Он вышел из комнаты без единого слова.

Без единого прикосновения, он просто снова оттолкнул меня.

***

Лакшми подтвердила, что тренировочный зал был лучшим местом для тестирования, и мы выделили ей приемную, чтобы та разобралась там со своими делами. Николь и ее свита устроились в передней гостиной, камера видеонаблюдения внимательно следила за их действиями. Этан, Малик, Люк, Линдси и я разместились в кабинете Этана, выжидая, когда часы пробьют пять часов.

Оставалось десять минут, когда Линдси поднялась со стула в зоне отдыха кабинета Этана и переместилась к нему на диван. За ней последовал шлейф магии, волны волнения и страха.

— Ты знаешь, как отделять зерна от плевел[76]? — спросила она его, смотря ему в глаза, явно беспокоясь за своего Мастера. Она была очень сильна психологически, у нее была способность чувствовать чужие эмоции. И по ее глазам я догадалась, что эмоции Этана беспокоили ее.

— Отделять зерна от плевел? — переспросила я.

Линдси продолжала смотреть на него.

— Это способ «двойного мышления»[77].

Я нахмурилась, и Этан взглянул на меня.

— Ты уже делаешь это, Страж. Когда ты открываешь себя своим чувствам, ты сохраняешь способность мыслить рационально.

— Двойное мышление, — согласилась Линдси.

— О, — живо произнесла я, чувствуя себя лучше от моих вампирских способностей. Я получила их не безболезненно — в первом случае ранение и биологическое разделение во втором — так что было приятно узнать, что я делала это правильно, по крайней мере по вампирским стандартам.

— Я могу это делать, — согласился Этан. — По крайней мере, в некоторой степени.

Линдси кивнула.

— Они будут испытывать твою силу, твою решимость, твою эмоциональную стабильность. Попробуй отделить это — позволь этому произойти, но держи часть себя, которая отведена для тебя самого, только для себя. — Она положила руку на его сердце. — Держи часть себя здесь, и она не сможет прикоснуться к тебе.

Она хотела успокоить его, и он, казалось, был благодарен, но предложение помощи, ее характер, сделал меня еще более нервной.

Минутная стрелка часов снова сдвинулась, ее тиканье зловеще прозвучало в тишине комнаты, и Малик поднялся.

— Сеньор, мы должны спуститься вниз, чтобы вы могли переодеться.

Этан вздохнул и кивнул.

***

В пять часов мы с Люком зашли в тренировочный зал.

В центре зала стояли четыре деревянных стула — два ряда по два стула, ряды были повернуты лицевой стороной друг к другу, каждый стул примерно в метре от остальных.

Лакшми стояла около них, ее руки были сцеплены за спиной, ее поза олицетворяла абсолютную уверенность и авторитет. Малик и Беннетт стояли по бокам от нее.

Вошли Этан и Николь, оба одетые в кимоно. Они поприветствовали Лакшми, подошли к стульям и сели, как неподвижные куклы. Оба выглядели взволнованными.

Вошли еще двое вампиров, белокурая женщина и мужчина с седеющими волосами. Они заняли стулья напротив Николь и Этана.

Все это выглядело так безобидно, так просто — четверо вампиров, сидящих небольшой группой, словно они хотели поговорить, чем-то поделиться. Я бы предпочла, чтобы это и было в программе вечера.

Лакшми посмотрела на нашу группу.

— Вас все устраивает?

— Да, — ответил Малик.

Беннетт кивнул.

— Да.

Они прошли в дальний конец зала и сели на еще два стула, их позы были такими же непреклонными и недовольными, как и у остальных. В моей груди трепетали нервы подобно возбужденной птице, и я уставилась на Этана, боясь активировать нашу телепатическую связь, но желая, чтобы он посмотрел на меня, чтобы встретился глазами, чтобы заверил меня или сказал мне успокоиться, как всегда это делал.

Но его глаза были направлены на женщину напротив него, как и глаза Николь были направлены на мужчину перед ней. Игра началась, и их фокус был наведен.

— Один час, — сказала Лакшми, и Малик посмотрел на часы. — Освободите помещение.

