Брайан поднимает с пола карандаш и садится на диван рядом со мной. Потом опускает ладонь мне на предплечье и пытается вытянуть руку у меня из-за спины. Я упорно сопротивляюсь.

- Джастин, - говорит он.

И это единственное слово заставляет меня вздохнуть и сдаться. Кисть у меня скрючена, как клешня, кончики пальцев почти соприкасаются. Брайан держит мою руку, а мне хочется закрыть глаза, чтобы не увидеть выражения его лица. И в то же время я не могу на него не смотреть. Не хочу разглядеть отвращение в его взгляде, и все же мне нужно знать, есть ли оно. Мысли его прочитать невозможно, зато муки совести прямо на лбу написаны.

- Дать обезболивающее?

Качаю головой. Мне не так уж больно. Куда мучительнее осознавать, что собственное тело мне больше не подчиняется. Я зол и расстроен, и боюсь того, что подумает Брайан. Или того, что он сделает.

А он берет мою кисть в свои ладони и начинает осторожно ее массировать. Я по нескольку раз в день делаю упражнения, но раньше он никогда мне не помогал. Я, честно сказать, и не замечал, чтобы он обращал внимание. Но теперь очевидно, что он все это время пристально за мной наблюдал, потому что точно знает, как разминать руку. А затем он делает такое, чего я от него в жизни не ожидал. Он подносит мою руку к губам и целует тыльную сторону ладони, а потом по очереди всасывает в рот кончик каждого пальца. Это очень эротично. И потом, когда под воздействием массажа кисть все же раскрывается, он целует и внутреннюю сторону ладони тоже. Как же мне трудно сдержаться и не зацеловать его до смерти. Скрытые глубины… Я знал!

Итак, Брайан ведет себя, как идеальный бойфренд. И постепенно я начинаю понимать, что ему это нужно даже больше, чем мне. Теперь мне уже лучше, и я больше не нуждаюсь в помощи, однако он продолжает внимательно за мной наблюдать. И вот тогда я начинаю осознавать, что его просто с головой накрыло чувством вины. Дело не в том, что он постепенно принял наши отношения. Он не влюбился в меня без памяти и не решил внезапно остепениться. Да и как такое могло бы быть? Ему ведь восемнадцать.

Однако он не пытается увязать нашу новую жизнь со старыми привычками. Я пока еще не чувствую себя достаточно уверенно, чтобы пойти в «Вавилон». Мне страшно от одной мысли, что я окажусь в толпе, и все станут пихать меня локтями. Так что бываем мы только в «Вуди», и там встречаемся с его друзьями. И Брайан никогда больше не бросает меня, чтобы трахнуть кого-нибудь в туалете. Хотя, учитывая, как придирчиво он разглядывает каждого, входящего в бар, я понимаю, что долго такое поведение не продлится.

Ах да, не будем же забывать о Майкле! Он поначалу проявлял ко мне сочувствие, спрашивал о здоровье, хотя в лофт никогда больше не заглядывал. То ли потому, что теперь, когда я вернулся, ему стало там некомфортно, то ли это Брайан запретил ему приходить. Так или иначе, очень скоро его поведение меняется.

Пару раз я слышу, как Брайан говорит с ним по телефону. Я не подслушиваю, просто он даже голоса не понижает. Разговаривает, стоя у окна и глядя на улицу. Не знаю, что они там обсуждают, но Брайан, кажется, пытается успокоить Майкла и несколько раз с сожалением произносит: «Не могу». Когда он кладет трубку, я говорю ему, что не против, чтобы он пошел куда-нибудь с Майклом или один. Но он только буркает что-то и возвращается к учебникам.

Как-то вечером в «Вуди» Майкл при всех предлагает Брайану пойти в «Вавилон». Тот отвечает, что я еще не готов, и Майкл спрашивает, почему бы им не пойти без меня. На самом деле, я вовсе не против. Если честно, я всеми силами за, потому что то, что сейчас делает Брайан – как бы ни приятно мне это было – плохо для нас обоих. Рано или поздно он почувствует, что загнал себя в ловушку, и сорвется. Мне бы хотелось, чтобы он не был так строг к себе, чтобы мы могли найти какой-то разумный компромисс. Что-то, что устраивало бы нас обоих. Но, конечно, Брайан не терпит, когда ему указывают, что делать, и только сильнее упирается.

И с того вечера Майкл не унимается. Всякий раз, как мы встречаемся, он цепляется – только теперь не к Брайану, а ко мне. Когда я начну отпускать Брайана поразвлечься? Уверен ли я, что Брайану можно одному в туалет? А то, может, мне лучше пойти следом и проследить за ним? И все в том же духе – вроде как в шутку, но так, чтобы Брайан услышал. Я пытаюсь сохранять спокойствие, потому что понимаю, что с ним такое творится. Брайан должен был переехать к нему, а сам этого не сделал. Теперь они редко видятся, и ему это тяжело. В общем, я просто отвечаю ему, что Брайан волен делать все, что ему вздумается. А сам отчаянно боюсь, что уже один этот разговор заденет Брайановы чувства. Тот же всегда делает вид, что ничего не слышит. Только однажды он рявкнул Майклу: «Заткнись!» Притом так неожиданно и злобно, что мы все аж подпрыгнули. Я даже не понял, что его так разъярило. Майкл всего лишь обозвал меня надзирателем.

Наедине со мной Майкл становится окончательно несносным. Твердит, что Брайан возится со мной только из чувства вины. Что я эгоист, раз пользуюсь этим. Что я только притворяюсь, что со мной что-то не так, чтобы держать его при себе. И меня разрывает между желаниями ударить его и согласиться с его обвинениями. Я не притворяюсь, нет. И все же отдаю себе отчет, что в чем-то Майкл прав. Нынешнее поведение Брайана – не в его характере. И нам обоим с Майклом известно, что причиной этому – чувство вины. Я не закрываю на это глаза. Просто очень хочу насладиться тем, что имею, подольше.

Уже месяц я работаю в галерее, и с каждым днем мне все больше и больше там нравится. Надо было еще сто лет назад поменять работу! Однажды – у нас как раз проходит выставка импрессионистов – я вижу в одном из залов Филиппо. Он с удивлением смотрит на меня. После выписки из больницы я так и не собрался ему позвонить. Если честно, я о нем почти и не вспоминал. Что вообще-то странно, он ведь несколько недель был важной составляющей моей жизни. Теперь, разумеется, мне неловко, и я зову его вместе перекусить.

У нас, как всегда, завязывается оживленный разговор. С Филиппо интересно болтать, нам всегда было о чем поговорить. Я прямо завидую, как это ему удается вести такой активный образ жизни. По сравнению с ним, я просто лентяй. Потом он вдруг указывает подбородком на входную дверь, и я, обернувшись, вижу, как в кафе входят Майкл и Брайан. И тут же невольно расплываюсь в улыбке – так всегда происходит, стоит мне увидеть Брайана. На кислое выражение лица Майкла я стараюсь не обращать внимания. Мало ли, может, в школе проблемы.

Брайан шествует к нашему столику и опускается рядом со мной на диван, бедром втискивая меня в угол. А потом, не обращая внимания на Филиппо, обхватывает ладонями мою шею и принимается целовать меня так глубоко и яростно, что я уже жду, что он меня сейчас в туалет потащит. Если вообще не трахнет прямо тут, за столом. Но нет, ничего подобного. Он просто метит территорию, как собака, писающая на фонарь.