Для столь опасной характеристики в твоем голосе многовато приязни и уважения. Чую, не все между вами просто. Такие разумные из благотворительности сироток не пригревают.
- Он поручился за меня перед тайным обществом, будучи мальчишкой, я был покорен, харизматичный лидер щедро делящийся знаниями, открывающий головокружительные перспективы и ведущий к Цели. Сделать доступными запрещенными старыми маразматиками знания, стать равными великим магам прошлого, перестать давать магии цвета, страшась самих себя, перестать прятаться, как жалкие крысы, от маглов, страшась привлечь к себе внимание. Я увидел свет в конце туннеля, и принятие "метки" казалось смешным условием, разве может мотылек знать, что манящий его огонь спалит крылья дотла? - чувствовалось, что мужчина грустно и иронично улыбается, погрузившись в картины собственного прошлого. - Я учился, как одержимый, брал все, что мне могли предложить, и воспринимал запреты министерства не более, чем досадной помехой, не делая различий между лечебной магией и пытками людских душ, я действительно верил, что у знаний нет определенного полюса. Меня считают самым молодым мастером зельеварения столетия, но в темных искусствах я достиг потолка на несколько лет раньше. Робкий талант к составлению заклинаний превратился в завидное умение, после чего Темный Лорд обратил на меня свою благосклонность, еще вчера пренебрежительно кривившиеся детки аристократов вдруг разглядели во мне человека, приняв факт моего существования, как сильной фигуры. Достижения в дуэлинге же, будучи обязательным для всех ПCов, не казались чем-то значимым, но позволяли держать голову гордо во время не частых выходов в свет. "Сиятельному" обществу чистокровных снобов и обличенных властью я предпочитал прохладу лаборатории, обставленной по последнему слову магической науки, мог ли я ранее о таком мечтать, с упоением отдаваясь экспериментам? Я не помню момент, когда советы Лорда сменились приказами, а интересные идеи разработкой ядов различной интенсивности воздействия. Однажды я словно очнулся и осознал, что держу в руках яд, в течение семи часов причиняющий невыносимые муки, удерживая при этом в сознании и не дающий возможности лгать, а после - длительная агония и неотвратимая смерть. Трудно описать мой ужас осознания, куда меня привела жажда знаний, но все же сумел вернуть хладнокровие и начать интересоваться событиями, в на тот момент уже переставшим быть тайным обществе. А вне лаборатории уже давно шла война. Люциус, которого я ненавязчиво выловил одного, пугал заледеневшим выражением и глазами, не отражающими и грань эмоций, не буду рассказывать, что и как долго делал, прежде чем он согласился на разговор и пригласил меня в мэнор, сумев не привлечь лишнего внимания "соратников". На своей территории Малфой, казалось, чуть расслабился и терпеливо выслушал мой сбивчивый лепет, снес беганье из угла в угол и никак не прокомментировал размахивание руками и снесенную с камина вазу. Замолчав, я ждал, что меня обольют презрением и выставят за порог, стыдясь давнего поручительства перед учителем и сюзереном, но ответом мне была сгорбленная в кресле, потерявшая привычный лоск фигура с застывшим лицом, выражающим усталость и застарелое отчаяние. Я думал, что напуган, но лишь теперь ясно осознал: услышанное уничтожит все, во что я верил, и трудом поборол малодушное желание сбежать. Слушая ровный, усталый голос вдруг ставшего таким человечным Люциуса, я не мог поверить в степень собственной слепоты: харизматичный лидер превратился в одержимого властью и малоадекватного незнакомца, не гнушающегося пытать и испытывать яды на собственных сторонниках. Старшее поколение Псов выкошено полностью Орденом феникса под предводительством незабвенного Дамблдора, позиционирующего себя опорой света против мирового зла, прикрываясь громкими лозунгами, обезглавливая древнейшие и благороднейшие рода, не брезгуя забирать "на воспитание" сирот, обирая их "во имя