— Не принимай это так близко к сердцу. Всем хорошо известно, что семья Макса переживает нелегкие времена, а значит, молодые Фейрчайлды должны стремиться к выгодным бракам. А Тео, в свою очередь, не терпится проникнуть в определенные сферы. Я не исключаю, что они не случайно начали оказывать тебе знаки внимания.

— Разве не может такого быть, что я им просто понравилась? — возразила Люси. — Что если они сочли привлекательной меня, а не мою родословную? Хотя, конечно, тебе этого не понять.

— Что? — реакция Люси как будто застигла Уайета врасплох. — Нет, я имел в виду другое…

— Я прекрасно понимаю, что ты имел в виду, — заявила девушка, сверкая глазами, и встала. — Знаешь что, Уайет? Тебе лучше уйти.

Он закатил глаза.

— Я всего лишь забочусь о тебе.

— Не надо. Макс и Тео, возможно, не фонтан по твоим так называемым стандартам, но они по крайней мере обращаются со мной как с равной.

Уайет тоже встал.

— Ты намекаешь, что я веду себя иначе? Честно говоря…

— Когда ты смотришь на меня, то видишь человека, которого надеешься выдать за ровню в толпе высокомерных снобов. Есть разница, по-твоему?

— Ты права, мне лучше уйти, — Уайет достал из шкафа пальто и шарф. — Спасибо за ужин. Ты предстала в новом свете. Не откажусь попробовать еще разок.

Когда он захлопнул дверь, Люси без сил опустилась на ковер. Накричав на Уайета, она дрожала от силы охвативших ее эмоций. Надо в зародыше задушить эту игру в любовь и ненависть, в духе мистера Дарси. По многим причинам — например, потому, что это игра, черт возьми, в одни ворота. У них никогда ничего не получится, напомнила себе Люси, выливая в бокал остатки вина. Ей нужен человек, который будет одинаково любить ее в платье от-кутюр и в старых спортивных штанах. Мужчина, который пьет обыкновенное пиво и не требует чудовищно дорогого импортного лагера. Мужчина, которого больше интересует бейсбол, нежели аукцион восточного искусства “Сотби”. Уайет совершенно прав, если хорошенько подумать. Социальное равенство и впрямь упрощает отношения.

И потом, сейчас не стоит усложнять жизнь любовным романом. Люси должна работать. Она не имеет права на провал. Девушка собиралась отдохнуть вечером, но теперь, когда Уайет ушел, она лучше вернется к работе, которая даст ей возможность обрести свободу и преуспеть. Именно ради этого Люси провела последние два месяца, притворяясь светской львицей.

Наклонившись подобрать альбомы, Люси помедлила, чтобы вновь взглянуть на фото родителей Уайета, и не смогла отвести глаз.

Никогда не угадаешь, когда придет вдохновение. Она бросилась к блокноту с альбомом в руках и схватила карандаш. Все мысли о Уайете вылетели из головы у Люси, когда она принялась воплощать видение в рисунке.

В роскошном трейлере, припаркованном на Пятой авеню, где готовились к съемке для “Таунхауса”, Меллори Килер сдернула с плечиков зеленое бархатное платье и, нахмурившись, изучила его.

— Вы действительно это сшили? — спросила она Люси, поворачивая вешалку, чтобы рассмотреть платье со спины.

— Да, но… есть и другие варианты, — Люси, запаниковав, принялась рыться среди привезенной одежды. Черт возьми. Должно быть, она забыла свое любимое красное платье, лихорадочно собираясь на съемку. Дорин провела не один день за работой. Зато в итоге Люси получила платье цвета фуксии, из плотного шелка, с каплеобразным вырезом — вариация на тему наряда миссис Хейз на одной из старых фотографий — и саржевые брюки с высокой талией, в комплекте с блузой. Люси не спала две ночи подряд и заручилась помощью Риты, чтобы закончить вовремя. Они даже в кои-то веки вдвоем вышли в город и прочесали магазины в поисках подходящих тканей — яркого шелка, роскошного твида “в елочку”, кремового шифона — такого легкого, что он колыхался, даже когда в коридоре открывалась дверь. Люси думала, что мать будет ошеломлена роскошью здешних магазинов, как некогда она сама, но Рита чувствовала себя как рыба в воде.

