***

      Взгляд переместился на темную макушку, кружившую вместе с Саней вокруг манекена в шляпе.

      - Как здорово, - со свойственной детям непосредственностью пропел близняшка.

      - Да, неплохо, - сдержанно вынес оценку Лекс, не позволяя ни словом, ни жестом выдать более бурной реакции. Но от альфы не укрылось, с каким восхищением его омега оглядывает наряд.

      Его омега.

      После того странного случая в столовой, Филипп пристально наблюдал за вертихвостом, крутившимся рядом с Марком – неизвестно, какую опасность представлял новый друг. С Родионом он решил не делиться, не будучи до конца уверенным в своих подозрениях, Филипп решил просто понаблюдать.

      И в этом была его ошибка, признался он себе позже.

      Отрицать, что темноволосый еще та, весьма притягательная штучка, не имело смысла, но то, как развязно он себя вел, заставляло лишь презрительно морщиться, не более. Однако альфа не смог проигнорировать некоторую странность.

      С одной стороны, Лекс раздавал взглядами и жестами обещания направо и налево, с другой, он не торопился позволять самцам лезть к себе в штаны. Он с ними разговаривал, интересуясь семьей, работой родителей и другими странными, на первый взгляд, вещами – это Филипп без труда прочел по губам. Чужим, полным, сочным губам...

      Иногда фифа даже недовольно корчил рожу, позволяя имбецилам облапать стройное тело. Это заставляло альфу хмуриться и задавать все больше вопросов.

      Новость о том, что Лекс - трансформер, оказалась неожиданной, почти заставив Филиппа улыбнуться. Надо же, как много этих маленьких террористов вокруг. Терять возможность лично наказать одного конкретного преступника альфа не стал, слишком долго он присматривался к зеленоглазой бестии, слишком много посторонних ушлепков крутилось вокруг, раздражая, слишком аппетитный кусочек в который так и хотелось впиться зубами…

      Но увы, такая шлюха никогда не станет греть его постель, ибо чем такое заканчивалось, альфа знал не понаслышке. Так что Филипп решил удовлетворить разыгравшиеся инстинкты банальным трахом и отпустить шалаву на все четыре стороны.

      Как же он просчитался.

      Чем больше стонал под ним Лекс, тем сильнее становилась зависимость, тем желаннее казались тело, лицо, мысли. Он желал знать, о чем думает эта мелкая бл$дь, зачем позволяет касаться себя всем и каждому. Пусть Филипп был единственным, кто располагал похотливой шлюшкой в тот момент, но рано или поздно бл$дское нутро возьмет свое. Сучка есть сучка.

      И он ушел, закрыв тогда дверь на ключ и обрывая привязанность. Привязанность, которая вместо того, чтобы исчезнуть, развеяться словно дым, переросла в болезненную необходимость, в тупое желание держать рядом… нет, ближе.

      Филипп злился и держал дистанцию. А потом эта глупая выходка с ножом...

      Альфе все же пришлось подавить улыбку вспомнив об этом… и еще найденный дневник...

      - Купим? – спокойно спросил он.

      Лекс бросил неуверенный взгляд:

      - Очень дорого.

      Филипп пожал плечами:

      - Примерь.

      Против такого предложения молодой супруг не смог устоять.

      ...Прочитав дневник, Филипп многое понял в странном поведении омеги. Лекс решал свои проблемы так, как умел, пытался защитить как мог, неправильно, наивно, бесполезно. Но что с него взять? Он просто маленький упорный дурак, посчитавший, что сможет выжить в мире сам вместе с парой котят – так он называл про себя близняшек. Светленькие, голубоглазые, совсем не похожие на старшего брата, они стали смыслом для Лекса, невидимой ценой, отпечатавшейся на теле.

      Какой же Лекс дурак, часто думал альфа, тихонько уважая отчаянную храбрость и безрассудность супруга.

      Его план бы никогда не сработал, но он решился на еще более отчаянный шаг и использовал силу трансформера. Раскрой его кто-нибудь другой, и Лекс не миновал бы беды. Но почему-то балбесу везло, и он натолкнулся на Марка, такого же ущербного, по мнению общества, омегу, и одного альфу со съехавшей, от гормонов или еще чего, крышей.

      Признаваться в том, что инстинкты вопили, когда Родион накинулся на омегу, не хотелось. И дозволение другу коснуться того, что ему не принадлежало, пусть и в праведном гневе, отозвалось кощунственным надругательством над чужой собственностью.

      Собственностью Филиппа.

      Тогда, в библиотеке, когда катушки полетели в разные стороны и Фил был готов придушить бедного пятикурсника, к нему подоспел Родион и шепнул, что пока он будет вытаскивать его из камеры, Лекс перетрахается со всем универом. Это, как ни странно, привело в чувство.

      Интересно, как давно Родион понял, что дело пахнет керосином и друг конкретно попал?

      - Здорово, Лекс! – восторженно захлебнулся Саня. – Ты такой красивый.

      - Не льсти мне. Я, конечно, красивый, но живот все портит, - надул губы красавец.

      Встав за спиной у супруга, Филипп притиснул Лекса к себе спиной, давая почувствовать, что он ощущает, глядя на своего омегу.

      - Надеюсь, больше я такой глупости не услышу, - низко выдохнул он на ушко, то ли предупреждая, то ли угрожая нерадивому омеге.

      У Лекса тут же подкосились ноги, а в паху засвербило.

      - Я не это имел в виду, - пошел на попятную строптивец. – Просто сидит неидеально.

      - Идеально, - пропел соловьем милый близняшка.

      - Идеально, - повторил хрипловатый голос в самую шею, оставив отпечаток собственных губ на коже.

      - Фу, отпусти меня, - заныл Мишка на телячьи нежности и попытался отцепить от себя руку альфы, за которую тот его таскал – за этим сорванцом нужен был глаз да глаз... или один крепкий захват.

      - Так что, берем? – с напускным безразличием поинтересовался Филипп, глядя на любимое порозовевшее личико через зеркало.