всеобщего блага". И у него, Люциуса, уже два года как не стало отца, сгоревшего в три дня от драконьей оспы. Зимой. В Англии. Как и еще одиннадцать глав родов, включая Поттеров, категорически противившихся вступлению наследника в орден. "Какое совпадение, не правда ли, Северус?" А у меня в голове билось только одно: "Что с Лили?!" Не помню, чем закончился наш разговор, мне понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя и осознать, что Малфой абсолютно прав и моя любимая бьется на смерть с теми, кого я лечу и снабжаю не безобидными зельями, более того, она ждет ребенка. И я совершил очередную ошибку: пошел на поклон к Дамблдору. О, он принял меня с распростертыми объятиями, рассыпался в "ласковых" улыбочках и речах о втором шансе для раскаявшихся, выгораживал перед орденом, скромно названным в честь собственного фамильяра. И вот я уже шпионю для презираемого человека, способного отправить беременную девушку на передовую и покорно варю зелья для обеих сторон, довольствуюсь туманными обещаниями беречь миссис Поттер. Позже был спектакль с пророчеством, столь отвратительно срежессированный и фальшивый, что я без задней мысли передал его Лорду, дерзнув высказать свое отношение к подобному цирку. Мог ли я подозревать, что согласившийся с моими выводами Воландеморт отправится к Поттерам убивать годовалого ребенка, но уничтожив его родителей, падет сам, поставив в ночь Хэллоуина многоточие в неоднозначной войне, позже названной первой магической? Мне было плевать на происходящее вокруг, не видел смысла не то что скрываться от ареста, даже просто жить дальше. Неделю я пробыл в самой страшной тюрьме в мире, можно много говорить об Азкабане, но передать словами, как секунды растягиваются в часы блуждания в собственных кошмарах, невозможно. Когда пришел Альбус, я согласился на все и, опутанный обетами, был отпущен под поручительство, уже почти десять лет я выполняю его приказы, небрежно замаскированные под просьбы, но я ничего не забыл, его обещание защитить Лили, как сделал причиной гибели любимой. Сам себе напоминаю злого пса, закованного в строгий ошейник и мечтающего вцепиться хозяину в глотку, годы идут, и надежда становится все призрачней, и когда-нибудь, по привычке выполняя команды, я забыл бы о гордости и перестал бессмысленно скалить клыки. Кто мог знать, что я поймаю собственную падающую звезду? Ты со мной часа три, а моя жизнь необратимо изменилась. Я сделаю все, чтобы тебя защитить, верь мне, Звездочка.
Мы молчали, слушая уютное потрескивание дров в камине, думая каждый о своем. Жалела ли я запутавшегося мальчишку? Не знаю. Может, эта истина покажется жестокой, но все, кому не объяснили в детстве разницу между хорошо и плохо, должны прийти к пониманию сами, и путь сей никто не назовет легким. Не считаю правильным оскорблять жалостью того, кто создал себя сам, сумел признать ошибки, принял слабости и не сломался.
- Я верю, Север. Но защищаться мы будем вместе.
Не дожидаясь ответа, я позволила себе заснуть, впереди вся жизнь, старший, мы сумеем найти место, где будем счастливы, а посягнувшие на нашу свободу умоются кровью. Я была достойной ученицей Цветка Южной Полуночи из дома Темноты, называемого Кровавым Лепестком, я не посмела бы подвести родителя.
Северус Снейп
С трудом вспомнив, как мадам Помфри утешает ревущих младшекурсников попавших, к ней с травмами, решил последовать примеру более опытной коллеги и погладить дите по голове. Астра, казалось, сжалась еще больше, представив со стороны здоровенного дядьку с мордой кирпичом, нависающего над ребенком и тянущего немытые грабли, чуть не плюнув от досады, мысленно выругался. Вторая попытка, медленно, словно к дикому зверьку, протягиваю руку и почти невесомо провожу по волосам. Мерлин, они словно пух, даже страшно становится, она словно олицетворение хрупкости, как такое может существовать? По поведению девочки не скажешь, что она из сказочного мира добрых волшебников и цветных феечек.
