Тео засмеялся.

— А я-то думал, что вы, великосветские штучки, сплошная аристократическая сдержанность.

Люси расстроилась, как будто он осудил ее, сказав, что у нее на все есть собственное мнение, и заговорила уже более спокойно:

— Стало быть, вы финансист, как и ваш отец?

— Нет, я в нашем семейном стаде паршивая овца. В двадцать лет вылетел из университета — старик был в ужасе, но это было лишь одной из множества причин, почему я послал все к черту, — и улетел в Лос-Анджелес. И ни разу не оглянулся назад. Я должен был утвердиться в жизни сам, без его помощи.

— Понимаю, — сказала Люси. — И можно спросить, как вы этого добились?

Тео отпил глоток. Люси не тратит время на пустую болтовню, это замечательно.

— Несколько лет присматривался, организовывал вечеринки, пытался снимать кино. Всякую чепуху бездарного голливудского разлива. Как-то вечером сидел в клубе в Комптоне и вдруг услышал этого совершенно сумасшедшего рэпера — его зовут Свит Ти. Я каким-то чудом уговорил его, чтобы он позволил мне раскрутить его. Тогда-то все и завертелось. Сейчас я представляю несколько десятков исполнителей, у меня свой бренд. Звучит банально, но я вроде как нашел свое призвание.

— Это серьезно, вы действительно открыли Свит Ти?

— Вы его знаете?

Почудилось это Тео или она и в самом деле оценила открытие? Тео был ошеломлен. Тексты Свит Ти были слишком нецензурны, он еще не пробился с ними в рыночный мейнстрим — что уж говорить о рынке, который интересовал богатых нью-йоркских наследниц.

— М-м… — Люси прикусила губу. — Моя… м-м… моя прислуга слушала его. Сама я не такая уж безумная фанатка рэпа. Я люблю классическую музыку и оперу. Но когда встречаю талант, отдаю ему должное.

Нет, несомненно, эта Люси Хейверфорд Эллис куда более тонкая штучка, чем можно подумать с первого взгляда. Тео был заинтригован.

— Я рад, что поменял карточки, — сказал он, направляя Люси к столу. Он заметил, что она обернулась, вероятно, ища взглядом бывшего кавалера. Но Уайет был слишком поглощен Ириной, которая жадно ловила каждое его слово, и не заметил взгляда Люси.

— Я тоже, — сказала Люси, беря Тео под руку.

Люси старалась удержаться от паники. Она вполне справится со всеми подводными камнями и ловушками, которыми изобилует ужин, и без сидящего рядом с ней Уайета: он толкнет ее под столом ногой, если она слишком оживленно разговорится. Массированный натиск Тео она легко отразит. Не страшно и то, что прямо против нее за столом сидела эта самая Меллори Килер, главный редактор “Таунхауса”, и внимательно рассматривала ее сквозь очки в черепаховой оправе. Уайет предупреждал, что бизнес Меллори держится на том, что она знает про всех абсолютно все: кто есть кто, кто с кем спит, кто где делает липосакцию, сколько переплачивает за свои апартаменты, в какой детский сад определяет своих отпрысков. Не было тайной и то, что Меллори старается как можно больше разузнать о Люсии Хейверфорд Эллис, этой таинственной незнакомке, которая в одночасье стала центром всеобщего интереса.

“Я со всем справлюсь”, — мысленно внушала себе она, взывая к своему внутреннему Будде.

Первые пять перемен блюд прошли благополучно — всего перемен должно было быть девять, и каждое блюдо подавал стоящий за ее стулом официант. Но когда она подносила ко рту первый кусочек фуа-гра, Мередит Голт — обладавшая необыкновенной физической силой, особенно учитывая ее миниатюрность, сравнимую разве что с размерами чихуахуа, — вытащила своего пасынка из-за стола и повела представить другим гостям. И Меллори, не теряя ни секунды, пересела на его освободившийся стул.

Люси опустила вилку и подобралась. Она встречалась с Меллори у Топси Мэттью, когда та устроила у себя дома показ привезенных из Индии драгоценных безделушек, но они не перемолвились ни словом.

— У вас потрясающее платье, Люсия, — сказала Меллори, разглядывая Люси с головы до тончайших шпилек на туфлях. Это не прозвучало как комплимент — тон был другой.

— Прошу вас, Меллори, называйте меня Люси, — ей удалось справиться с волнением. — Вы тоже выглядите великолепно. — Меллори была в черном, очень строгом платье “Армани”.

