- Ты знал, - сказал я в никуда, разбив своим голосом повисшее в комнате стекло молчания. - Но почему позволил?
- Ты славно выступил, - он говорил глухо, и даже сквозь вал волнения, волнами бившего меня по нервам, я остро чувствовал его неуверенность. - Я восхищен тобой.
- Клеменс, ты знал. Мог отменить концерт, но почему позволил? - отважившись поднять на него взгляд, повторил я. - Как ты нашел меня?
- Юрген, я знаю правду о тебе. Давно. Ты ведь совсем не Юрген, вернее, не совсем, и потому так сильно изменился.
- Считаешь, я свихнулся? Что я псих, урод? Страдаю раздвоением личности? И что ты будешь делать? Запрешь меня в психушку?
- Нет, ты не понял. Я... мне очень нравится твоя вторая личность. Знаю, что перед Юргеном я виноват, и даже не прошу прощения, потому что... ну, не прощают за такое. Однако, я прошу тебя дать мне еще один шанс. Я не хочу тебя терять, и нашего ребенка тоже...
- Харрит омега, и тебе неинтересен. Вам ведь нужны только наследники-альфы, разве нет? Дай мне развод и женись снова. Тогда у тебя появится долгожданный ребенок.
- Нет. Мне не нужен никакой другой супруг. А сына я хочу любого, мне все равно, кто он, омега или альфа. Ты мне покажешь нашего малыша, Юрген? А альфу ты еще родишь... когда сам будешь к этому готов, я подожду и не коснусь тебя, пока не разрешишь, я как-то говорил уже тебе об этом.
- Но я... я не люблю тебя...
- Но уже и не ненавидишь! Пока мне этого достаточно. Ну, что, покажешь сына? Я так сильно хочу его увидеть! - он подошел ко мне ближе, заставив замереть, словно кролика перед удавом. - Ты что это, меня боишься?
"Боюсь. Но не тебя. Себя", - я отвернулся. - Мне надо стереть грим и переодеться. Я эти дни жил в гостевом доме концертного центра, потому что было очень много работы, а Лау с малышом остались в пригороде, в частном коттедже. Своей машины у меня пока нет, только служебный микроавтобус.
- Поедем на моей. Она припаркована рядом. Я подожду тебя. Пойду пока скажу твоим, что мы собираемся поехать к сыну. Если хотят, пусть тоже едут с нами.
***
Быстрая гибкая фигура, бесшумно появившаяся на крыше, явно не принадлежала альфе.
"Омега? - понял Эрхард, наблюдая за наемником. - Но почему бы нет? Я тоже неплохой стрелок. Быть может, именно поэтому Уль и пришел ко мне... Нет, вот же сволочь! Он что, хотел мне предложить своими руками убить моего бывшего? Или Юргена? Хрен разберет, кого он заказал? Зная его поганую натуру, могу скорей предположить второе. Наверняка сейчас пасется где-то рядом, чтобы сполна насладиться горем и отчаянием Клеменса, когда супруг погибнет у него на глазах".
Наемник собирал оружие, а Эрхард размышлял, как лучше поступить. Кто знает степень подготовки этого омеги, быть может, он всему обучен, в том числе и боевым искусствам, тогда против него немного шансов. Он может проиграть ему и преждевременно выйти из строя, тогда этот убийца хладнокровно выполнит заказ и улизнет, оставив на крыше просто лишнюю беспомощную жертву. Надо дожидаться нужного момента и сбить прицел, воспользовавшись неожиданностью, а уж потом... как выйдет! Зато он будет знать, что Клеменс и его супруг не пострадают.
Эрхард размеренно дышал, настраивая тело на решающий прыжок. Главное - не упустить момент и не сорваться в штопор. Драчливое детство многому научило его, он знал несколько приемов нападения, в том числе и запрещенных, но кто же будет соблюдать правила в такой ситуации?
"Ну, братик, погоди! - мстительно думал он, не сводя глаз с омеги. - Я сделаю все, чтобы нарушить твои планы. Ты, а не Клеменс, будешь страдать до конца дней своих, завистливый мерзавец!"
Наемник закончил собирать оружие и прильнул к прицелу. Решающий момент приближался, и Эрхард подобрался, как большой и ловкий кот, выслеживающий добычу...
***
Юрген фил Ллоуд
Я вышел через парадный подъезд, и толпа журналистов и зрителей потоком хлынула навстречу. Охрана тут же преградила доступ к моей персоне, и я застыл на верхней ступеньке лестницы, глядя на колыхающееся внизу море голов и рук.
Сбоку мелькнули лица членов семьи Ллоудов, однако же никто из них не подошел ко мне. Ну что ж, наверно надо привыкать, что у меня отныне нет родителей, но эта мысль мелькнула и погасла, когда ко мне пробился Клеменс и на глазах у всех взял за руку. Я инстинктивно дернулся отнять ладонь, однако он мне не позволил.
- Ты должен улыбаться, дорогой, - чуть слышно прошептал он мне на ухо. - Что значит восходящая звезда. Ты не привык еще играть на публику...
- Я рад успешному дебюту моего супруга, - прибавив голоса, во всеуслышание заявил он, - попозже мы дадим пресс-конференцию, ну а сейчас прошу нас извинить, мы так давно не виделись с любимым.
- Всего один вопрос! Так вы не возражаете против его карьеры?
- Конечно, нет, - лучезарно улыбаясь, ответил Клеменс, - и всячески поддержу любое его желание!
Не знаю, что со мной случилось в следующий момент. Сверкали вспышки камер и мелькали лица, толпа восторженно гудела, выкрикивая мое сценическое имя, а я каким-то шестым чувством почти материально почувствовал сгущавшуюся в воздухе опасность...
- Клеменс, пригнись!
- Юрген, что-то не так!
Мы выкрикнули эти слова одновременно, и так же одновременно рванулись навстречу друг другу. Я попытался оттолкнуть его в сторону, а он схватил меня в объятия, закрывая своим телом от невидимой опасности. И тут, словно в замедленной съемке я с ужасом увидел, как взорвалась фонтанчиком красной жидкости светлая рубашка на его плече, забрызгав мне лицо, и он тихо вскрикнул от боли, но все же не выпустил меня из своих рук...
Вокруг начался хаос, народ бежал куда-то, сталкивался и падал, кто-то вызывал неотложку, кто-то полицию, а мы сидели на каменных плитах парадного входа, по-прежнему не разжимая объятий, словно пытаясь защитить друг друга от всех бед этого мира.
