— Кассий обещал показать мне Ристор. Возможно, даже завтра.

— Вот как? Лучшего проводника трудно найти. Умеешь ты выбирать друзей. Или судьба умеет тебе их преподносить. Идем дальше? — Ежелия положила несколько монет на столик и встала. — Нам еще посетить портниху, и заглянуть к галантерейщику.

В особняк Лаэзиров, увитый плющом, мы вернулись усталые и нагруженные свертками. Утомленную и довольную Ежелию в дверях встретил муж, тут же заключив в объятия и закружив по холлу.

— Ежелия, дорогая! Я победил! Все-таки этот старый ворчун Констиний признал, что не прав и я еду на исследования в горы!

— Поставь меня на пол! — шутливо отбивалась от его хватки хрупкая целительница, — что о нас подумает гостья! Эд, ну прекрати!

— Милая, столько месяцев работы, столько трудов и волнений… и вот теперь наконец-то мы продолжим изыскания! — чародей перестал кружить жену и остановился, но не выпустил ее из кольца рук, повернувшись ко мне, — я больше года уговаривал этих упрямых стариков изучать горный кряж, но мне говорили, что сейчас не время. Я все-таки их убедил!

— Поздравляю, дорогой, — Ежелия нежно провела ладонью по щеке мужа, не отводя сияющих глаз от его лица, и у меня перехватило дыхание от интимности и трепетности этого жеста, — только это означает, что мы вновь расстанемся на долгий срок и несколько месяцев я тебя не увижу.

— Да, жаль, что ты не можешь сейчас покинуть город. С нами поедет Олиния.

— Мама, я вернулся! — звонкий голос с лестницы заставил меня поднять взгляд.

Вниз спускался нескладный, весь усыпанный веснушками, с рыжими, торчащими во все стороны, вихрами, мальчишка моего возраста. Он быстро, но как-то неуклюже двигался, переставляя слишком крупные для худощавого тела ноги и явно не зная, куда деть такие же большие руки. Первая мысль при взгляде на него была о том, что юноша совершенно не был похож ни на атлетически сложенного отца, ни на статную красавицу-мать.

Я втайне завидовала тому, с какой заботой и гордостью Ежелия и Эддий смотрели на своего сына. Вот такой и должна быть настоящая семья.

— Аркадий, у нас гости, — Ежелия аккуратно поправила воротничок рубашки подошедшего юноши, — ты не забыл?

Мальчишка повернулся ко мне, и улыбнулся, сверкнув синими, как у матери, глазами:

— Здравствуй, ты ведь Лесия? — улыбка совершенно необыкновенным образом преобразила его лицо, сделав почти прекрасным. — Меня зовут Аркадий. Я ждал твоего приезда.

Она снова шла в белом с серебром платье, только уже не по полю, а по улицам чудовищного города. Каменные серые стены смыкались над головой, давили и, казалось, что смотрели на нее тысячей пустых проемов, похожих на окна. Тишина, только осколки стекла хрустели под ногами. Кто она, куда идет, откуда… она не думала об этом, просто шла вперед без рассуждений, как по невидимой путеводной нити. Ей хотелось скорее покинуть это страшное место, и она шла по прямой ровной дороге вперед и вперед.

С серых, набрякших небес пошел мелкий противный дождь. Тишина… как будто в мире нет никого и ничего живого. Ей захотелось крикнуть, ударить по чему-нибудь, произвести хоть какой-то звук, кроме этого хруста под ботинками и стука собственного сердца, но она молча и размеренно продолжала идти. В какой-то момент она поняла, что это не сердце стучит, это время. Какой-то огромный маятник отбивает ритм, отсчитывая секунды. Мерно и неспешно, но в то же время непрерывно и неумолимо. Время до чего? Или к чему? Она не знала. Просто чувствовала, что оно еще есть и можно пока не спешить. Куда? Куда-то вперед, куда ведет ее эта тонкая нить, которая пролегает насквозь через ее душу. Нить, по которой она должна идти, которая не дает ей сбиться с курса. Зачем? Она не знала, но шла…

Заглянув на рассвете в кабинет, приор Силений застал супругу уснувшей за письменным столом посреди вороха бумаг и стопок книг. Задув свечу в серебряном подсвечнике, он поднял упавшую шаль и бережно накрыл ею плечи Кристинии. От прикосновения женщина проснулась и удивленно посмотрела на мужа:

— Я, кажется, уснула за работой?