— “Фенди”, так ведь?

Люси удивилась — надо же, как точно угадала.

— Верно. В приглашении было сказано “чем скромнее, тем лучше”, и я просто не знала, что надеть. Если бы не моя подруга Элоиза, наверное, пришла бы в шубе и с хозяйственной сумкой.

Меллори улыбнулась. “Ей надо почаще улыбаться, — подумала Люси. — Лицо становится гораздо мягче”.

— Не возражаете, если я процитирую вас в своем репортаже о сегодняшнем празднике? — спросила Меллори.

— Вы пишете этот репортаж для “Таунхауса”?

— Так, несколько строк в раздел светской хроники. У нас журналистов раз, два и обчелся, поэтому почти все я пишу сама. И кстати, я слышала, что супруга Голта вычеркнула Корнелию Рокмен из списка гостей. Это правда, что вы с ней друг дружку не переносите? Она, насколько можно судить, вас явно недолюбливает.

— Да что вы говорите! — Люси старательно изобразила изумление. Нет уж, чего она ни за что не допустит, так это втянуть себя в перемывание косточек. Она и без Уайета знает, что неприятностей потом не оберешься. — Я-то как раз восхищаюсь Корнелией — она такая красавица и делает так много для городских общественных организаций.

Тео улизнул от мачехи и, вернувшись к столу, встал возле них — он явно показывал, что хочет сесть на прежнее место.

— Я давно хотела сказать вам, Меллори, что мне страшно понравилось ваше эссе о смокингах, — сказала Люси. — Я прочитала его от первого до последнего слова.

— Правда? Как приятно слышать, что наши эссе кто-то читает. Наш журнал что-то вроде “Плейбоя” Верхнего Ист-Сайда — “Таунхаус” покупают из-за снимков, как бы мне ни хотелось убедить себя в обратном.

Теперь настал черед Люси улыбнуться. Может быть, Меллори не такая уж и страшная, как кажется? Просто женщина, которая предана своей профессии и трудится без устали, как Люси, — вернее, как Люси будет трудиться, когда этот гламурный маскарад приведет ее к желанной цели и она получит работу у серьезного модельера и начнет подниматься вверх по карьерной лестнице.

— По крайней мере, нас покупают. Это уже шаг вперед.

— Мел, ты должна в следующем номере посвятить Люси целый разворот, уговори ее. Я лично куплю несколько тысяч экземпляров, — сказал Тео. — А теперь пересядь на свое место. Я хочу соблазнить ее бросить своего проглотившего аршин приятеля и стать моей подружкой, а времени у нас в обрез.

Люси пришла в ярость, а Меллори хоть бы что.

— Знаете, Люси, мы сейчас снимаем в зоопарке Центрального парка огромный материал, хотим показать самых ярких и стильных героинь бомонда. Корнелия, Либет Вэнс, Анна Сантьяго и еще некоторые согласились, мы посвятим им полных десять страниц в следующем номере. Хотим привлечь внимание к Обществу охраны дикой природы. Мне бы очень хотелось, чтобы вы тоже приняли участие в фотосессии.

— Серьезно? — Неужели это так просто? Неужели она так быстро поднялась на самый верх? Люси посмотрела туда, где сидел Уайет, но он, слушая Ирину, которая щебетала ему что-то на ухо, видно, и думать забыл, что Люси тоже здесь, на празднике. Ее кольнула досада — легко же его отвлечь. — Я подумаю, Меллори, спасибо.

Отказаться от такой фантастической возможности?! К счастью, Люси вовремя вспомнила, что внушал ей Уайет: “Делай вид, что принимаешь внимание окружающих как должное, оно принадлежит тебе по праву рождения. Никогда не заискивай перед прессой”.

— Надеюсь, вы согласитесь. Наряды будут очень элегантные, обещаю, — Меллори встала. — А ты, Тео — балда, — сказала она ласково, и он засмеялся, вскинув в воздух большой палец. Потом плюхнулся рядом с Люси и положил руку на спинку ее стула.

Уайет подавил зевок. Его всегда удивляло, как быстро рассеивается очарование женщины, поразившей его с первого взгляда редкой красотой. Даже когда его восхищение достигало высшей точки, он ощущал потребность в новизне, иначе его начинала одолевать скука. Ирина уже третий час изводила его подробнейшими рассказами о мелких пакостях, которые устраивают друг дружке топ-модели, и при этом нескончаемо сыпала именами, так что все это напоминало Уайету романы Толстого, только начисто лишенные сюжета.