— К твоему сведению, ко мне для этого приходит уборщица, — сказал я ему.

Он изумлённо приподнял бровь.

— Если бы я был твоей уборщицей и обнаружил вот это, я бы уволился незамедлительно. Так что я избавил тебя от необходимости искать новую.

— Кофе? — сказал я, указав рукой в сторону кухни.

Он пристально посмотрел на меня.

— Что, раз я тебе простыни добровольно перестелил, я должен тебе теперь ещё и кофе варить? Может быть вам, ваше величество, ещё и завтрак приготовить?

О господи, Иисусе, ну и принцесса!

— Кофе уже готов, на кофеварке есть таймер. Я спрашивал, будешь ли ты его пить. Но раз ты сам предложил, мне пшеничный тост и омлет без желтков.

Он подошёл и толкнул меня в грудь, а потом ушёл на кухню. Я пошёл выбирать рубашку и галстук. Когда я спустился из спальни, на столе стояли две чашки с кофе и тарелка с тостами.

— Господи! — хихикнул я.

— У тебя в холодильнике вообще нет яиц, — проворчал он.

— Похоже, что ты совсем не понимаешь шуток, — ответил я, заталкивая тост целиком в рот.

— Хороший у тебя кофе, — сказал он.

Странно это всё было. Мы смотрели друг на друга и делали всё, чтобы не заулыбаться. Я точно знал, о чём думает он: о том же самом, что и я, то есть вспоминает, насколько классная, блин, вышла ночка. Ночка действительно вышла классной. Он допил кофе и посмотрел на часы на микроволновке.

— Блин, я должен бежать, у меня занятия через 40 минут, — он надел куртку и схватил с тарелки тост, — Мне неприятно задавать подобный вопрос, но дозволяется ли в офисе…

О господи! Вот оно. Началось.

— … делать минеты? — усмехнулся он. Но я чувствовал, что он спрашивает это с некоторой робостью, и видел тот вопрос, который он замаскировал под этот. Я ничего не смог с собой поделать и усмехнулся в ответ.

— Только во время перерывов на обед. И желательно не в комнате отдыха.

— Ну вот… Весь кайф обломал. А какие у меня были планы… — не добавив к этому больше ничего, он вышел за дверь.

Я подумал, что теперь на работе станет в разы интереснее.

Примечание к части

*Обыгрываются слова Таylor и tailor

Всё это опять было набрано между Харьковом и Белгородом и отослано из поезда. Поэтому приношу извинения за возможные очепятки.

ГЛАВА 11

БРАЙАН

Увидел я его только на следующий день утром в холле. И хотя, кроме нас двоих в тот момент там никого не оказалось, он не предложил трахнуться, не сказал «привет» и даже не поднял головы от той бумаги, которую читал на ходу. Просто, проходя мимо и кусая палец, задел меня плечом. Я не буду отвечать на вопрос, остановился ли я, чтобы обернуться и поглазеть на его задницу, исчезавшую в дальнем конце коридора.

Если не считать эту встречу, всё в тот день шло как обычно. Ремсон попытался отыметь меня в задницу, узнав, что поместить рекламу в майский номер журнала Эбаут невозможно ни при каких условиях, поскольку номер ушёл в печать ещё две недели назад. Синтия, вед`омая иногда проявляющимися у неё материнскими инстинктами, принесла мне венти вместо гранде, и я в тайне от неё перекинул кое-что из её обязанностей на других, чтобы она смогла не приходить в пятницу на работу, поскольку у неё (при мысли об этом я содрогнулся) гетеросексуальное свидание.

Я зашёл в художественный отдел, чтобы обсудить с Марком новую рекламу для Ремсона, Джастин стоял у большого стола и что-то обсуждал с Дэном. Он глянул на меня, но продолжил говорить. Он наклонился, чтобы указать что-то на лежащем перед ними макете, и при этом отклянчил задницу. Только не думай, Тейлор, что я этого не заметил. И не думай, что я… при виде этого буду истекать слюной… потому что я не буду, не буду, и всё тут.

Он так и не предложил трахнуться. А я ни при каких условиях не буду предлагать ему первым.

Через некоторое время я пошёл отдать какие-то бумаги Синтии, в тот же момент вошёл он с чашкой кофе.

— Привет, Синтия, как дела?

Она улыбнулась.

— Неплохо, а у тебя как? Давненько не виделись.

— Согласен, давненько, — ответил он, и я по интонации понял, что он что-то затевает. — Кстати, слышала, что произошло в мужском туалете на четвёртом этаже?

Синтия посмотрела на него с явным недоумением. На четвёртом этаже — финансовый отдел, мы с ними никак не пересекаемся.

— Э-э-э, нет…

— Ну так вот, — начал он как-то нарочито громко, — видимо, какой-то идиот попытался сесть на раковину и выворотил её из стены. Падая, она разбила какую-то трубу. Туалет закрыли, а сантехники не придут раньше завтрашнего полудня.

— Точно идиот, — хихикнула Синтия.

— Какая жалость! Этажом ниже стоит абсолютно пустой туалет, которым никто не пользуется, и который не починят раньше завтрашнего дня. Он так и будет стоять совсем пустой, — при этих словах он глянул на меня, и я всё понял.

Вот ведь мелкий дерьмец! Я удержался от ухмылки и принялся деловито изучать содержимое той папки, что была у меня в руках.

— Ну… да, — Синтия явно не знала, почему он решил обсудить с ней проблему неработающего туалета.

— Я так привык спускаться вниз, потому что на нашем этаже вечная очередь. Ой, я же, наверное, вам работать мешаю!