Мы вышли. У двери я оглянулась и бросила последний взгляд на Этана. На этот раз я обнаружила, что он смотрит на меня, и увидела кое-что, что очень редко видела в глазах Этана Салливана.

Страх.

От этого у меня все похолодело в животе.

Со зловещим звуком двери закрылись, оставляя нас купаться в тишине.

Какое-то время я просто пялилась на закрытую дверь, на деревянную структуру, как будто то, что я уставилась на нее, наделит его всеми силами, какие ему нужны, чтобы безопасно пройти через это.

— Страж?

Я обернулась и увидела Люка в дверном проеме.

— Они начнут через несколько минут, — сказал он. — Они обсудят основные правила, и телепаты должны будут калибровать свои мысли с мыслями Этана и Николь. А тем временем, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

Я кивнула, радуясь всему, что может отвлечь мои мысли от того, что будет происходить в том зале. Я пошла в направлении оперотдела, но когда он жестом указал мне на лестницу, остановилась и покачала головой.

— Я не оставлю его.

Он подошел ко мне.

— Мне просто нужно, чтобы ты поднялась наверх.

Я снова покачала головой.

— Что, если что-то случится, а меня здесь не будет? Что, если что-то случится? Что, если он будет нуждаться во мне?

— Я буду здесь, Мерит, совсем неподалеку, где и должен быть. Где я должен быть, — повторил он, — а значит, я не смогу присматривать за Линдси.

И в его глазах тоже был страх.

***

Мы молча подошли к комнате на третьем этаже, в которой они жили, и Люк открыл дверь.

Линдси сидела на небольшой кровати в комнате буйной расцветки, которую они делили на двоих. Жилища Послушников — как то, в котором я когда-то жила в Доме Кадогана — были гораздо меньше, чем наше. Комната на одного человека с прилегающей ванной и шкафом. Кровать, книжная полка, комод, прикроватная тумбочка. Одно или два окна, в зависимости от расположения.

На ней была длинная пижама и она завернулась в отделанное бахромой флисовое одеяло «Янкис». Стилем тут и не пахнет, подумала я.

— Что происходит? — спросила я, смотря между ними. Потому что что-то определенно происходило; я могла определить это по нервозной магии.

— Они будут тестировать Этана и Николь, — сказал Люк. — Но они будут использовать магию и их ментальную связь, чтобы сделать это. Они растекутся повсюду.

Линдси была эмпатом; Люк имел в виду, что эмоциональная травма, которую они нанесут Этану, перетечет к ней. Мне даже и в голову не приходило, что это может случится. Я посмотрела на Линдси. Она не из тех, кто показывает волнение, но сейчас она определенно выглядела взволнованной.

— Сколько перетечет к тебе? — спросила я.

— Я не знаю, — ответила Линдси. — Это может быть плохо. — Она также была не из тех, кто показывает страх, но это было и так ясно по напряженности ее челюсти и бледному оттенку кожи. — Мы связаны, так как он мой Мастер, и я самый восприимчивый человек в этом Доме.

Это может быть плохо, а она будет принимать только избыток эмоций Этана — не сырую их массу. Это увеличило мое беспокойство в геометрической прогрессии.

— Мы отправили ее сюда, — произнес Люк, — надеясь, что физическое расстояние с Этаном поможет. Это самая высокая точка в здании, не считая «вдовьей дорожки»[78].

А вы бы не захотели оказаться посреди психического надлома, сидя на краю крыши Кадогана.

Я села рядом с ней на кровати и откинула ее волосы через плечо.

— Что я могу сделать?

— Просто будь здесь, — ответил он. — Малик в зале с Этаном. Я буду неподалеку. Он пройдет через это. — Он наблюдал за Линдси, любовь между ними была очевидной. Они танцевали на краю любви в течении довольно долгого времени. Но произошло что-то, отчего их связь укрепилась — что-то, чем никто из них со мной не поделился, но я подозревала, что тут замешан визит в Дом одной из ныне живущих человеческих родственниц Линдси. Они уезжали на несколько дней и вернулись практически неразлучными.