Сандэнс: Я просто не хочу приехать туда, чтобы оказалось, что это какая-то дыра, вот и все.

Смена кадра. Буч.

Буч: Ну ты хотя бы подумаешь об этом?

Смена кадра. Сандэнс (обдумывает сказанное).

Сандэнс: Ну хорошо, подумаю.

Смена кадра. Буч и Сандэнс, крупный план.

Буч: Так вот, когда мы... (внезапно замолкает) Погоди-ка!

Сандэнс: Что?

Буч: Ты ведь Лефорса там не видел?

Сандэнс: Лефорса? Нет.

Буч: Это хорошо. А то я уж было подумал, что плохо дело.

Смена кадра. Садящееся солнце.

Камера отъезжает. Солдаты, готовые к атаке.

Смена кадра. Сержант быстро обходит солдат, жестом отправляет их в атаку.

Смена кадра. Группа солдат перелезает через стену.

Смена кадра. Другая группа перелезает через другую стену, ружья наготове.

Смена кадра. Буч и Кэссиди медленно идут к двери.

Смена кадра. Все новые и новые солдаты перелезают через стену.

Смена кадра. Буч и Сандэнс в последних лучах солнца. Раздается первый оглушительный выстрел ружей.

Камера остается на Буче и Сандэнсе.

Еще один выстрел, еще громче. Буч и Сандэнс стоят неподвижно. Выстрел еще громче. Буч и Сандэнс стоят так же неподвижно. Звук постепенно становится тише.

По мере того как звук замолкает, цвета становятся все менее четкими, лица Буча и Сандэнса начинают расплываться. Звучит музыка из Нью-Йорка, лица Буча и Сандэнса становятся черно-белыми изображениями, как в начале фильма. Ружейные выстрелы едва слышны. Буч и Сандэнс снова всего лишь часть истории.

Конец

Шедевры сценической структуры

Рассмотрим еще несколько примеров конструкции сцен и диалога в кино. Для этого обратимся к двум настоящим шедеврам киноискусства — фильмам «Касабланка» и «Крестный отец». Рассказанные в них истории по-настоящему гениальны, и построение сцен и диалога не менее талантливо. Поскольку написать удачную сцену, помимо прочего, означает правильно соотнести ее с конкретным этапом эволюции героя, я бы хотел разобрать сцены из начала, середины и конца этих двух фильмов.

«Касабланка», фильм (литературная основа Мюррея Бернетта и Джоан Элисон, сценарий Джулиуса Эпштейна, Филипа Эпштейна, Говарда Коха)

Открывающая сцена Рика

После подробного рассказа о вселенной повествования действие переносится в кафе Рика, где собирается вся Касабланка. Зрители впервые знакомятся с Риком.

• Этап эволюции героя: Рик в самом начале своего превращения из циничного и эгоистичного приспособленца в готового на самопожертвование борца за справедливое дело.

• Проблемы:

1. представить Рика так, чтобы была видна и его внешняя важность и напыщенность, и внутренняя боль и горечь; 2. дать понять, что его неотступно преследует призрак прошлого; 3. рассказать о внешнем мире и роли проездных документов; 4. дать возможность Рику получить документы, не убивая при этом немецких курьеров.

• Стратегия:

1. показать в начале сцены Рика, в одиночестве играющего в шахматы: лев в своем логове; 2. Угарте, который не обладает таким статусом и возможностями, как Рик, разговаривает с ним, как придворный с королем; 3. с самого начала показать, что Рик озлоблен, что его мучит призрак из прошлого, но не рассказывать, что это за призрак; 4. Угарте объясняет, что это за проездные документы, и передает их Рику для сохранения.

• Желание: Угарте нужно, чтобы Рик согласился спрятать проездные документы, пока за ними не придет покупатель. Кроме того, он хочет добиться уважения Рика.

• Финальная точка: Рик соглашается спрятать визы у себя. Он несколько изменил свое отношение к Угарте.

• Противник: Рик.

• План: Угарте пытается подружиться с Риком, признает превосходство последнего.

• Построение конфликта: Угарте стремится избежать конфликта с Риком и уступает при каждом нападении со стороны Рика.

• Сюжетный поворот или открытие: подобострастный Угарте убил двух немецких курьеров и раздобыл два ценных проездных документа.