— Забудьте про другие варианты, — заявила Меллори. — Я хочу видеть вас именно в этом.

Она повернулась к своей помощнице Эмику, в наушниках, как у Бритни Спирс, и с неумолимым выражением лица.

— Дай ей серьги, которые мы одолжили в “Эйч Стерн”, — Меллори вновь взглянула на Люси, ее глаза за стеклами очков в роговой оправе смотрели не мигая. — А как насчет туфель? Эмику, покажи Люси, что мы выбрали.

Люси ощутила неподдельное облегчение. Одобрение Меллори означало, что она преодолела очередной барьер. Люси посетило вдохновение благодаря классическим старинным фотографиям, которые она обнаружила в альбоме Уайета, но при этом она создала облегающие, сексуальные и достаточно практичные вещи, которые подойдут даже девушке из Дейвилла. Ее карандаш так и летал над листом бумаги. Люси закрывала глаза и представляла невероятно стильную женщину, которая идет по Пятой авеню в зеленом костюме с поясом и бархатным воротником. Она буквально чувствовала запах гардении в волосах у светской львицы и слышала шелест золотисто-белого шелкового платья, когда та кружилась в танце.

— Как вам эти босоножки “Лубутен”? — спросила Эмику, вытаскивая пару чудесных туфель.

— Я в них уже влюбилась, — ответила Люси.

Она почти не спала накануне от волнения. И потом, нужно было нанести последние штрихи. Честно говоря, Люси знала, что ей бы не удалось выспаться, даже не будь пугающего объема работы. Уайет держался на расстоянии со дня ссоры, и девушка расстроилась. По профессиональным причинам она не отказалась бы от присутствия мужчины в доме. Неоднократно ей хотелось спросить мнение Уайета, но у Люси рука не поднималась позвонить.

— Почему вы не одеваетесь? — спросила Эмику, такая же энергичная, как и Меллори. — Мы могли бы начать, не дожидаясь остальных. Кто знает, когда они приедут.

Из четырех девушек, приглашенных на фотосессию для “Таунхауса”, Люси была единственной, кто приехал вовремя, чтобы подготовиться к съемке. Сниматься предстояло в зоопарке Центрального парка, на фоне полярных медведей и лемуров. Люси готова была поклясться — другим и в голову не пришло, что “Таунхаус” обязан уложиться в определенный бюджет и что каждый час вынужденного ожидания стоит немалых денег. Парикмахеры, визажисты, фотографы, помощники фотографов… Неудивительно, что бедная Меллори глотает кофе, как дальнобойщик, которому нужно проехать еще восемьсот миль.

Нырнув за самодельную занавеску, Люси натянула через голову зеленое платье, стараясь не размазать красную помаду на губах, которую столь тщательно нанес стилист. Она взглянула в огромное зеркало, прислоненное к стене, и не узнала себя. Если бы она встретилась с этой женщиной на улице, то оглянулась бы, заметив в лице что-то смутно знакомое, но уж точно не рискнула бы поздороваться. Волосы у нее были густые, блестящие, спадающие свободными локонами, гладкую кожу как будто озарял вечерний свет. Люси похудела, хотя по-прежнему сохранила кое-где здоровую пышность форм.

Она услышала, как хлопнула дверь, и в следующее мгновение трейлер огласил гнусавый голос Либет Вэнс.

— Она это сшила сама? Да брось!

Люси высунула голову из-за занавески и обнаружила длинноногую блондинку-“художницу”, которая рылась в привезенной одежде. Анна Сантьяго, лучшая подруга Либет со времен дебюта в “Крийоне”, буквально висела у нее на плече, с неподдельным энтузиазмом рассматривая платья Люси. Отец Анны, нефтяной магнат из Венесуэлы, баловал дочь всеми возможными способами. Украшения, машины, дом в Хэмптоне за двести пятьдесят тысяч долларов в месяц… Анна не страдала от отсутствия фантазии. Люси регулярно встречала обеих в обществе, но они лишь обменивались необходимыми любезностями.