Но не вокруг кого-то одного, а вокруг идеи, цели, на равных правах и при равных обязанностях. Только тогда можно будет ощутить и представлять собой реальную силу. А значит, помочь народу и спасти Россию. И в этом мы не можем на кого-то уповать.
Например, та же Госдума сегодня сама стала представлять опасность для России: чудовищные, разрушительные законы она принимает, а действительно необходимые для страны — отклоняет.
Думаю, не надо доказывать, что коррупция стала самой распространенной в России болезнью, ее метастазы проникли во все органы власти, и чем выше властная структура, тем сильнее «зараженность».
О коррупции каждый день пишет российская пресса, о необходимости самой решительной и бескомпромиссной борьбы с нею не раз говорил президент. А Государственная Дума вдруг отклоняет закон о борьбе с коррупцией! Прежнее Федеральное Собрание — и Совет Федерации, и Государственная Дума — никогда не позволяло себе столь пренебрежительно относиться к этому закону. Да, были оппоненты, шла острая дискуссия, но в итоге он принимался и Государственной Думой, и Советом Федерации.
Тогда беда была в другом: Ельцин трижды отклонял этот закон, и понятно почему. Для воровского окружения президента он был крайне нежелателен. Как сказал однажды один из приближенных Ельцина, «активная борьба с организованной преступностью и с коррупцией может торпедировать все экономические реформы в России». Вот из этого и надо исходить, оценивая, насколько нравственно то, что происходит сегодня и в экономике, и в социальной сфере. Была дана «зеленая» дорога криминалитету — и криминалитет сегодня правит бал.
Фактически создано преступное государство. Преступное потому, что оно обирает, разоряет и унижает граждан. Преступное потому, что оно допустило к власти паханов и воров в законе.
Сегодня преступный теневой капитал контролирует более 40 процентов валового внутреннего продукта. Криминальные группировки имеют в экономическом секторе огромную базу и огромное влияние. Из 254 тысяч приватизированных предприятий около 40 тысяч находятся в подчинении криминальных группировок. Сейчас готовятся к приватизации еще примерно 100 тысяч предприятий, на которые уже положили свой глаз и свою лапу преступные группировки. Так ради чего общество работает? Ради преступников, которые сегодня всем заправляют?
Правое крыло в Государственной Думе призывает: надо усиливать законодательство по борьбе с терроризмом! Но, господа, ведь это именно вы провалили закон о противодействии отмыванию грязных денег, мною предложенный.
По мнению многих экспертов, прекрасный закон, который разработан с учетом ценного опыта Италии, Германии, а самое главное — на основе нашей, отечественной практики. Но он провален все тем же правым большинством, и протащили закон, который полностью повязал по рукам и ногам правоохранительные органы в борьбе с грязными доходами.
А на грязных доходах, воровских деньгах держатся преступный мир и терроризм.
Вот и получается, что депутаты сделали все, чтобы терроризм процветал.
Мы тысячу раз говорили депутатам: давайте осудим президента Ельцина за то, что в 1991—92 годах оставили чеченским боевикам 57 тысяч единиц автоматического стрелкового оружия, самолеты, десятки танков и бэтээров.
Ведь нс хотят осудить и того же Шапошникова, бывшего министра обороны, чья резолюция «оставить оружие» стоит на документе. Не хотят осудить и Грачева, который согласился с тем, чтобы оружие осталось в Чечне. И в то же время эти депутаты заявляют: давайте бороться с терроризмом в Чеченской Республике, хотя многие из них сами виноваты в том, что Чечня напичкана нашим оружием, которым можно вооружить несколько дивизий. Или люди не понимают глубины последствий того, за что они голосуют, или принимают осознанно решения, которые разрушают государство. Большое лицемерие и огромная дистанция между тем, что говорят и что делают.
Государственная Дума и первого, и второго созыва, как я отметил, закон о борьбе с коррупцией принимала, его отклонял только лишь президент. Здесь же «группа четырех» — «Единство», «Отечество — Вся Россия», «Народный депутат» и «Российские регионы» — даже не хочет принять его в первом чтении и работать над этим законом дальше. Против голосовали также СПС и «Яблоко». Все они тем самым, как я считаю, выражают интересы не народа, который просто задыхается от коррупции, а преступных группировок. Вот почему я и повторяю, что Дума, обслуживающая интересы криминалитета, стала опасной.
