• Герой: от несвободы к большей несвободе, затем к освобождению.

• Вселенная повествования: от несвободы к большей несвободе, затем к освобождению.

В начале действия герой пребывает в мире несвободы. Он упорно старается достичь какой-то цели, но под давлением окружения отступает. Однако затем, пережив прозрение, исправляет свой недостаток и становится свободным в мире, который также стал лучше благодаря действиям героя.

Такую схему используют «Звездные войны» (эпизоды 4–6), «Властелин колец», «Вердикт», «Король Лев», «Побег из Шоушенка», «Эта прекрасная жизнь» и «Дэвид Копперфильд».

• Герой: от несвободы к большей несвободе или гибели.

• Вселенная повествования: от несвободы к большей несвободе или гибели.

В таких сюжетах герой в начале находится в плену у собственной слабости и гнетущей среды. Из-за разлада в его душе и часть физического мира, зависящая от героя, также распадается. Преследуя свою цель, герой переживает неблагоприятное прозрение, разрушающее и его самого, и зависящий от него космос. Либо его раздавливает гнет внешней среды, которую он не в силах понять.

Примеры: «Царь Эдип», «Смерть коммивояжера», «Трамвай „Желание“», «Конформист», «Бульвар Сансет», «Три сестры», «Вишневый сад» и «Сердце тьмы».

• Герой: от несвободы к худшей несвободе или гибели.

• Вселенная повествования: от несвободы к худшей несвободе, затем к освобождению.

В такой схеме, применяемой по большей части в трагедиях, в конце действия связь между героем и миром разрывается. Герой переживает прозрение, но слишком поздно. Однако, погибая, он приносит жертву, которая несет миру свободу.

Примеры: «Гамлет», «Семь самураев», «Повесть о двух городах».

• Герой: от несвободы к временному освобождению, затем к большей несвободе или гибели.

• Вселенная повествования: к временному освобождению, затем к большей несвободе или гибели.

Герой к середине действия попадает в некий свободный мир. Тот, в котором ему надлежало бы жить, если бы он смог вполне раскрыть свою истинную индивидуальность. Но герой слишком поздно обнаруживает ценность этого нового мира либо оказывается неспособным найти себя и двинуться по верной дороге и в итоге гибнет.

Примеры: «Дикая банда», «Сокровища Сьерра-Мадре», «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид» и «Танцы с волками».

• Герой: от свободы к несвободе и гибели.

• Вселенная повествования: от свободы к несвободе и гибели.

Подобные сюжеты начинаются с пребывания героя в некоей утопии, где он счастлив, но уязвим для посягательств недругов и превратностей судьбы. Явившийся противник, перемены в обществе и (или) какой-то изъян в природе самого героя приводят к тому, что и герой, и его мир слабеют и гибнут.

Примеры: «Король Лир», «Как зелена была моя долина», истории о короле Артуре вроде «Смерти Артура» и «Экскалибура».

• Герой: от свободы к несвободе и к новой свободе.

• Вселенная повествования: от свободы к несвободе и к новой свободе.

Герой изначально пребывает в свободном мире. Он подвергается нападению извне или со стороны близких. И он, и его мир слабеют, но все же герою удается все преодолеть и создать новый свободный мир.

Примеры: «Встреть меня в Сент-Луисе», «Амаркорд», «Новый кинотеатр „Парадизо“».

• Герой: от кажущейся свободы к большей несвободе и к освобождению.

• Вселенная повествования: от кажущейся свободы к большей несвободе и к освобождению.

В начале мир героя кажется счастливой утопией, но на деле там царят жесткая иерархия и безнравственность. Между персонажами идет жестокая война. В итоге герой повергает порочную систему и строит справедливое общество либо единственный выживает в войне.

Примеры: «Секреты Лос-Анджелеса», «Парк Юрского периода», «Великолепные Эмберсоны» и «Синий бархат».

Такая схема блестяще работает в фильме «Славные парни», комбинации жанров гангстерского боевика и черной комедии. Видимая свобода в мафиозном сообществе оборачивается для героя еще большей несвободой, а для всех его друзей гибелью.

