обнаружившаяся в следующее мгновенье жажда жадно потянула влагу в першившее горло.

      Вода приносила живительное удовольствие, но уже через три глотка стакан отняли, заставив Лекса протестующе замычать и потянуть конечности в поисках желаемого.

      - Открой рот, - он послушно позволил челюстям разжаться. Что-то легкое упало на язык. – Таблетку запей.

      Послушно выполнив все, что от него требовалось, омега поежился. В груди на мгновение захолонуло, голая кожа пошла мурашками, заставляя сворачиваться в куль. Сверху упало тяжелое одеяло, и Лекс поспешил спрятать нос.

      Шевелиться или говорить не хотелось, единственное, о чем волновался омега в данную минуту, это затихающие вспышки в голове, к которым он тщательно прислушивался, будто карауля в засаде.

      По комнате кто-то ходил. Скрипы и шорохи сопровождали снующего повсюду человека. Затем скрипнула дверь, щелкнул замок и все спасительно стихло.

      Через пять минут сознание благополучно спряталось в сон, не позволяя хозяину терпеть мучительное похмелье.

      Очнувшись во второй раз, Лексу все же пришлось разлепить глаза. Все плыло, но в голове стучало менее настойчиво, скорее, привычная после перепоя тяжесть заполняла мозг, не давая быстро шевелиться и соображать.

      Сориентировавшись в чужой комнате, Лекс отыскал душ. После проведенного там часа ему значительно полегчало – прохладная вода бодрила, убирая сонливость и легкую тошноту.

      В комнате снова хлопнула дверь.

      Завернувшись в темный халат Филиппа, висевший на крючке, Лекс выполз наружу.

      Альфа снимал форменный пиджак стоя у шкафа, на омегу он даже не взглянул.

      - Что я тут делаю? – слабо прохрипел Лекс.

      - Тебе лучше знать. Это же ты вломился ко мне посреди ночи с ножом в руках.

      Ему понадобилась пара минут чтобы переварить услышанное:

      - Врешь.

      - Твое? – Филипп вынул складной нож из кармана, заставляя вытаращенные глаза поползти ко лбу.

      - Быть не может, - выдавил Лекс трясущимися губами.

      Альфа, как ни в чем не бывало, раздевался, пока судорожный взгляд омеги метался по чужому телу.

      - Ты не… я тебя не ранил? - Филипп презрительно гоготнул, заставив Лекса сжать от досады зубы. - Ну и ох%енно! Гони мои вещи, и я пошел.

      - Не так быстро, - обронил альфа, когда он уже схватился за аккуратно сложенную стопку одежды.

      - Чего еще?

      - Течка когда? – вопросом на вопрос ответил Филипп.

      От такой наглости омега опешил, непривлекательно открыв рот:

      - А не пошел бы ты…

      - Нет, - бесцеремонно оборвал Филипп, - так когда?

      - Отвали, придурок.

      - Еще одно слово, и ты сам знаешь, что случится, - за показным спокойствием разом проступила угроза.

      Омегу передернуло. От «воспитательных» пощечин он уже порядком отвык.