Сегодня самым обыденным явлением в Государственной Думе стал прямой подкуп отдельных депутатов и целых депутатских объединений. Стыдно иной раз заходить в зал заседаний и сидеть там, зная весьма неприглядную подноготную некоторых «избранников народа».
Смотрю на них и вспоминаю, что вот на этого «представителя народа» мне в прошлой Думе, когда я был председателем Комитета по безопасности, приносили весьма аргументированную информацию о его контактах с преступными группировками, о том, что он обслуживает эти группировки и сам занимается преступной деятельностью. А вот тот «избранник» совершал налоговые махинации и другие преступления. И как-то неуютно чувствуешь себя среди них. Тень-то падает на всех, хотя честных депутатов тоже немало.
Сейчас в Думе сколотилось агрессивное большинство, не позволяющее принимать законы, которые действительно оздоровили бы ситуацию в России. Но оно продавливает законы, разрушающие Россию. Например, 40 субъектов Российской Федерации заявили о неприемлемости Земельного кодекса. Значит, и по конституции, и по регламенту Госдумы мы вообще не могли его принимать. Нет, Земельный кодекс протащен, причем с грубыми нарушениями.
Фактически дискуссий на пленарных заседаниях не бывает. Обычно кто-нибудь из «группы четырех» заявляет: «Давайте голосовать без обсуждения. И так всем все ясно». Так ясно же не депутатам, а тем, кто определил позицию этих четырех на Старой площади. Сегодня мы лишены возможности выразить позицию своих избирателей. Так какой смысл в такой Государственной Думе?
Кстати, избиратели должны знать и о фальсификации документов, которые принимает Государственная Дума. Такая операция была произведена, например, с постановлением об амнистии, принятым в 2002 году.
На Совет Думы выносился один текст, мне принесли его визировать, потому что наш комитет был соисполнителем по этому постановлению, а депутатам раздали совершенно иной текст. На пленарном заседании я от имени Комитета по безопасности дал заключение по первому тексту, который, как я думал, и ушел в Совет Федерации.
Я сказал: да, постановление отработано, можно голосовать.
А несколько дней спустя узнаю, что за спиной депутатов, в тайне от многих, в текст внесены записи, которые позволили настолько расширительно толковать амнистию, что по этому закону на свободу вышло немало опасных преступников. Что это, случайность? Отнюдь.
Над этим постановлением в качестве основного ведущего работал комитет, возглавляемый бывшим министром юстиции Крашенинниковым, а в нем ключевые позиции занимают депутаты — в прошлом адвокаты.
Вот они и постарались провести тот проект, который широко бы трактовал амнистию.
Очередной скандал произошел с Земельным кодексом. Мало того, что его приняли без глубокого обсуждения, но оказалось, что в Совет Федерации был также направлен совершенно иной текст, чем рассмотренный в Государственной Думе. Оказалось, что даже нет трех страниц.
Вот насколько сильно было желание этой коммерческой, я бы сказал, группы депутатов протащить кодекс, что в средствах уже не стеснялись.
В Думе обсуждался еще один очень серьезный документ — Уголовно-процессуальный кодекс. Конечно, есть в нем неплохие, но в целом — в плане защиты прав и свобод обвиняемых, подозреваемых и, самое главное, честных, порядочных людей — это шаг назад. Мы заявили протест, сказали, что в первом чтении голосовали совершенно за другой текст кодекса, а сейчас представлена абсолютно новая концепция, и это — грубейшее нарушение конституции и нашего регламента. Надо было возвращать кодекс к первому чтению и потом дорабатывать его путем внесения поправок. Но агрессивное большинство опять проголосовало «за». Что, личные амбиции хотят удовлетворить? Неужели не понимают, что по этому кодексу правоохранительной системе страны жить и работать три-четыре десятка лет? Ведь закон-то мы не для себя принимаем — для людей.
