Император вперил в нее пристальный взгляд черных глаз, в которых имелась некая неестественность, словно они сами прятались под маской, под которой таилось нечто жуткое. И лично у нее эти глаза вызывали безотчетный ужас.

- Я не верю, провидица, - с непроницаемым лицом холодно бросил он. - А тебе советую подумать о том, что сказать мне, если Серебряный Луч все-таки не появится.

- Он придет, - с уверенностью отчеканила жрица Вечной Госпожи. - Я видела. Так будет. Никто не в силах изменить плетение судеб без помощи провидиц. Да сохранит вас Ллиатели, Аргихар, - и она осенила императора знаком благословения богини судьбы.

Даскалиар коротко кивнул и вышел, наконец позволив себе гадливо поморщиться от запаха, которым пропитался его плащ. Свечной чад, лаванда, сандал и вездесущий анис, якобы способствующий просветлению сознания. Запах святилища Вечной, когда проклятые курильницы чадили вовсю, въедался быстро и очень надолго.

"Надо побыстрее переодеться", - решил император, и в следующий миг тонкие, хищные губы искривились в страшной усмешке, заставившей ожидавших его у массивных светлых дверей святилища стражей вздрогнуть так, что звякнули доспехи.

В конце концов, не каждый день ты готовишься взглянуть своей смерти в лицо. Лучше выглядеть - и пахнуть - прилично.

Вернув лицу привычное ледяное выражение, Даскалиар двинулся дальше.

Он не верил в богов. Он точно знал, что они существуют и что оказанные ими милости могут выйти боком. А потому никогда ни о чем их не просил. Ни он, ни все его сородичи. У них было иное предназначение, и пресмыкание пред богами не входило в их обязанности. Но это касалось только вампиров и богов. Людям об этом знать необязательно.

***

- Он должен был сдохнуть сегодня! - взвизгнула Аэтана, утратив всякую власть над собой. В ее голосе не просто прорезались истеричные нотки. Иных не было вовсе.

Эндар только покачал головой. В отличие от принцессы, которая еще надеялась на реализацию их плана, пытаясь подтолкнуть Актара к тому, чтобы пойти в Маннир и убить императора, по шесть раз в день маниакально читая то одни, то другие заклинания над прядью волос, он с того самого дня понял, что враг пойдет другой дорогой. Память к вампиру так и не вернулась, но инстинкт самосохранения - очень даже. Что они и имели несчастье наблюдать в ущелье.

Демон непроизвольно поморщился, потирая бок, на котором медленно заживали болезненные отметины от зубов ледяного волка. Угораздило же эту тварь пробегать поблизости... И с какого перепуга - почему-то этот вопрос до сих пор не давал Эндару покоя - она напала на демона, когда рядом была беззащитная человечка?

- Мы же проверяли! Он действительно все это время шел по проложенному нами маршруту! Ты сам сказал, что он вышел тогда на разбитую дорогу и прошел по ущелью! Заклятье цели продолжало действовать, а значит, он должен был сегодня явиться в Маннир!

- Возможно, что-то его задержало. Я же сказал тебе, он полностью вернулся в сознание, вернул себе абсолютный контроль и над телом, и над инстинктами. Я сам опешил в первый момент. И да, там была та человечка. Причем она еще и активно пыталась его защищать.

- Видела я ее, Эндар. Я же не просто так перенастроила кристалл дальвидения на тебя. Но связь в ущелье была очень плохой. Возможно, из-за энергетических помех, создавших на месте иссякшего источника чистой магии прямой переход в Антари. Мне пришлось влить дополнительные силы. В какой-то момент... - истерика вдруг сменилась глубокой задумчивостью, и Аэтана замерла на месте. - В какой-то момент мне даже показалось, что человечка смогла меня увидеть.

- Так не бывает. Заклятье дальвидения не работает в две стороны.

- Такое может произойти, но случаи крайне редки. В науке, если не ошибаюсь, описано всего четыре.

- Если речь идет об Актаре, - мрачно пробурчал Эндар, осторожно поворачиваясь в постели на спину, - я готов допустить любые счастливые случайности. Этому мерзавцу всегда везло.

- Увы, - согласилась Аэтана.

