- Харольд, - Лоренцо догнал его и пристроился рядом, стараясь шагать в ногу с Гейлом, - Если хочешь знать мое мнение, то ты жалок.

Гейл скривился, искоса бросив взгляд на профиль итальянца. Тот старался выглядеть серьёзным, но Гейл прекрасно видел, что он с трудом сдерживает пакостную ухмылку.

- Вы, американцы, чертовски трусливый народ. И вытащить голову из собственной задницы для вас просто непосильная задача.

- Заткнись, Лоренцо, - Гейл слегка толкнул его локтем, но засранец увернулся, продолжая разглагольствовать.

- Ты дал Харрисону время подумать. Словно трепетной даме, клянусь. А сейчас сам, как идиот страдаешь от этого, вместо того, чтобы пойти к Рэнди и, наконец, трахнуть его.

Гейл поморщился перед тем, как поддать ногой небольшой камешек, который, отскочив от его ноги, врезался в Лоренцо, но тот лишь закатил глаза.

- Гейл, прекращай быть уже идиотом. Это даже не смешно. Разберись уже с этой ситуацией.

- Я разбираюсь, Лоренцо! Но в этот раз просто хочу все сделать правильно. Я и так накосячил на десять лет вперед.

- Ты и сейчас косячишь, черт тебя дери! – вспылил Лоренцо, разворачиваясь к Гейлу и, сняв очки, впился в него горящим, полным возмущения взглядом. - Собери яйца в кучу и что-нибудь сделай! Вы оба ведете себя, как подростки. Рэнди слишком горд и обижен для того, чтобы прийти к тебе. Ты что не понимаешь этого? Ему больно, у него есть к тебе чувства, но он будет сидеть дома и живописно страдать, потому что боится верить тебе. А ты чертовски глуп для того, чтобы заставить его поверить себе, заставить признать, что он хочет дать тебе этот шанс, несмотря ни на что! Это не давление, Гейл! Это способ спасти его гордость! Будь мужиком, еб твою мать!

Лоренцо действительно кричал, и Гейл замер с открытым ртом, глядя на разбушевавшегося итальянца. Вокруг шумела улица, десятки людей со своими личными драмами, радостями и печалями пробегали мимо, но они были сейчас лишь фоном. Гейл не видел никого и ничего, кроме темных глаз Лоренцо, который смотрел на него, как строгий воспитатель на нашкодившего ребенка. И он действительно чувствовал себя таким.

Лоренцо был прав. Чертовски прав, а Гейл настолько привык винить себя в том, что случилось у них с Рэнди, что эта вина стала его якорем, который тянул его вниз, мешая трезво смотреть на вещи. Но сейчас он видел всю эту ситуацию. Видел глазами Рэнди, который имел полное право не верить ему. Так какого черта Гейл ожидал от него полной капитуляции лишь потому, что, наконец, соизволил сказать ему правду о своем поступке? Ни черта подобного! В этой самой ситуации, приняв решение идти до конца, Гейл и должен был идти до конца, а не предоставлять случаю решить за него. Он должен был доказать Рэнди свою серьезность, а не сбегать, оставляя и так растерянного парня наедине со своими сомнениями.

Черт, он такой придурок!

Он всегда чувствовал Рэнди, чувствовал настолько, что должен был догадаться: тот не придет к нему сам. Только не в этот раз. Тогда, семь лет назад, Рэнди был тем, кто всегда делал первый шаг, несмотря на все проступки Гейла, на его сомнения, слова и решения. Он готов был принять все, что Гейл даст ему, а сам Гейл, будучи самым настоящим идиотом, воспринимал все это, как должное. Он любил Рэнди, знал, что тот тоже любит его и никогда не задумывался о том, чего стоила эта любовь самому Харрисону. Все время их отношений, Рэнди был ведущим. Он вел Гейла за собой медленно и уверенно, сквозь все его страхи и сомнения. Рэнди просто любил Гейла и научил его любить себя в ответ. С упорством, достойным лучшего применения, Рэнди Харрисон сделал из Гейла того, кем он является сейчас, а Гейл предал его, отказавшись от этих чувств самым отвратительным способом, который только можно было себе представить. И вот сейчас, вместо того, чтобы бороться за Рэнди, как всегда делал он сам, Гейл просто озвучил свои извинения, опасения и пожелания и, а затем отошел в сторону, снова перекладывая ответственность на Рэнди.

Но сейчас именно Рэнди хотел быть уверенным в Гейле, в том, что тот, не смотря ни на что, больше не откажется от него. Потому что тогда, семь лет назад Гейл не боролся, он банально сдался, подчинился обстоятельствам и внешнему давлению, приняв решение, которое причинило боль им обоим. И Рэнди больше не хотел этой боли. Он хотел знать, что значит для Гейла достаточно, для того чтобы с ним считались и его мнение принимали в расчет. Вопреки всему, Рэнди хотел от Гейла решительных действий, а не обычных пустых слов, которых и так уже было сказано достаточно. Рэнди была нужна не свобода выбора, а его полное отсутствие. Он был слишком гордым, чтобы сказать это и слишком сильным для того, чтобы признаться в подобной слабости.

Со всей очевидностью Гейл вдруг понял, что Харрисон тянет со звонком не потому, что не уверен в своих чувствах к нему, Рэнди ждет от Гейла этого шага, потому что Гейл обещал ему, что будет настойчив, но в итоге - просто сидит и ждет.

- Черт возьми! – простонал Гейл, запуская ладонь в собственные волосы. – Клянусь богом, я такой охуительно тупой!

- Бинго! – поднял руки вверх Лоренцо, глядя на Гейла со смесью жалости и веселой снисходительности. – Неужели ты, наконец, осознал этот факт? Я твержу тебе об этом вот уже почти неделю.

Гейл осмотрелся, чтобы понять насколько они с Лоренцо углубились в парк и, поняв, что выход не так далеко, снова посмотрел на щурившегося на солнце итальянца.

- Мне нужно идти, Лоренцо! Прямо сейчас.

Лоренцо сложил руки на груди.

- Я уже понял, Харольд. Убирайся! Очень надеюсь, что в этот раз ты все сделаешь правильно.

- Можешь не сомневаться в этом, друг! – решительно ответил Гейл, хлопая по плечу Лоренцо. – Спасибо тебе! За все.

- Пожалуйста, - шутливо поклонился итальянец. – Иди к нему. Он и так слишком долго ждет.

- Сохрани это, - Гейл передал в руки Лоренцо фигурку с гладиаторами. – Отдашь их нам при встрече.

- Несомненно, - улыбнулся итальянец, цепляя ее пальцами за основание. – Думаю, что сейчас эти ребята тебе не пригодятся.

Гейл смущенно улыбнулся и, еще раз махнув рукой Лоренцо, торопливо направился к стоянке такси.