Ведущий: А в чем закавыка-то?

В. Илюхин: Можно долго говорить, объяснять эти причины. Но мне как-то попало в руки интервью одного из помощников еще президента Ельцина. Отвечая на вопросы одной из московских газет, когда его спросили: «Как вы считаете, активность борьбы с коррупцией и организованной преступностью не помешает ли нам жить?» — вот так ставился вопрос, — он без обиняков отметил, что усиление борьбы с коррупцией, борьбы с организованной преступностью «может торпедировать все экономические реформы в России». Тогда возникает вопрос: а какова нравственность этих реформ?

Ведущий: А каким образом это может торпедировать?

В. Илюхин: Официально и давно всеми признано, что та приватизация, которая была в Российской Федерации, проводилась в нарушение российского законодательства, она более чем наполовину криминальна, она более чем наполовину связана с кровью и с насилием. Но ведь мы согласились не только с методами и формами, мы согласились и с теми, кто сегодня стал собственником, а это далеко не все порядочные люди, это люди, которые далеко не законопослушны. К сожалению, должен отметить, что когда наши законопроекты не находили поддержки у президента, они в первую очередь не находили поддержки в правительственных кругах, в окружении президента. Именно они и формируют мнение президента относительно эффективности, необходимости того или иного законопроекта.

И надо сказать, что коррупция сегодня действительно поразила все эшелоны власти. Надо сказать о том, что сегодня абсолютно ослаблен контроль за деятельностью чиновников, абсолютно ослаблены требования, предъявляемые чиновникам. Ведь совершенно случайные люди попадают на самые высокие должности.

Я не могу сейчас категорически заявлять, но хочу напомнить, что совсем недавно из Швейцарии мне представили заявление одного бывшего нашего коммерсанта, который был взорван в своей автомашине в конце 1995 года. Насколько я помню, фамилия его Ганыкин. Так в этом заявлении раскрываются сведения о недостойном поведении одного из нынешних заместителей министра сельского хозяйства, господина Логинова. Я не хочу еще раз утверждать, что это абсолютно так. Любое заявление требует проверки, и оно становится абсолютным только лишь тогда, когда по нему вынесен или прокурорский, или судебный вердикт. Но ведь действительно примечательно, когда тот же Ганыкин говорит, что крупнейшую российскую компанию «Русский сахар» развалили искусственно, в том числе и люди, которые сегодня находятся у руля управления сельским хозяйством.

Ведущий: Достаточно серьезные обвинения. Нуждаются в доказательстве.

В. Илюхин: Да, абсолютно. Я вынужден реагировать, коли ко мне поступило заявление. Я должен был это заявление направить для проверки в прокуратуру и МВД. Я вынужден был обратиться и к президенту. Это ведь не только один пример, который мне позволил обратиться к президенту.

Ведущий: Итак, есть некое письмо, оригинал которого имеется, если я правильно понимаю?

В. Илюхин: Да, абсолютно так.

Ведущий: Есть некое письмо, факты, которые проливают свет на некие неблаговидные действия достаточно высоких руководителей.

В. Илюхин: Факты действительно приводятся. Но насколько они достоверны, выводы должна сделать прокуратура, куда я и направил это заявление. Оно нотариально заверено, что поступило из Швейцарии. И вот Ганыкин, на которого в 1995 году совершили покушение, прямо пишет, что в случае его гибели или если его выкрадут, то к этим деяниям будет причастно вот такое-то лицо, которое занимает сегодня ответственную должность.

Мы уже назвали его фамилию, ответственную должность в правительстве. И вот здесь возникает вопрос: если все так и министр Гордеев подбирает себе команду по такому принципу, то я боюсь, что мы сельское хозяйство из прорыва никогда не вытянем. Тем более что Логинова в этом заявлении упрекают в том, что он развалил эффективную, хорошую компанию «Русский сахар», поставил в неблагоприятные условия не одну российскую коммерческую фирму.

Все должно тщательно проверяться. Я буду готов извиниться перед Логиновым, если это все не подтвердится. Но я констатирую то, что есть. Я вынужден обратиться именно к Генеральному прокурору и в МВД России, ведь преступление это до сих пор не раскрыто.

