«Да!»

      Это то, чего хотел альфа в его теле. Чего он так долго ждал, требовал, вожделел.

      Омега сдавлено всхлипнул и уперся руками в постель, пытаясь вырваться, но теперь альфа не отпустит. Рука сжала волосы в пучок, забирая последнюю свободу мальчика. И Родион отстранил омегу, чтобы снова втиснуться в горячий рот. А затем снова. И снова. И снова.

      Личико берущего раскраснелось, щеки горели, а глаза смотрели испуганно…

      Его омега! Только его! И он делает что хочет!

      Альфа остервенело толкался внутрь, словно желая показать, что Марк принадлежит ему всецело. Покоряя, порабощая, сводя на низшую степень, где униженный омега обречен признать чужую власть и покориться.

      Насадив рот глубже, проталкиваясь к горлу, Родион вздрогнул, кончая. Замер, позволяя себе изливаться внутрь.

      Омега задергался и расслабленный альфа ослабил хватку, позволяя отстраниться. Марк выронил чуть опавший орган и закашлялся. Сперма осталась на его лице, щеках, губах и подбородке.

      Марк смотрел на альфу полными слез глазами…

      И никого не было для Родиона прекрасней на свете.

Примечание к части Глава для вчерашних комментаторов;) Планировал отдохнуть. Выцыганили)

Часть 21 Так бывает?

      - Ты потрясающий, - вслух произнес Родион, тяжело дыша и прямо глядя в огромные светлые глаза.

      Неровная морщинка пролегла между бровей Марка, он закусил нижнюю губу, будто решая невыносимо сложную задачу. Ему отчаянно хотелось разреветься, ведь, кажется, Родион задел его своей грубостью - но видя, как именно тот на него смотрит, как пытается выровнять дыхание и вернуть спокойное, уверенное выражение лица - слезы замерли, так и не пролившись.

      Поняв, что альфа впервые беззащитен и уязвим, омега с жадностью пытался запомнить каждое выражение, каждый жест. Неужели это он смог раскрыть Родиона словно тысячелетиями закрытую гробницу, внутри которой не осталось ничего живого. Но вот в глазах вспыхнул загадочный огонь, скулы ближе к вискам незаметно подчеркнуты розовым, ноздри широко раздуваются будто перья у взволнованной птицы.

      Заметив, как внимательно рассматривает его омега, альфе стало не по себе. Он и сам чувствовал себя слишком нагим и не был уверен, что такое зрелище будет приятно. Не теряя больше времени, он встал с кровати и, ухватив Марка за руку, потянул следом.

      - Куда? – только и успел выдохнуть Марк.

      - В душ. И спать, - скомандовал Родион.

      Оказавшись в просторной ванной комнате, альфа оставил мелкого на середине и сдернул с него майку. Не ожидавший подобного Марк сжал колени, скромно прикрывая ладошкой пах и середину груди, хватаясь за собственное плечо. Он хотел высказать альфе все, что думает о подобном обращении, но не успел, потому что Родион уже спускал собственные штаны, под которыми больше ничего не было.

      Омега так и замер, впервые глядя на голого альфу при ярком освещении, не скрывающем не единой детали!

      А посмотреть было на что - мощные ключицы крыльями разлетались в развитые плечи, мышцы груди и живота походили на идеальную анатомическую модель, равномерно бугрясь ниже шеи, глаже перетекая в пресс и последним толчком сходя на нет там, где внимания была достойна уже другая часть. Та, с которой Марк успел очень близко познакомиться пару минут назад.

      Мужское достоинство Родиона снова вздымалось.

      - Слюни подбери, - прежний Родион, ухмыльнулся в своей противной заносчивой манере, но Марк снова не успел ответить. Его уже заталкивали в душевую кабинку, куда он и сам торопился, боясь соприкоснуться с несносным альфой.

      Оказавшись вместе под струями теплой воды, Родион поставил омегу перед собой и смыл все те следы, что с такой радостью оставил на паре. Затем бесцеремонно развернул к себе спиной и прижал.

      Омега охнул, не ожидав такого поворота, но что еще могло произойти между альфой и омегой, между парой, между двумя обнаженными людьми в душе?

      Широкие ладони прошлись по тонкому напряжённому телу, цепляя сморщенные пружинки сосков, разгоняя по телу кровь. Член омеги сжали в руке и передернули несколько раз. Марк задохнулся, капли воды попали в рот, но она была не такой горящей как семя Родиона. От ураганных мыслей колени дрогнули.

      - Упрись в стену.

      Омега подчинился без единого слова.

      Боже, быть со своей парой для омеги это рай и ад одновременно. Ты будешь кричать от удовольствия и умирать от досады за то, что принимаешь и только. За то, что позволяешь ему все, превращаясь в безропотную марионетку, свихнувшуюся от радости оказываясь в теплых руках кукловода.

      Альфа ногой раздвинул ступни шире, и сразу два пальца вошли до основания. Покоряющее движение заставило громко простонать и выгнуться от молнии, исходившей от напористых движений самца, спазмом простреливших нутро и дотянувшихся до груди, разливаясь жаром прожорливой похоти.

      -Да! – вырвалось из горла помимо воли, и Родион надавил на поясницу сильнее, заставляя оттопыриться назад, давая свободу движениям и волю глазу.

      Видя, как крупные пальцы исчезают внутри слабого податливого тела, альфа сорвался, всовывая третий и заставляя омегу вскрикнуть от боли. И в ту же секунду другая ладонь сомкнулась на небольшом, призывно торчащем естестве омеги, заставив Марка спустить через несколько секунд, содрогнувшись всем телом.

      А дальше Родион сделал с собой тоже самое, что и с Марком, передернув собственный член, чувствуя что близок из-за нереальной узости прохода, зажавшего пальцы в тиски, из-за крупных капель, выделявшихся из растертого колечка и тяжело хлюпающих о кафельный пол. Только этот звук и шумел в ушах.

      Оставалось немного, когда омега развернулся, хватаясь за его плечо в поисках опоры и увидел, чем занимается Родион. Он опустил собственную руку сверху и сжал что было сил. Именно этого альфе и не доставало. Омеге снова пришлось тщательно вымыть живот…

***