***
Я бешено желал его, но почему, ведь у меня сейчас не цикл?! Как мог я захотеть подобного, не понимаю? Во мне сошлись в последней схватке разум парня с матушки Земли и тело здешнего омеги Юрги, и я совсем не знал, хочу ли победить.
Спиной я чувствовал шелк простыней, а животом и грудью обнаженного мужчину, вот только мысли об иррациональности того, что происходит, куда-то испарились, и я уже не находил в себе причин отталкивать его. Да я и не хотел, не мог сейчас сопротивляться. Напротив, я желал, чтоб эти теплые ладони скользили по моей спине, бросая тело в дрожь. Желал, чтобы он целовал меня, так жадно, глубоко, интимно, сплетая наши языки и чувственно вылизывая нёбо. Чтобы сжимал движеньем собственника ягодицы, чтобы раздвинул их и мягко, но настойчиво коснулся там, внизу...
- Юрги, прости, если немножко будет больно, - сводящим с ума голосом прошептал он, надавливая пальцем на края отверстия и мучительно медленно проникая внутрь, - просто не напрягайся и прими меня.
Однако вместо этого я весь непроизвольно сжался. Застыл, замерз, только отчаянным пунцовым цветом горели щеки от сильнейшего смущения и стыда. Все черти преисподней, что ж я делаю сейчас? Что позволяю вытворять со мной другому мужику?
- Малыш, прости, наверно, я спешу и не даю тебе возможности привыкнуть, - Клеменс вздохнул и отпустил меня, старательно скрывая огорчение, - но я так долго ждал тебя и так хотел, что попросту не мог сдержаться. Давай мы это прекратим, до следущего раза, когда ты перестанешь так меня бояться, и с твоего лица исчезнет выражение покорности судьбе...
- Нет! Нет, не оставляй меня! Я знаю, что тебе со мной непросто, но если не сейчас, то ЭТО не случится никогда! - я вдруг перепугался так, словно весь мир через минуту должен был сгореть. - Клем, я ... хочу, но вместе с тем мне страшно... пожалуйста, пойми и не сердись...
- Вот глупый, да за что же на тебя сердиться? Иди ко мне, давай попробуем еще. Не бойся, я не сделаю тебе больно. Не бойся ничего, расслабься и лежи... Один момент, я идиот, совсем забыл о самом главном. Сейчас не цикл, и у тебя почти совсем нет смазки.
Прохладный гель коснулся кожи, и я послушался, расслабил мышцы и принял теплый скользкий палец, прислушиваясь к ощущениям внутри. Было совсем не больно, удивительно приятно, видно, физиология омег все же была иной, чем у земных мужчин. Клеменс неторопливо гладил меня там и проникал все глубже, растягивая снова ставший девственно-узким мой задний проход - так бережно и нежно, что я подрагивал и ерзал, и стонал, не замечая, что начинаю двигаться ему навстречу.
Попав сюда, в этот безумный мир омег и альф, я много думал об искаженных отношениях здешних полов, полностью отождествляя их с земными геями, и был уверен, что секс с альфой ненормален и позорен, что он болезнен, в конце концов. Но то, что я испытывал сейчас, то запредельное блаженство, которое переполняло тело до краев, заставив про все это забыть, прислушиваясь только к нарастающему в глубине блаженству.
- Мой милый, я люблю тебя... Ты наконец-то мой... Я не могу поверить в это. Я ждал тебя так долго, Юрги...
Он медленно входил в меня, а я зажмурился и не смотрел, пылая от смущения, которого я все же побороть не смог. Но я горел уже не только от смущения. Невыносимо сильное желание пульсировало у меня в крови, бросая тело в шквал сильнейшей чувственной нирваны. Мне так хотелось чувствовать его, хотелось, чтоб он двигался внутри, даря мне ощущение блаженства, чтобы шептал безумные слова, прикусывал соски, сжимал руками бедра, целовал...
- Клеменс, пожалуйста, - я сам не понимал, чего просил. Но он немедленно ускорил темп, и это было то, что мне сейчас хотелось. Когда же его пальцы отыскали мой довольно напряженный член и начали ритмично двигаться вверх-вниз, это добавило такого жгучего блаженства, которое я долго вынести уже не смог.
Сильнейшая разрядка сотрясла меня, и я беспомощно застыл, безумным взором глядя в искаженное страстью лицо своего альфы. Я тихо вскрикнул, в тот момент, когда он вышел из меня, и тут же мои губы смяла мощная лавина благодарных поцелуев, и я в порыве незнакомых прежде чувств охотно отвечал, порой так забываясь, что перехватывал инициативу сам...
***
... Утром Лау привычно постучался в комнату омеги, однако же не получил ответа.
- Мой господин, пора вставать! - позвал он, стукнув во второй и третий раз. - Вы что же, не пойдете на работу? Во сколько вы вчера легли? Вот же заспался, снова встанет злой, как демон Шлиц. Мой господин, я захожу... - он распахнул дверь в спальню и застыл, увидев, что постель пуста. - О, небеса, и где же он? Уже ушел? Даже не выпив своего ужасного напитка?
Будить ребенка было еще рано. Лау пошел на кухню и налил себе стакан воды, сварил для Харри утреннюю кашку, потом надумал посмотреть, все ли в порядке в комнате Клеменса, ведь господин должен в обед вернуться. Вдруг он захочет отдохнуть, а если там не прибрано, то будет недоволен.
Прекрасно зная, что хозяина нет дома, слуга зашел туда смело и решительно. Сделал три шага и вдруг словно споткнулся о невидимую стену, в полнейшем шоке от того, что он увидел. Юрген спокойно спал, крепко прижавшись к своему супругу, и его светлая головка так уютно по-домашнему устроилась у альфы на груди, словно вот так лежать ему давно было привычно.
- Ну слава небесам, не зря я им молился, - суеверно прошептал коротышка, аккуратно отступая назад и прикрывая за собой дверь. - Теперь все будет хорошо. Может, теперь и братика дождемся с Харри...
Эпилог.
Спустя еще год
- К вам посетитель, папа! - Перриян деликатно постучал в дверь будуара Демметрия.
- Кто там еще? - недовольно отозвался тот. - Я неважно себя чувствую и не хотел бы никого сегодня принимать.
- Но это ваш троюродный кузен, с визитом от Его Величества. Пожалуйста, спуститесь, папа.
- О, нет, какой позор! - растерянно залопотал Демметрий. - Наверняка до высочайших особ дошли скандальные слухи о моем младшем сыне. Быстрее, позови сюда моего горничного, я должен привести себя в порядок. Перри, займи гостя беседой, я постараюсь побыстрее к вам выйти.
- Не беспокойтесь, папа, мы отлично ладим с герцогом Каррузом, - весело отозвался Перри, уже извещенный о цели приезда Его Светлости. - Пока вы одеваетесь, мы выпьем!
