Репетиторы были им довольны, учителя в школе сдержано игнорировали старания омеги, все же время от времени ставя более высокие оценки, скорее по собственному упущению, чем намеренному желанию поощрить усилия трансформера.

      Родион больше не писал, и Марк тоже. Раздумывая иногда, что бы он мог спросить у альфы, омега раз за разом начинал внутренний диалог, думая о том, что тот ему ответит, и о чем они смогут поговорить, и скажет ли ему это альфа, и уйдет от ответа или отшутится… А когда вспоминал о том, что уже несколько десятков минут лежит и размышляет об альфе, сжимая телефон в руках, то откладывал средство связи в сторону и думал, что возможно, завтра в голову придет более удачная или заслуживающая внимания мысль и тогда он непременно напишет.

      Двадцать восьмого числа, в последнее воскресенье уходящего года, Марк сидел с папой на кухне, с учебником по физике в руках. На выходных Александр Иванович часто готовил, а младший омега просто обожал находиться рядом с папой, словно на острове бесконечного спокойствия, обещающего, что в жизни все может быть только хорошо.

      - На Новый Год хочу приготовить запеченную в яблоках утку или красную рыбу. Ты бы что хотел? - не отрываясь от раскатки теста на пирожки, спросил родитель.

      Оторвавшись от странички, Марк нахмурился. Нет, он, конечно же, выбрал бы рыбу… но ведь он наверняка встретит новый год с Родионом или нет?

      Марк вытащил мобильник и отыскал последнее сообщение альфы, перечитывая: "…а то на Новый Год не возьму тебя с собой". Значит ли это, что они будут встречать его вместе или альфа заедет за ним позже? Омега нахмурился.

      - Так что? – повторил вопрос папа. – Утка или рыба?

      - Не знаю.

      - Значит, вы с ним не говорили, как будете отмечать? – от проницательного папы ничего не скрыть.

      - Нет, - грустно ответил Марк.

      - Так позвони и спроси.

      Моргнув, омежка понял, что это прекрасная идея! Есть и повод пообщаться с Родионом, да и его спросил папа.

      - Сейчас, - Марк в нетерпении спрыгнул со стула и помчался в свою комнату, на ходу набирая номер альфы.

      Через пять гудков трубку подняли.

      - Привет.

      - Привет, - сердце бабочкой затрепетало в груди.

      - Все в порядке?

      - Да, все хорошо.

      - Как дела в школе?

      - Все нормально, спасибо, - хотя об этом, омега не сомневался, Родион знал и так.

      - У тебя что-то случилось? – альфа словно не доверял его словам, впрочем, от излишней заботы ни один омега еще не умер.

      - Да нет же, все хорошо… неужели я не могу просто позвонить? - он неожиданно решился спросить о том, что даже себе не решался озвучить.

      - Можешь. И должен, - неожиданно закончил Родион, что не могло не придать уверенности.

      - Правда, я хотел спросить, - под конец голос дрогнул. – М-м-м, мы тут с родителями решаем, как праздновать новый год… э-э-э, - и что сказать дальше? – Ты зайдешь?

      - Боюсь, не получится. Папа устраивает семейный обед, съезжаются все родственники. Мое присутствие обязательно. В город я приеду второго и мы уедем на неделю.

      - А, ладно.

      Повисло неловкое молчание.

      - Я предупрежу твоих родителей заранее, а необходимые вещи мы купим на месте.

      - Конечно, - поникшим голосом согласился Марк.

      После недолгих колебаний, Родион все же спросил:

      - Ты чем-то недоволен?

      Альфа не привык обсуждать свои решения, но стеснительность Марка иногда раздражала, скрывая истинные мысли и чувства омеги. Как же заставить его говорить и делать то, что он хочет?

      - Все отлично, увидимся второго, - сдавлено произнес он, - пока.

      И не дожидаясь ответа, бросил трубку.

      Жалеть себя было приятно. Он так редко позволял себе это делать. Будучи трансформером-изгоем, Марк давно запретил себе малодушничать и упиваться собственным несчастьем, смирившись с необратимыми обстоятельствами.

      Но появившийся в его жизни Родион перевернул чувства с ног на голову, заставив переживать и тихо рыдать в подушку, впадать в отчаяние из-за пустяков и придаваться беспричинной меланхолии.

      Омега ощущал себя легким парусником, ютившимся в гавани, навсегда брошенным капитаном и тихо загнивающим среди вязкой болотного цвета водоросли. Его пока еще белые паруса трепал ветер, а снасть давно исклевали чайки, выискивавшие мелких паразитов и ракушки, но все напрасно – он никогда не был в море и уже не испытает радости полета поверх шумных свободных волн.

      И вот на горизонте появился тот, кто был готов вывести его в открытые воды, закрыв глаза на несовершенство одинокого суденышка совершенно не подходящего для дальнего путешествия. Но стоило ли надеяться, что капитан не изменит решения... не пожалеет о выборе… не променяет его на более достойный корабль? Этого омега не знал.

      И оттого чувства неуверенности и нерешительности подчинили упрямый характер почти полностью, вселяя смутную надежду, что если омега подчинится, то его альфа не оттолкнет и не исчезнет с его горизонта словно далекий призрак отчаянной мечты.

      Но как же больно оставаться в подвешенном состоянии, сомневаясь в каждом поступке и выборе, боясь сказать лишнее слово или не оправдать возложенных надежд…

      Тяжело выдохнув, омега присел на край кровати.

      Да, Родион проведет с ним каникулы. Но на семейный праздник его не ждали. И на день рождения не пригласили. И от этого сердце разрывалось на части. Может, он поторопился, говоря родителям о серьезности их отношений?

      Несмотря на то, что они пара, Родион вполне мог оставить омегу на расстоянии, не подпуская ближе, чем ему самому было необходимо… ведь так?

      Голова разболелась. Марк упал на кровать и свернувшись калачиком, уснул.