В течение дня мне дважды звонят коллеги и очень вежливо интересуются, зачем я отправил своего интерна собирать информацию, которая на фиг никому не сдалась. Отвечаю, что просто хотел сплавить куда-нибудь Брайана и спокойно поработать. Пусть уже успокоятся, я здесь босс, в конце концов. По крайней мере, пока.

До конца дня Брайан так и не появляется. Вечером я собираю портфель и спускаюсь к машине. Весь день мне страшно хотелось позвонить ему, но я не знал точно, чем он занят, и боялся помешать. Представления не имею, что он там придумал. Надеюсь только, он не прибьет Кипа. Этого засранца мне ни капли не жаль, не хочу просто, чтобы Брайану пришлось за него отвечать. Он временами бывает слегка импульсивен.

Стоит мне завести двигатель, как из тени выступает человек, и я едва не сбиваю его. Чертыхнувшись, в первый момент думаю, что это Брайан. Но это не он, это Кип. Он наклоняется к окну автомобиля, и я опускаю стекло.

- Что тебе нужно? - спрашиваю сухо.

Я уже твердо решил, что не поддамся на его шантаж. Если бы не Брайан, я бы уже признался во всем Марти и о попытке шантажа не преминул бы упомянуть. Если уж мне тонуть, я и Кипа за собой утяну.

- Хочу поздравить, - бормочет он. Похоже, он совсем пьян. – Невероятно умно было послать мальчишку делать за тебя грязную работу. Не думал, что ты на такое способен. Но он был чертовски хорош. Такой старательный. И в рот берет превосходно. Это ты его натаскал? Прямо профессионал.

Господи… господи, Брайан, что ты наделал?

***

Я знаю, я мудак. Я этого и не скрываю. Родители вечно твердят, какой я эгоистичный и неблагодарный. И Дебби так говорит временами, когда ей кажется, что я обидел Майкла. А Майки и говорить ничего не нужно - я по глазам вижу. И все они вечно хотят, чтобы я был для них кем-то, кем я быть не могу. Или просто не хочу. Да пошли они все на хуй! Это моя жизнь и мои правила. Да, я эгоистичный мудак. И что теперь?

Правда, Джастин до сих пор ни о чем меня не просил и давить не пытался. Но я знаю, что он тоже чего-то от меня хочет. Все хотят. Он позволяет мне вести, но не бежит следом, не задавая никаких вопросов, как Майки. Джастин словно бы подчиняется мне просто из любопытства. И если ему не нравится, что происходит, он тут же кладет этому конец. Майкл бы с обрыва вместе со мной спрыгнул. А Джастин – нет. Сам бы не спрыгнул, да еще меня бы попытался стащить.

Впервые он не поддается мне, когда заставляет пойти в душ. Я сразу знал, что он из этих – «давай любить друг друга до смерти и никого больше не трахать». С другой стороны, потом-то он меня не выгнал. Так что, может, мне удастся его слегка перевоспитать. Мне не жалко, могу принимать душ каждый раз, перед тем как его трахнуть. Вообще-то, честно сказать, если бы он трахался с другими, может, мне бы тоже хотелось, чтобы он потом принимал душ. Ага, будто бы он станет трахаться с другими! Правда, в тот первый вечер, что мы встретились, Тодд ведь ему отсасывал…

Выхожу из душа, и мне хочется только трахать его и трахать. Он так невероятно горяч, а сам этого даже не понимает. Но я-то видел, как парни в «Вавилоне» на него заглядывались. Я за эту ночь уже троих трахнул, но знаю, что все равно смогу заставить его кончать и кончать, и кончать. Я так хочу… Так хочу его видеть и слышать, и чувствовать, и хочу, чтобы это длилось и длилось, как можно дольше. И когда он кончает в последний раз, прошептав мое имя, – так отчаянно, так чудесно - я знаю, что теперь смогу, наконец, уснуть.

Будь у меня машина, я в жизни бы никому не позволил ее трогать. Поверить не могу, что он разрешил мне взять джип. Забрав одежду, катаюсь по городу еще часа полтора – просто для удовольствия. И воображаю, будто машина моя.

Вернувшись, вижу, что Джастин еще спит. Раздеваюсь и ныряю к нему, прижимаясь всем телом. Он такой теплый. Едва разлепляет глаза, когда я вхожу в него, а потом толкается назад и накрывает ладонью мою щеку. Я его целую. Не думал, что медленный нежный секс может быть таким охрененным.

Наконец-то я узнал, сколько ему лет. Чуть больше, чем я думал. Вау, а выглядит, как малолетка! Но мне, на самом деле, это не важно. Мне же восемнадцать. Все, с кем я трахаюсь, всегда меня старше хоть немного. Иначе как бы я смог у них чему-нибудь научиться? Правда тех, что выглядят старыми и унылыми, я не трахаю никогда. Мне и не нужно. Самые классные жеребцы в очередь передо мной выстраиваются.

Раньше я никогда не проводил весь день в постели, занимаясь сексом. Я как будто бы никак не могу насытиться. С того дня, как впервые пришел на Либерти-авеню, я трахался уже сто тысяч раз. По два парня за вечер, иногда больше. Но ни разу такого не было, чтобы поцелуй или ласка, или просто случайное прикосновение тут же заводили меня снова. А ему-то двадцать девять, как он может идти со мной вровень? Надеюсь, в его возрасте и я так же смогу.

Не хочу думать о понедельнике. Знаю, все снова испоганится, и я буду злиться. Как он вообще может сначала проводить со мной выходные, а потом снова ударяться в причитания – «о боже, боже, что я наделал». И только потому, что нам снова надо на работу. Он стыдится меня, а я не хочу с этим мириться. Не должно быть в жизни ни извинений, ни сожалений. У меня вот их нет.

Утром мы трахаемся в душе. Клянусь, если он снова начнет извиняться и отдаляться от меня, я ему задницу надеру. В данном случае – в метафорическом смысле. Но, кажется, на этот раз он решил ничего не говорить, и я поступаю так же.

Войдя в кабинет, сразу вижу, что он расстроен. Раньше даже, чем он просит меня закрыть дверь. Он даже не бледный, какой-то серый весь. Опять что ли начнет читать мне лекцию, как вести себя на работе? Только не это! Но все оказывается еще хуже.

По-моему, я знаю, кто такой Кип Томас. Это тот парень, что раздевает меня глазами всякий раз, как видит. И не только меня – Джастина тоже. Он еще гаже, чем Сэп. Блядь! Ну и что теперь делать? Не могу же я допустить, чтобы меня отсюда выперли. Мне нужно закончить практику. Какого хуя мы не вели себя потише? Как можно было так вляпаться? Я ведь всегда умел сосредоточиться на главном и забить на все остальное.

А потом у меня появляется идея. Может и сработать, хотя Джастину точно не понравится. Он же у нас такой принципиальный! Но типы вроде Кипа Томаса по правилам не играют. По крайней мере, по тем, которых придерживается Джастин. Но победить их можно – если включиться в их же собственную игру.