В связи с этим, еще раз хотел бы сказать о доверии правительству. Ну как можно доверять правительству, когда в народе в отношении того или иного члена правительства прямо уже говорят, сколько он получает процентов от какой-либо сделки. И президент все это терпит.

Ну как это так? Когда-то надо поднять эту проблему, когда-то надо задуматься о чистоте тех людей, которые управляют обществом, которые пытаются разработать политику, куда нам дальше идти.

Ведущий: Вы хотите сказать, другими словами, что президент не контролирует ситуацию?

В. Илюхин: Я могу сказать, президент или не контролирует ситуацию, или — вывод, может быть, более огорчительный — и не хочет контролировать. Вот мы много говорим о борьбе с коррупцией, о том, что плохие законы или не хватает законов. На мой взгляд, можно было бы и при нынешних законодательных актах вполне эффективно вести борьбу с организованной преступностью, с коррупцией, если бы была политическая воля первого лица. А если нет такой воли у первого лица, то по сути дела мы имеем то, что мы имеем. А мы имеем произвол, который, попросту говоря, мешает жить, произвол, который возмущает население. Страна по сути дела оказалась незащищенной.

Ведь что у нас действительно получается? Удивительная, уникальная пораженность исполнительной власти коррупцией и прочее. И на базе такой исполнительной власти, управленческого аппарата сейчас создана партия «Единая Россия». Тогда возникает вопрос: что же эта партия может нам существенного, нового, чистого принести? Вопрос этот относится и к Грызлову, который, видимо, все-таки не на своем месте находится, возглавляя еще и Министерство внутренних дел. Вот вчера смотрю программу телевидения: министр внутренних дел в рабочее время вручает партийные билеты новым членам «Единой России».

Ведущий: Ну, Грызлов давно сосредоточился на партийной работе.

В. Илюхин: Тогда опять вопрос: или защитите нас от преступности, или занимайтесь своими партийными вопросами. Но нельзя же, используя кресло министра внутренних дел, заниматься еще партийными делами. Ведь соблазн велик. В подчинении у Грызлова сегодня сотни тысяч штыков. А как они будут использованы, эти штыки? Не в интересах ли одной партии? Президент этого что, не понимает? Я думаю, что во-обще-то должен понимать. Но почему президент не реагирует? Почему президент поставил на эту должность профессионально совершенно не подготовленного человека? Почему за «Норд-Ост» у нас никто не ответил? Почему за взрывы домов в Москве никто не ответил?

Меня все это поражает. Гремят повсюду взрывы, убивают депутатов, и простых граждан каждый день убивают. Руководители же министерств и ведомств — вместо того, чтобы с них жестко спросить — растут в званиях, становятся Героями России. Что-то у нас, кажется, не все в порядке в доме. Кажется, у нас все перемешалось, все перепуталось, у нас ориентиры не так расставлены. А кто должен ориентировать и расставить? Конечно, в первую очередь президент, он ведь назначает и подбирает кадры, тем более силовиков. Поэтому претензий достаточно много.

Я еще об одном хочу сказать: не могу доверять правительству, к которому прицепилось такое понятие — «откатные деньги». Деньги направляются, допустим, для той или иной области, для того или иного региона дополнительно к их бюджету. В регионах радуются, что деньги выделены, но им тут же говорят: вы получите деньги, но 10, 20 и более процентов вы на такой-то счет перечислите. И эта практика укоренилась. Президент не знает об этом? Знает. Тогда возникает вопрос: почему? Мне кажется, сегодня вот этот нездоровый мир поглотил правительство, и поглотил достаточно серьезно. И сегодня это правительетво фактически является заложником, я подчеркиваю это — заложником. У меня есть основание так говорить. В советское время аналитики, криминологи говорили: преступный мир тратит на подкупы чиновников до 30 процентов от того, что он незаконно получает — от воровства, грабежа, от злоупотреблений и так далее. Но ныне те же аналитики, которые занимаются проблемами причинности преступности, говорят уже: тратится более половины того, что преступный мир получает, на подкуп чиновников. Как же нам, действительно, сосуществовать с такой исполнительной властью? Да, может быть, мне и сделают упрек. Ну, хорошо, это исполнительная власть. А законодательная?