Хоровое исполнение «You’ll Never Walk Alone» – чистая магия, которую я испытал на себе. В январе 2012-го «Ливерпуль» принимал дома «Манчестер Юнайтед» вскоре после того, как Луис Суарес получил дисквалификацию за расистское оскорбление Патриса Эвра. И без того свирепое дерби было разогрето сверх меры, а я находился в его эпицентре, на фанатской трибуне «Коп», откуда 90 минут неслись исключительно оскорбления и угрозы, причем порой даже в адрес своих футболистов, от которых болельщики ждали победы любой ценой. За четыре года в Англии я не так часто оказывался среди болельщиков на принципиальных матчах, но тогда чувствовал, будто футбол готов вернуться в те времена, когда насилие на стадионах было нормой. Однако как только «Энфилд» запел свою песню, агрессия испарилась, ярость утихла и люди словно вспомнили, что пришли на стадион поддерживать свою команду, а не унижать чужую – тем более что лучшего способа поддержки, чем «You’ll Never Walk Alone», так пока никто и не придумал.

В 1988 году «Ливерпуль» потряс музыкальный мир даже без помощи болельщиков. Футбольный сезон в мае традиционно завершался финалом Кубка Англии, который тогда неизменно собирал стотысячную толпу и балансировал на грани между спортивным событием и шоу. Всю неделю перед финалом игроки показательно валяли дурака у телекамер, ходили в народ, раздавали интервью, а с начала 70-х еще и записывали песни, которые регулярно попадали в топы британских чартов. Музыкальный стандарт этих песен всегда был довольно низким, поскольку в них присутствовали футболисты. Если им давали петь, они заваливали вокальные партии, как игроки «Эвертона» в 1985 году, которых не спасли ни звукорежиссеры легендарной лондонской студии «Эбби-роуд», ни фотография в стиле The Beatles на переходе. Если игроков просили молчать или просто открывать рот в клипе под фонограмму, то они бессмысленно топтались в кадре. Единственный по-настоящему мощный хит придумал австралиец Крэйг Джонстон, игрок «Ливерпуля» с выдающейся судьбой, попавший в Англию из нефутбольной страны и за счет работоспособности и постоянного самосовершенствования заигравший в самой мастеровитой команде эпохи.

Джонстон был необычным футболистом: скажем, после завершения карьеры он стал изобретателем бутс и разработал для Adidas сверхуспешную модель Predator, но сначала продемонстрировал талант музыкального продюсера, сочинив для «Ливерпуля» идеальную песню «Anfield Rap». Во-первых, в ней никто не пел – вместо этого самые харизматичные игроки команды читали рэп. Во-вторых, за бит отвечал всамделишный хип-хоп-музыкант Дерек Би. В-третьих, припевом стала видоизмененная «You’ll Never Walk Alone», а в качестве семплов Джонстон использовал цитаты Билла Шенкли и шум «Энфилда». В-четвертых, перед съемками клипа команда отправилась в паб и после нескольких пинт была готова к записи, нарядившись в тренировочные костюмы, золотые цепи и бейсболки. Результат получился выдающимся и с музыкальной, и с визуальной точки зрения.

Перед съемками клипа команда отправилась в паб и после нескольких пинт была готова к записи, нарядившись в тренировочные костюмы, золотые цепи и бейсболки.

Уроженцы Ливерпуля Джон Олдридж и Стив Макмахон произносили свой текст с диким скаузерским акцентом, который не понимает вся остальная Англия (вплоть до того, что Джейми Каррагера однажды вывели в эфир телевидения с английскими субтитрами), причем главная мысль их куплетов была в том, чтобы научить остальных игроков говорить так же. Выходец с Ямайки Джон Барнс шикарно двигался в кадре и читал как заправский рэпер, без проблем рифмуя «Арсенал» и «hell», а также свою фамилию и слово «бананы». Голкипер Брюс Гроббелар в солнечных очках и метровых вратарских поролоновых перчатках пытался поймать пару десятков одновременно пущенных в него мячей. Песня с ходу заняла третье место в британском хит-параде и даже вызвала зависть у Винни Джонса, которому предстояло играть в финале Кубка против «Ливерпуля» за «Уимблдон»: «Они не только в футбол умеют играть, но и поют они намного лучше нас». Несмотря на то что «Ливерпуль» сенсационно уступил, «Anfield Rap» навсегда останется лучшей футбольной песней на английском языке, которую сочинили и исполнили сами футболисты.