• Нравственный конфликт / ценности: это очень интересная сцена, потому что ни один из персонажей не говорит о моральных принципах. Наоборот, они как будто спорят, кого из них можно назвать более беспринципным и подлым, чем другой. Угарте — паразит, живущий за счет попавших в безвыходное положение беженцев. Но единственное, в чем его упрекает Рик, — это в том, что он мелкий паразит. Узнав, что Угарте убил двух человек, чтобы получить документы, Рик начинает уважать его чуть больше.

Такое построение сцены позволяет продемонстрировать, что моральные позиции Рика далеко не безупречны, но в то же время заставляет его выглядеть сильным и хладнокровным. Рик — это не типичный «привлекательный» герой. Он озлоблен, эгоистичен, и ему наплевать, что о нем думают окружающие. Но эта сцена не только показывает моральную слабость Рика. Авторам нужно донести до зрителя скрытое противоречие его характера: где-то глубоко в душе этого эгоистичного и равнодушного человека скрывается доброта и достоинство. У всех великих героев — великий потенциал, это верно и в отношении Рика. Этот скрытый потенциал виден в сопоставлении с образом Угарте, в мелком и жалком характере которого совсем нет ничего достойного. Угарте передает Рику ценные проездные документы со словами: «Ты меня презираешь — ты единственный, кому я могу довериться». Пока это доверие, основанное на воровской чести, не более. Но этот момент очень важен, чтобы зритель мог поверить в перевоплощение Рика в конце фильма.

• Ключевое слово: цена.

Диалог в этой сцене отрывистый, обычно не больше одного предложения в каждой реплике, так что он звучит почти как перепалка. Он очень остроумен. Рик демонстрирует остроту своего ума и юмор, хотя и не стремится намеренно никого смешить.

«Касабланка»

Внутри «Американского кафе» — ночь.

Угарте: Знаешь, Рик, наблюдая за тобой, можно подумать, что ты всю жизнь этим занимался.

Рик: А с чего ты взял, что это не так?

Угарте: Да нет, ни с чего... Но когда ты впервые приехал в Касабланку, я подумал, что...

Рик: Что ты подумал?

Угарте: Да разве у меня есть право думать?

Рик продолжает играть в шахматы с самим собой.

Угарте: Можно?

Угарте садится напротив.

Угарте: Не повезло этим двум немецким курьерам, да?

Рик: Как раз повезло. Вчера они были простыми немецкими служащими. А сегодня они — павшие герои.

Угарте: Ты очень циничный человек, Рик. Извини, что это говорю.

Рик: Извиняю.

Угарте: Э... спасибо. Выпьешь со мной? Пожалуйста.

Рик: Нет.

Угарте: А, я и забыл, ты же никогда не пьешь с... А мне еще один, пожалуйста.

Официант: Да, месье.

Угарте: Ты меня презираешь, ведь так?

Рик: Ну, если бы я вообще что-то о тебе думал, то да, наверное, презирал бы.

Угарте: Но почему? А, тебе, наверное, не нравится мой бизнес! Но ты подумай, сколько беженцев сгнили бы здесь, если бы я им не помог? Это не так уж плохо, а? У меня свои методы, но я нахожу для них проездные документы.

Рик: Не бесплатно же, Угарте, не бесплатно.

Угарте: Но подумай обо всех тех, кто не может заплатить цену Рено. А я им документы за полцены продаю. Это что, превращает меня в такого уж паразита?

Рик: Я не против паразитов. Мне мелкие паразиты не нравятся.

Угарте: Ну что ж, Рик, завтра же я сворачиваю бизнес и наконец уеду из Касабланки.

Рик: И кому ты дал взятку, чтобы получить документы? Рено или себе?

Угарте: Себе. У меня гораздо скромнее запросы. Смотри, Рик. Знаешь, что это? Тут кое-что, что даже тебе вряд ли доводилось видеть. Проездные документы, подписанные генералом де Голлем. Их нельзя отменить! И сомневаться в таком тоже никто не будет. Сегодня я их продам за такую сумму, о которой даже я никогда не мечтал. А тогда — прощай, Касабланка! Знаешь, Рик, у меня в Касабланке много друзей, но из-за того, что ты меня презираешь, я почему-то доверяю только тебе. Можно пока оставить эти документы у тебя?