- Кстати, - демон внимательно посмотрел на впавшую в меланхолию женщину. - А откуда взялась твоя нежная любовь к Актару? Ты никогда не рассказывала...

- Ты не спрашивал. По сути, оттуда же, откуда и твоя. Он уволок своего разлюбезного кузена Дориара Селиэта прямиком с тайного совещания у главнокомандующего моей армии - отправился прочищать ему мозги, а затем ушел, мастерски избежав слежки. Помнится, я отправила за ним лучших наемников... А на следующую ночь Дориар дезертировал, с ним - его личная гвардия. За несколько часов до выступления. Как знать, если бы в моей армии остался этот вампир из рода предтеч, возможно, все бы закончилось по-другому... он бы смог в дальнейшем отразить ту внезапную атаку Дариэта... или хотя бы вовремя предупредить о ней. Утешило меня только одно, - правильные, точеные черты вдруг исказила хищная усмешка. - Актар притащился за кузеном, надеясь спасти его от смерти, но сам же ее накликал. Ашер в ту же ночь нашел и убил Дориара. За предательство и трусость. А потом, на следующем рубеже, ушел... навсегда.

- Ашер? - нахмурился демон. Он плохо помнил события тех лет, но это имя казалось смутно знакомым.

Эндар впервые увидел лицо блондинки настолько живым. В глазах мягко вспыхнула печаль, голос смягчился, на губах появилась горькая улыбка.

- Ашер Хассимэ, - тихо произнесла принцесса, словно лаская каждый звук. - Мой жених.

Ашасси сидела в не слишком аккуратной, но довольно просторной комнате, находившейся на чердаке небольшой гостинички на самой окраине Маннира, плавно переходящей сперва в откровенную деревню, а затем в лес - как она успела убедиться по дороге, неимоверно загаженный местными.

Травница устремила тоскливый взгляд в крохотное, грязное окно и грустно вздохнула.

Говорят, лес с другой стороны города, близ стоявшего в отдалении императорского дворца, до сих пор сохранил первозданную чистоту и дремучесть - особый указ правителя Дариэта запрещал любую деятельность, могущую поставить под угрозу сохранность тамошних угодий.

Хоть что-то.

Дан снова куда-то пропал. Он третий день сновал по городу, каким-то чудом ухитряясь добывать нужные сведения, еду и даже деньги. Вчера он явился поздно вечером, бледный, измотанный, а утром исчез до того, как она проснулась. С собой вампир ее не брал принципиально - во-первых, сразу заметив, что в столице ей совершенно не понравилось, во-вторых, потому что, как он сказал, в здешних трущобах молодой и красивой девушке появляться не следует.

Спорить с ним после красноречиво тяжелого взгляда что-то не хотелось.

Ашасси снова вздохнула, глядя на серые громады зданий вдали.

Она помнила, каким впервые увидела Маннир - серое небо, снег с дождем, заставляющий зябко ежиться и ее, и вампира, хоть они и обзавелись напоследок в Элее теплой одеждой. Выросшие из вязкой пелены прямо перед ними огромные ворота, распахнутые настежь - а за ними сплошные серые силуэты, серая же плитка на дорогах, громады зданий - по пять этажей, а некоторые еще и с острыми черными башенками, мрачные люди с серьезными лицами, снующие туда-сюда. Ни деревца, ни кустика, ни одной улыбки. Только серость и суровость.

Интересно, императорский дворец такой же?

Сперва девушка гадала, почему именно Маннир, несмотря на свой, мягко говоря, неприветливый облик, является столицей. Но Дан объяснил, что на то есть причины. Здесь мало кто жил просто так. В основном, люди здесь работали. Головные отделения корпораций, промышленные центры, советы гильдий, самые разные службы империи - все это находилось именно здесь, в неприветливых серых стенах. К тому же Маннир стараниями поколений предыдущих императоров был лучше всего защищен и в военно-оборонительном, и в магическом плане, здесь можно было не опасаться вражеских атак, за исключением разве что совсем уж серьезных заклятий массового поражения, которые ни разу после изобретения не применялись - такую силу даже архимагу было бы неоткуда взять без весьма специфических ритуалов.