С этими словами он развернулся и вышел. Я, как бы случайно, нагнал его в коридоре.

— Через пять минут, — произнёс я, обгоняя его, и завернул в свой кабинет.

Вскоре из коридора донеслось:

— Марк, ничего, если я прямо сейчас уйду на обед?

Услышав это, я ухмыльнулся.

Для того, чтобы не прийти раньше него, я проскользнул в туалет (напрочь проигнорировав табличку «Не работает») только через десять минут.

Я вошёл, но не увидел абсолютно никого. Не успев толком разозлиться, я напугался, когда он внезапно появился из-за угла и ухватил меня за отвороты пиджака.

— Боже мой, где ты так копался? — выдохнул он.

— Я очень занятой человек, который выполняет очень ответственную работу, — неспешно ответил я, потом наклонился и поцеловал его.

Он жадно отвечал, постанывая и посасывая мой язык. Потом он на мгновение отстранился и, тяжело дыша, пожаловался, — У меня из-за тебя всё утро стоит!

От тех парней, которых я трахаю, мне доводилось слышать и более льстивые комплименты, но, боже мой, как он это произнёс! Как меня это завело!

— Я весьма тронут, — хихикнул я, немного задыхаясь и сам.

Он коварно усмехнулся.

— Ты будешь более чем просто тронут к тому времени, когда я закончу с тобой, — с этими словами он опустился на колени и расстегнул мою молнию.

Даже хорошо, что в таких ситуациях от тебя не ждут ответа, потому что в тот момент я не смог бы выдать ни одной внятной фразы даже ради спасения собственной жизни. Я не мог отвести глаз от его покачивающейся макушки, от светлых прядей, за которые цеплялись мои пальцы. Как правило, когда мне делают минет, я не веду себя особо страстно или, правильнее сказать, шумно, но я смог заглушить лишь половину стонов, которые срывались с моих губ. Я почувствовал приближение разрядки, но мне хотелось чего-то большего, чем пятиминутный минет в туалете, хотя, врать не буду, это всё равно приятно. Я вздёрнул его на ноги и впился в губы, чувствуя на них самого себя. Я расстегнул на нём брюки и развернул спиной к себе, в рекордно короткие сроки надел презерватив, смазал член и подготовил его, он что-то шептал и насаживался мне на пальцы. Я развернул его к уцелевшей раковине, он ухватился за неё, я раздвинул ему ноги и, вцепившись в бёдра, трахнул его грубо и быстро. Про то, что это было более чем шумно, я молчу. Возможно, нас слышали проходившие по коридору. Да, собственно, какая мне разница, мы же были в финансовом отделе. Правда в тот момент, я вообще не был способен думать ни о чём, кроме того, что между моей грудью и его спиной слишком много одежды. Он извернулся и ухватил меня за шею рукой и, со стоном поцеловав, прошептал что-то отдалённо напоминающее «ох-блять-Брайан» в тот момент, как забрызгал стену перед собой. Я толкнулся в него ещё несколько раз и был вынужден упереться руками в стену, чтобы не рухнуть на него в момент оргазма и не выворотить в этом туалете ещё одну раковину. Потом мы несколько минут стояли в той же позе, тяжело дыша и хватая ртом воздух.

После того дня работа мне стала нравиться всё больше и больше.

ДЖАСТИН

Следующие недели прошли так же. Мы смогли пользоваться туалетом этажом ниже ещё пару дней. Потом его всё-таки починили. Но мы находили новые и весьма креативные места для траха. Пустующий конференц-зал. Подвал. Один раз мы даже трахнулись на крыше, и, блять, как вспоминаю об этом, так сразу встаёт… Наши стоны разносились над посыпанной гравием крышей, свежий весенний воздух холодил кожу… Вот только, когда мы закончили, то обратили внимание, что здание, в котором находится ВэнГард, гораздо ниже окружающих, а следовательно, наблюдать за нами можно было с верхних этажей соседних зданий. Обнаружив это, мы хохотали, как безумные.

В тот день, после которого что-то стало неуловимо меняться, мой желудок неожиданно громко заурчал в самый ответственный момент. Я жутко смутился и бросил что-то типа: «Времени на то, чтобы перекусить, никак не выкроить, раз мы трахаемся весь обеденный перерыв». Как я и ожидал, он ответил в том смысле, что ежедневно снабжает меня высокопротеиновым обедом. На следующий день он принёс коробку с китайской едой на вынос, и целых пять минут мы ели, сидя на диване в его кабинете, пока он не подлез под мою коробочку с хрустящей лапшой и не заглотил мой член без предупреждения. Я спросил, сделал ли он это, чтобы я подавился. Он ответил, что единственный, кто рискует подавиться в подобной ситуации, так только он сам. Нужно ли говорить, что лапша была моментально забыта?

После того случая он каждый день приносил мне поесть. Где-то к концу второй недели я хотя бы по разу попробовал еду из каждой азиатской страны. После этого, когда я как-то попытался припомнить, когда я в последний раз приносил из дому что-нибудь съедобное, я обратил внимание на то, что мы с Брайаном устраиваем перерывы на обедосекс уже целый месяц, разумеется, за вычетом выходных… Это мне уже не показалось случайностью или совпадением. Как-то раз мы решили забить на еду и устроили часовой трахмарафон. Я уже шёл с работы на автобусную остановку, когда он нагнал меня на Корвете и спросил, удалось ли мне выкроить время на перекус. Я отрицательно покачал головой, он жестом предложил мне сесть в машину.

— Зачем? — спросил я, не понимая, чего ему от меня надо.

— Я чувствую себя частично виноватым в том, что ты в последнее время недоедаешь, так что я должен сделать так, чтобы хотя бы изредка тебе в желудок попадала не только жидкость.

Ничего не имею против, подумал я и запрыгнул на пассажирское сидение. Первую половину поездки он потратил на то, чтобы позвонить в тайский ресторан, а вторую — на то, чтобы его ладонь медленно доползла от моего колена до промежности. Когда при этом я покраснел так, что любая свёкла обзавидовалась бы, он шаловливо усмехнулся.

Когда мы поднялись к квартире, разносчик из ресторана уже стоял под дверью. Брайан расплатился с ним, явно пытаясь спровадить его побыстрее. Когда дверь захлопнулась, я встал на цыпочки и впился ему в губы. Он ответил на поцелуй, правда вскоре не то фыркнул, не то рассмеялся и отстранился.

— Солнышко, а ты уверен, что не хочешь для начала чего-нибудь поесть?