* * *

«Ливерпуль» меж тем остается самым титулованным английским клубом. Если посчитать чемпионства, Кубок Англии и Кубок английской лиги, Кубок европейских чемпионов (Лигу чемпионов) и Кубок УЕФА/Лигу Европы, отбросив многочисленные суперкубки и мини-турниры из нескольких матчей, у «Ливерпуля» наберется 41 трофей (на июнь 2016 года). У «Манчестер Юнайтед» – 40, несмотря на то, что по чемпионствам манкунианцы уже обогнали мерсисайдцев (20 против 18). Большинство трофеев «Ливерпуля» было выиграно в 70-х и 80-х годах, а началось все с тренера Билла Шенкли, который возглавил клуб в 1959-м и признался, что мечтает превратить его в «неприступный бастион», вывести на самую вершину и дождаться момента, когда соперники признают свое поражение – и превосходство «Ливерпуля». Шенкли выиграл с клубом шесть трофеев, включая один еврокубок, привил ему эффектный стиль «отдал-открылся» (pass and move) и, в отличие от многих великих реформаторов, имел удовольствие наблюдать, как после его ухода команда становилась все сильнее и сильнее.

Золотая эпоха «Ливерпуля» началась благодаря ящику пива Guinness. Помощник Шенкли Джо Фэган раздобыл пару дюжин бутылок экспортного ирландского стаута и поставил их в тесную каморку на «Энфилде», где игроки чистили и развешивали свои бутсы. После очередной игры весь тренерский штаб, за исключением самого Шенкли, который не употреблял алкоголь, собрался вокруг ящика Guinness, заодно проанализировав прошедший матч и начав подготовку к следующему. Так появилась Boot Room, «комната для бутс», где рождались идеи, сделавшие «Ливерпуль» великим клубом. Когда Шенкли понял, что в этой каморке его помощники не просто пьют, а записывают в огромные тетради наблюдения о матчах и разрабатывают программы тренировок, то распорядился убрать оттуда бутсы и целиком отдать Boot Room тренерам. В комнату площадью 9 квадратных метров помещалось не больше шести человек, зато каждый из них впоследствии сыграл важную роль в истории «Ливерпуля». «Я буду посвящать вас в свои планы и советоваться по всем вопросам, – сказал им Шенкли. – Взамен мне нужно лишь одно: верность клубу».

Самым верным учеником Шенкли оказался Боб Пейсли. Он начал работать в клубе физиотерапевтом, затем взялся за тактическую подготовку команды, а также ездил по любительским футбольным клубам, высматривая там молодые таланты. Пейсли отличался невероятной скромностью: по словам игрока «Ливерпуля» Алана Хансена, «если бы Боб написал автобиографию, то упомянул бы в ней себя всего два раза», – но отсутствие самолюбия только помогало ему сконцентрироваться на работе. Пейсли был главным в Boot Room и держал в шкафчике не пиво, а виски – для тренеров-соперников, которых приглашал в комнату после матча. После пары стаканов Пейсли аккуратно выспрашивал, есть ли у них в резервной команде интересные игроки, и на следующий день отправлял туда скаутов. Единственным, кто за долгие годы не попался на эту уловку, был тренер «Ноттингем Форест» Брайан Клаф – и потому, что соображал лучше других, и потому, что для усыпления его бдительности требовалось намного больше пары стаканов. В 1974 году Пейсли сменил Шенкли на посту главного тренера.

При Пейсли Boot Room стала полноценным центром управления клубом, где ему помогали только самые преданные, проверенные годами люди. Ронни Моран, экс-капитан «Ливерпуля» при Шенкли, занимался физподготовкой, а другой бывший игрок, Рой Эванс, работал с игроками индивидуально. Вратарь «Ливерпуля» Брюс Гроббелар говорил, что Эванс и Моран играли роль доброго и злого полицейских: первый мотивировал, а второй любил орать на забившего гол игрока: «У тебя минута на празднование, а потом докажи мне, что ты способен это повторить!» По словам Эванса, разделение обязанностей между тренерами было исключительно функциональным, при этом в Boot Room они имели равное право голоса и были готовы в любой момент подменить друг друга хоть на посту массажиста, хоть главного тренера. Команда иногда пополнялась новыми людьми из системы клуба, один из которых вспоминал, что в первые пару лет не произнес ни слова и только слушал – настолько многому там можно было научиться.