С грохотом сшиблись бойцы. В щепы мелкие палицы их разлетелись. Схватившись в объятьях борьбы, они словно два каменных жернова друг друга давили. Страшная сила у стража ворот Нети была. Нергал сдержал натиск соперника и, обхватив его крепко, через себя перебросил. Нети поднялся с земли и сказал, снова падая ниц перед Нергалом: Воистину, ты — герой! Первый раз я побежден в поединке. Утешеньем моим служит то, что одолел меня бог — Владыка Кур-ну-ги!

Пройдя через семь ворот царства мертвых, Нергал очутился рядом с болотом. Источником было оно подземной реки, что окружала Страну без возврата, смерти обитель. Перед Нергалом старый Хумут появился. Сказал хранитель подземной реки: Через это болото никому не будет дороги.

Сказал Нергал стражу болота подземного: Хумут, двадцать прошло солнца кругов, как сказал ты деве Нинлиль такие слова: Если по воле богов у тебя ребенок родится, то умом и хитростью он и богам не уступит. Многие тайны, что недоступны смертным мужам, ему ведомы будут. Понесла моя мать, и родился я. Мужем стал. Что ж посмотрим, какие тайны ведомы мне.

Руки простер Нергал над болотом. Закипела вонючая жижа, пузырями огромными пенясь. Пар повалил к верхним сводам, что окружают подземное царство Страны без возврата. Скоро вместо болота оказалась пустыня. Трещины ее покрывали, словно солнце ее нещадно палило много солнца кругов. Сказал Нергал: Теперь через эту землю сухую перейти не только ануннак сможет, но и любой смертный из глины.

Задрожал страж Хумут. Упал на колени перед Нергалом и взмолился: Отец мой и господин! Могущество твое безгранично. Я это видел. Даже сама Эрешкигаль не могла перейти болото своих подземных владений. Воистину, ты — сам Владыка Кур-ну-ги! Но не может наша земля быть без болота! Преграда оно для мертвых, тех суммэрк, что Ур-Шанаби, перевозчик подземной реки, не перевез в смерти обитель, к судилищу Эрешкигаль. Теперь этой преграды не будет. Мертвецы в Ки-симерк придут, большие беды будут на синей земле. Верни болото обратно, мой господин!

Нергал прошел к подземной реке мимо Хумута, а болото на старом месте возникло.

Вспомнил Нергал, что однажды сказал лодочник Ур-Шанаби Нинлиль-деве: Если у тебя по воле богов ребенок родиться, то никакие болезни его не коснутся, и он будет бессмертным как боги.

Подумал Нергал: Если не могу никогда умереть я, то, как через реку мертвых мне перебраться? Мертвым стать не могу, но притвориться умершим можно.

И облик решил поменять свой. Стала стремительно меняться внешность Нергала. Ростом он стал ниже, сгорбился. Кожу лица морщины покрыли. Выпали волосы, глаза незрячие стали. Исчезло сердце биение. Высох он словно труп, пролежавший годы под солнцем в пустыне.

В лодку Ур-Шанаби, вместе с другими умершими взошел Нергал и на берег другой был переправлен. Ступив на землю, толпа душ бесплотных умерших и убитых Двуречья людей двинулась вместе с Нергалом к дворцу Эрешкигаль.

Думал Нергал, что увидит старуху беззубую с волосами седыми и морщинистым телом. В одеждах богатых из тонкого льна и шерсти, изготовленных Утту собственноручно, на троне из бронзы и серебра сидела женщина красоты непорочной, с сияющим царственным взором. Сказала она Нергалу, не узнавая в нем ануннака: Встань перед судьями, мертвый, они решат твою нелегкую участь!

В бездне подземной семеро судей. Не мужского пола они, не женского, словно разрушающие вихри. Радости они не имеют. Не берут они жен, детей не рожают. Жалости и сострадания они не знают. Молитв и просьб они не слышат. Не стали судьи слушать Нергала — мертвые не говорят — и приговорили его страдать вечно. Объявили: Каждую долю ты будешь плетью наказан, а в сиянии бледной лампы Наннара, прикованный к скалам будешь стоять и мышцы твои в судороге лопаться будут, а распухший от жажды язык будет скрести по небу сухому, воды не находя даже соленой.

Приговор услышав, Намтар протянул руку к Нергалу, чтоб его к месту казни вести. Но облик снова свой Нергал сменил, приняв тот вид, согласно ме который ему был дан от рождения.