— Да, душа моя, уже рассвело, а ты еще и не ложилась, и так уже неделю, — покачал головой приор.

Пропустив мимо ушей привычное ворчание супруга, Кристиния пригладила непослушные волосы и вновь склонилась над бумагами, на многих из которых были сделаны пометки.

— Силений, на самом деле мне удалось найти кое-что интересное… Конечно, не все еще понятно, много загадок и все же… Ты только взгляни, — она протянула мужу несколько листов, заполненных старолиорийскими загогулинами.

Прочитав, приор только пожал плечами:

— Дорогая, ну и что здесь такого? Каждый чародей со школьной скамьи знает названия девятнадцати иных миров, которые может открыть специальный ключ.

— Все верно, — кивнула Кристиния, — раз в сто пятьдесят — двести лет в нашем мире появляется ключ, который может открывать до бесконечности любые обычные двери. И всего лишь один раз открыть дверь в один из смежных с нашим миров, после чего исчезает. И только один человек может воспользоваться этой вещью. Мы называем его ключником.

— Но кто этот избранный знает только сам ключ, — печально подытожил приор.

— Не совсем, — женщина потянулась к одному из лежащих на столе писем с вскрытой сургучной печатью, — ты, конечно, слышал о Книге Судеб, на страницах которой можно найти прошлое, настоящее и будущее каждого из нас. Вот, — она протянула мужу письмо, — это лишь часть переписки лорда Линдера с Великим Вождем тролляриев, любезно переданной нам через принца Кассия. К слову сказать, Хранитель Черной Рощи уже на протяжении нескольких лет шлет тебе, Силений, свои размышления на счет появления ключа, и я крайне удивлена, что в круге чародеев за это время не приняли никаких мер, — покачала головой Кристиния. — Народ тролляриев — служители равновесия, хранители Книги Судеб, первые узнают о появлении ключа — киора, как они называют его. Уж кому как не им знать о том, кого эта вещица ищет.

Силений бегло пробежав глазами по строчкам письма, лишь недоуменно посмотрел на супругу:

— Кристина, дорогая, я не понимаю тебя. Ты надеешься, что троллярии расскажут нам о ключнике? Но эти существа живут по своим законам, ценой своих жизней берегут и книгу, и тайну киора.

— Да, ты не понимаешь! Троллярии сами обеспокоены нынешним появлении ключа. За восемь сотен лет все как-то привыкли, что ничего страшного с приходом в мир киора не происходит. И оно понятно — дважды за это время открывали Призрачный мир в надежде найти давно покинувших его драконов. Был открыт мир бескрайних лугов, населенных огромными насекомыми — Грерт, который ничего дурного нам не принес. Как впрочем, не дал ничего хорошего, кроме разве что сотни ушедших в него исследователей, посвятивших жизнь изучению букашек. Ну и Риотриний — мир, состоящий из воды, населенный полулюдьми-полурыбами. Юноша, открывший Риотриний, спас свою маленькую сестренку, родившуюся со страшным пороком — возможностью дышать лишь под водой. Люди-рыбы, будучи вполне разумными, приняли малышку на воспитание в свой водный мир. Но не будем забывать, что почти тысячу лет назад над нашим миром висела страшная угроза. Один амбициозный юный чародей, член темного ордена, оказавшийся ключником, открыл Бельзенталь — мир неупокоенных. Страшная мощь вырвалась тогда, наделив чародеев темного ордена возможностью иного использования силы. Они убивали все живое вокруг, правитель мира неупокоенных хотел безграничной власти, и если бы не помощь Светлой Девы, не было бы сейчас ни цветущих городов, ни нас с тобой, никого… Троллярии не говорят прямо, но в переписке с лордом Линдера они намекают на опасность, грозящую всем нам в связи с появлением ключа. Вот, — она потрясла в руке еще один помятый лист — темные, о которых мы забыли в виду их малочисленности и умения скрываться, они хотят открыть Бельзенталь!