Время во вселенной повествования

Прочно связав вселенную повествования с героем, мы должны рассмотреть разные варианты развития этой вселенной. Один из главных элементов построения вселенной, наравне с природной средой, рукотворными пространствами и технологиями, — это время.

Но, прежде чем мы обратимся к многочисленным формам, в которых предстает время во вселенной повествования, нам предстоит опровергнуть два расхожих заблуждения о времени в художественном произведении.

Заблуждения о прошлом и будущем

То, что можно назвать заблуждением о прошлом, часто встречается у авторов исторических произведений. Его суть: автор исторического повествования описывает мир иной эпохи, живущий по своим моральным принципам и в соответствии со своими нормами. А значит, мы не должны подходить к обитателям этого мира с мерками сегодняшнего дня.

Корни заблуждения — в неверном представлении, будто автор исторических книг, пьес или фильмов — это прежде всего историк. Автор исторического произведения — в первую очередь художник. Он использует исторический материал как линзу, сквозь которую лучше увидит себя сегодняшний читатель или зритель.

Вывод: не судить о героях, живущих в прошлом, — абсурд. Автор для того и показывает их нам, чтобы путем сравнения и оценки мы поняли себя нынешних.

Сравнение бывает двух типов. Негативное, когда вы показываете, что ценности, господствовавшие в прошлом, и поныне отравляют людям жизнь. Например, пуританские правила в «Алой букве» Готорна и «Суровом испытании» Артура Миллера. И позитивное, когда показываются ценности прошлых эпох, которые улучшили бы жизнь сегодня. Так, в кинофильме «Она носила желтую ленту» на примере гарнизона небольшого форта в Америке 70-х годов XIX века воспеваются долг, честь и верность.

Другое заблуждение — заблуждение о будущем — широко распространено в научно-фантастических сюжетах. Многие авторы считают, что научная фантастика — это предсказание будущего, описание мира, каким он станет завтра.

Эффект подобных воззрений мы наблюдали в конце 1983 года, когда все принялись обсуждать, насколько точен был в своих прогнозах Джордж Оруэлл в романе «1984».

Заблуждение заключается в том, что истории, действие которых происходит в будущем, и написаны о будущем.

Это не так. Автор переносит действие в будущее, чтобы дать аудитории еще одну линзу, позволяющую взглянуть на настоящее с некоторого расстояния и таким образом лучше его понять. Важное отличие исторического вымысла от научно-фантастического в том, что истории, перенесенные в будущее, показывают не столько ценности, сколько тенденции и вызовы современного мира и последствия, которые ждут нас, если человечеству недостанет мудрости.

Истинное время повествования — это «природное» время. Оно показывает, как мир меняется естественным порядком, способствуя развитию действия.

Некоторые важные приемы изображения «естественного времени»: времена года, праздники, один день и временной рубеж.

Времена года

Первый прием изображения естественного времени повествования — смена времен года и связанные с нею ритуалы. Автор разворачивает действие в определенном времени года. Каждый сезон, как каждый природный ландшафт, несет в себе какие-то смыслы, ассоциирующиеся у аудитории с героем или со вселенной повествования.

Показывая смену времен года, автор рисует детальную и яркую картину развития или угасания героя или его мира. Если ваше повествование охватывает все четыре времени года, для аудитории это будет сигналом, что вы переходите от линейной формы построения, предполагающей однонаправленное развитие действия, к циклической, где все герои и вселенная, в которой они живут, в итоге остаются неизменными. Цикличность можно изобразить в позитивном и в негативном плане. В первом случае подчеркивается связь человека с природой. Человек — одно из населяющих землю животных, и тем счастлив. Жизнь, смерть, перерождение — это естественный ход вещей, достойный восхваления, и человек может многому научиться, постигая тайны, которые раскрывает перед ним природа. Именно так работает смена сезонов в книге Генри Торо «Уолден, или Жизнь в лесу».