— Всё просто прекрасно.

Я плюхаюсь на стул и смотрю на чистый лист бумаги, который должен превратиться в окончательный вариант рекламного проспекта Айконикс, но я сижу и даже не могу вспомнить, какой стороной карандаш подносят к бумаге.

Примечание к части

* Питтсбургский Институт Изящных Искусств

ГЛАВА 7

ДЖАСТИН

Прошло почти полчаса, а я так ничего и не нарисовал. Появилась Синтия. Заговорила о чём-то с Марком. Я не подслушивал, нет, но его стол -напротив моего, а они отнюдь не шептались.

— Марк, мистеру Кинни нужны макеты для Айконикс сегодня, и желательно до четырёх.

— Но Брайан мне лично сказал, что они не потребуются раньше завтрашнего дня! — бросил Марк, даже покраснев от раздражения. Н-н-нда… Как же это похоже на Брайана, делать, что хочется, совершенно не думая о других. Чёрт! А я ведь эти макеты рисую я, а я ещё даже не начал! Я едва успею управиться к завтрашнему дню!

— Так и должно было быть, но завтра его не будет на работе по… по семейным обстоятельствам, — добавила Синтия уже тише.

Хм-м-м…

— По семейным обстоятельствам? Это же надо было такое придумать! — усмехнулся Марк.

Марк, знай, я с тобой солидарен! Раз уж ты начал, дружище, почему бы тебе не объяснить Мистеру Кинни, куда ему засунуть макеты презентации Айконикс.

— К твоему сведению, Марк, у него вчера вечером отец умер. Похороны завтра, — произнесла Синтия с некоторым намёком на яд в голосе.

Судя по интонациям, они с Брайаном, если уж не друзья, так по крайней мере, родственные души.

А ну-ка погодите!

Его… Отец?!

Ох, бля…

У него умер отец, а он всё равно пришёл на работу, и тут в кабинет являюсь я и начинаю жаловаться, что он перестал разыгрывать практиканта, называю его незрелым, выбегаю за дверь, и ещё смею тут сидеть и рассуждать над тем, до какой степени oн придурок?!

"А ведь это его отец… а он сидит здесь сейчас совсем один, пытаясь работать, когда его мудак-папаша лежит в каком-то морге", — подумал я.

Откуда я мог знать…

Я полное дерьмо.

И у меня ровно три часа на то, чтобы подготовить макеты.

БРАЙАН

Господи, словами не выразить, насколько мне сейчас насрать на этот грёбанный Айконикс! (Кстати, абсолютно кретинское названьице.) Стрелка часов приближалась к 4, если я не получу макеты к 4:05, я, наверное, уволю кого-нибудь. Мне нужно выпить хоть что-нибудь перед тем, как ехать в дом матери к 6:30. Чёрт побери, я не собираюсь здесь сидеть из-за каких-то копуш из художественного отдела.

Я оставил обувь под столом и теперь сидел, положив ноги в носках на диван, и просматривал один и тот же документ уже, наверное, в тысячный раз. Наконец-то в районе 3:45 раздался стук в дверь. Я пробормотал: «Входите», - и, вот ведь сюрприз из сюрпризов, в кабинет неспешно вплывает Джастин с готовыми макетами и подносом кофе из Старбкаса. Зависть к тому, что у него кофе есть, а у меня нет, на мгновение оказалась сильнее желания не видеть именно его в данный момент. Когда мы в последний раз виделись, я повёл себя как абсолютный мудак. Когда он после этого вышел из моего кабинета, я понял, что это был последний гвоздь в гроб надежды на дружеские отношения. Я был готов к тому, что он швырнёт макеты мне в лицо и уйдёт, и, наверное, это было бы к лучшему.

— Вот макеты Айконикс, которые вы просили, — тихо сказал он.

Боже… Всё гораздо хуже. Он даже не злится на меня, он снова превратился в перепуганного малолетнего практиканта, каким он был, когда пришёл сюда в самый первый день. Я посмотрел ему в глаза и с как можно б’ольшим энтузиазмом поблагодарил его. Того, что он сделал после этого, я не ожидал никак. Он робко уселся рядом со мной на диван и принялся наблюдать, как я разглядываю макеты.

— Это то, что вы хотели? — робко спросил он.

— Зд’орово. Это, действительно, потрясающе, Тейлор, — чёрт, ну почему в моём голосе нет ничего, кроме усталости?

Он кивает. Потом оглядывает меня с ног до головы, словно производит инвентаризацию. Ненавижу, когда так делают. А потом озвучивает то, что я и так думал.

— Брайан, вы выглядите просто ужасно.

Я, приподняв бровь, смотрю на него.

— Мистер Кинни, — тут же поправляется он.

Странно, но его оговорка меня беспокоит в разы меньше, чем следовало бы, и даже наоборот, это вызывает у меня какой-то призрак улыбки. Он робко улыбается в ответ, а затем вручает мне одну из кружек.

Чёрт побери, зачем он ведёт себя любезно по отношению ко мне?!

— Спасибо.

— Пожалуйста. Не стесняйтесь, обращайтесь, — тихо отвечает он с едва заметной улыбкой.

Я делаю глоток и чувствую знакомую, но такую неожиданную горечь. Я, должно быть, сморщился, потому что, клянусь, он при этом густо покраснел.

— Джастин, там что, виски?!

Он краснеет ещё гуще, ухмыляется чуть шире и бормочет под нос:

— Возможно.

А вот это уже пугает. Он догадался, что мне сейчас было нужно, причём, совершенно не зная, что у меня произош…

Хотя…