- Марк не такой! Я просто знаю это! Вот здесь чувствую, - Марку не нужно было видеть, чтобы понять – Родион говорит о сердце.

      - Не такой? А какой же он, по-твоему?! – потеряв контроль над собой, кричал омега. – Какой он?! Раз убил человека, превратив его сердце в камень! В камень, Родион! Всего лишь мыслью! Вот так, - раздался щелчок, - всего лишь одним движением… Он трансформер, Родион.

      - Он спас меня, - голос альфы звучал глуше.

      - Естественно! Ты ему нужен! А когда необходимость в нас отпадет? Что будет? Что? Скажи мне?

      - Папа… - овладев собой, Родион пытался урезонить взбесившегося омегу.

      - А я скажу тебе! Он так же остановит наши сердца или придумает другой, более изощренный способ избавиться от нас.

      - Ты не понимаешь, что говоришь…

- Это ты не понимаешь, что за змею пригрел на груди. Как я могу спать спокойно, когда это чудовище спит с тобой в одной кровати, сидит с нами за одним столом, а теперь еще подобралось к моему мужу! – Истерика достигла пика, заставив омегу взвизгнуть. – Он погубит нас всех, Родион. Он убийца!

      Звонкий шлепок оглушил комнату.

      Ноги подкосились, и Марк сполз по стене, хлопнувшись, словно перезревший, сорвавшийся с ветви плод. Завалился на бок.

      Боль прошибла тело, омега взвизгнул.

      - Марк, - вылетел Родион из комнаты. – Марк!!!

      Кровь расползалась на полу неотвратимой отметиной непоправимого…

Эпилог

      - Я готов, - Марк положил кончики пальцев на виски Станислава Викторовича, осунувшегося за последние три года. А уже в следующий момент выдохнул и опустил руки, усаживаясь на стоящий рядом стул.

      - Приборы показывают нормализацию внутричерепного давления, - возбужденно проговорил семейный врач.

      - Когда сделаете томограмму?

      - Через пару часов будет готова, - вокруг Алексея Степановича суетилась целая бригада врачей, которых пустили в дверь, как только Марк закончил. - Я сообщу, когда мы прибудем в клинику.

      Омега устало кивнул, наблюдая за четкими действиями медиков.

      - Пап, - высунулась из-за двери маленькая мордочка, как только омега остался в одиночестве, - можно уже?

      Не говоря ни слова, молодой папочка вытянул руки, куда секундой позже влетел белобрысый сорванец.

      - А где отец?

      - Кричит на кого-то в кабинете, - доложил юный разведчик.

      Еще бы. Родион собирался присутствовать на трансформации, но дела потребовали его личного присутствия.

      - А как там мой братик? – спросил альфочка, погладив пальчиком выпуклый животик.

      - Сам спроси, - улыбнулся Марк.

      - Эй там, привет! Я Стасик, а ты мой братик, и папа говорит, что скоро мы увидимся. И я буду тебя защищать, - в сотый раз бубнил малыш – папа сказал ему что там, внутри, все слышно, но вот сам маленький альфа никак не мог припомнить, слышал ли он что-нибудь, когда жил внутри.

      - Ладно, поздно уже. Идем, уложу тебя спать.

      - А сказка будет? – канючил мелкий, не желая засыпать без подвигов героев или страшных драконов.

      - Будет. Только я устал и полежу с тобой.

      - Дедушку попросим?

      - Нет, он уехал в больницу. Попросим папу, - чмокнул он выпуклый лобик.

      - Ладно, - согласилось личное божество Марка, которое он чуть не потерял.

      Его первенец.

      Заглядывая в эти серые глаза, он помнил, как доставали из него безжизненное тельце, помнил, как молчало крошечное сердечко, и все, что тогда пожелал Марк, это чтобы он слышал его стук.

      Трагедия так и осталась скелетом в шкафу троих – его самого, Родиона и Валентина Игнатьевича, сдувавшего с тех пор пылинки с Марка и внука. А сам омега понял, как ему жить дальше с чужой кровью на руках.

      Он не имел права впадать в депрессию и погрязнуть в собственных страданиях, выволакивая из убивающих чувств себя за волосы, возясь с малышом до изнеможения. Родиону буквально приходилось забирать младенца у обессиленной пары.

      Едва услышав первый удар в груди своего драгоценного дитя, он подарил собственную жизнь этому маленькому недоношенному комочку, чуду их с Родионом любви.

      Отрицать вину Марк не мог и не собирался. Он действительно был убийцей, но его жизнь ему не принадлежала, и все что оставалось, это воспитывать сына в любви и заботе, пытаясь искупить страшное деяние одному им подвластным способом. Он будет лечить, решил когда-то Марк, и вся его жизнь изменилась.

      - А я вас ищу.

      - Отец! – Стас тут же бросился к обожаемому кумиру. – А ты нам сказку сегодня читаешь.

      - Замечательно, - улыбнулся Родион.

      И когда его ненаглядный муж успел так похорошеть, размышлял Марк, приняв поданную руку и направляясь в детскую. Наверное, пока он с головой погрузился в медицину.

      Оставляя себе время на сыночка и мужа, он тратил все свои силы на то, чтобы как можно скорее добиться цели – понять, как именно ему удалось использовать дар по наитию, достигнув результата в обоих случаях. Ошибок он совершать не мог.

      Сначала теория, после практика на мышах и кроликах, потом на людях с небольшими проблемами.

      Пациентам давали наркоз, не позволяя никому увидеть единственный в своем роде метод.

      Марк удалял родинки и родимые пятна, выправлял носовые перегородки, пробовал пластику, затем перешел на внутренние болезни и отклонения. С помощью современных приборов он тщательно изучал расположение и состав дефекта, запоминал место с точностью до сотой доли миллиметра, отрабатывая внутреннюю модель человека в 3D-формате. Пока Алексей Степанович не озвучил мнение, что время пришло.