Сказал Нергал Эрешкигаль: Посмотри на меня! Я — Нергал! Я тот, кого ты, Владычица, видеть желала! Увидев, как забугрились мышцы героя, схватился Намтар за шаррур[61]. Нергал грозным взглядом повел — и все вокруг в страхе великом от первого среди ануннаков, как тараканы, в щели дрожа, поспешили забиться. Даже у трона владычицы мертвых львиноголовая Ламашту отступила в страхе от взора Нергала. Только Эрешкигаль с места не сдвинулась, с трона резного не поднялась, на героя взгляд смерти направив… Но ничего не случилось. Нергал подошел к Эрешкигаль, поднял на руки и легко понес к дворцу, где ее находились чертоги. Семь раз успел обойти царство мертвых Наннар на барке своей. Семь по семь раз успел Нергал лоно богини наполнить живительной влагой. Семь по семьдесят раз билась Эрешкигаль в любовной истоме, тесней прижимаясь к герою. На восьмом круге Наннара объятия боги свои разомкнули. Нергал испросил угощенья и пенистой сикару. Сказал Нергал, насытив желудок: Твоя, Эрешкигаль, любовь достойна героя. Словно напта[62] в светильнике, горит она черным огнем, жжется пламенем. Но обещал я Инанне, что вернусь к ней. Инанны любовь как хмельная сикару. Она опьяняет, но жадно чашу ее, испив, тягостно после. Если бы не клятва моя, то с тобой бы, владычица бездны, я навсегда бы остался.

Ответила Эрешкигаль: Нергал, твоя любовь достойна богини. Сына тебе я рожу. Шуму ему будет Ниназу. Если бы я могла, то за любовь твою и слова, что сказаны мне безо лжи и обмана, на синюю землю черноголовых тебя отпустила. Но не властна я… И даже сам Энмешарра не властен. Теперь ты не сможешь вернуться обратно. Прости меня! Пищу мертвых вкушал ты, мертвых пил ты сикару. Не сможешь ты жить на синей земле. Водой из источников ты напиться не сможешь. Пища живых горьким ядом тебе будет. Вода жизни тебе не поможет стать прежним. Потому, что ты теперь мертвых бог…

О, Ан всемогущий! — воскликнул Нергал, в огненный смерч, превращаясь — Как мог я забыть предупреждение мудрого Энки?! Обжигающим вихрем, бурей песчаной Нергал на землю вернулся Двуречья, завывая, как дикий онагр, полетел к саду Инанны. Но вдруг смиренно затих ветер, словно задумался… И полетел обратно в обиталище мертвых.

Сбылось предрешенье Энлиля…

-

Нингишзида вернулся наутро довольный и счастливый, издавая тихие истомные звуки.

— Что у нас на завтрак? — поинтересовался он, присаживаясь к столу.

— Мясо козленка запеченное в углях, — ответила Эрешкигаль. — Устал, кот мартовский? Сейчас поешь и ляжешь спать…

— Что ты! — воскликнул Нингишзида. — У меня нет времени на сон. Сейчас Урабу приведет своих людей, которых он попросил взять ко мне на службу. Они конечно разбойники, но люди отчаянные и не трусы… Потом мне надо побывать на строительстве. Торжественное моление требует моего присутствия. Потом надо принять посланцев из города Эридуг. Он находится рядом с городом Ур и его тоже может захватить скорый потоп. Надо пригласить жителей этого города переселиться поближе к нам и поучаствовать в строительстве храма Э-Ана… Надо обсудить с шарт Унуга нашу поездку по городам Месопотамии для их божественного объединения. Нужно узнать, как продвигаются дела у Ушшум-Анна с подготовкой флота в Дильмун за лесом. У меня столько дел, дорогая богиня Эрешкигаль, что мне просто некогда спать.

Энки подошел к кувшином сикару к столу и присел рядом.

— Энки с пивом приблизился, с вином приблизился, — начал нараспев декламировать Нингишзида, — В большие бронзовые сосуды вино возлил он,

В это же время пиво из пшеницы он приготовил,

В сосуде кукурру сусло для вкусного пива он приготовил,

Сироп из фиников в носик возлил, качество пива повысил!

После того, как сусло в сироп превратилось, остужаться его он поставил!

— Чего это тебя на поэзию потянуло? — спросил Энки.