Но и это не помогло.

«Ну ничего, — подумал он, — в следующий раз».

Плавание на плоту дает ни с чем не сравнимые ощущения.

Можно всю дорогу смотреть по сторонам, не обращая внимания на воду, не то что в лодке, где надо грести, поворачивать руль, то есть отвлекаться от чудесных пейзажей, которыми так богаты берега Караидели. А ведь если оторвать глаза от воды и долго смотреть на выстроившиеся в ряд и сменяющие друг друга горы, покажется, будто вершины вместе с покрывающими их соснами, огромные каменные глыбы и скалы — все словно движется тебе навстречу. И если закрыть глаза, долго еще не исчезнет эта прекрасная картина.

А ночью… Ночью кажется, что движутся тебе навстречу даже звезды.

Освободившись от весел, наблюдаешь, как впадают в Караидель малые реки. Вот Урюш, например. Красивая речушка. И своенравная. Появляется она внезапно. Сперва ее не видно, но вот уж рассекла надвое могучую скалу и, норовя ворваться в Караидель, идет некоторое время рядом с нею, словно дразня могучую реку.

А величавая Караидель внимания не обращает на этакие детские шалости малой речушки. Как подобает взрослой реке, занята она своим делом — знай катит свои волны вперед и вперед да честно трудится, никого не страшится и, как бы между делом, вбирает в себя расшумевшуюся малышку.

…Позади остался дебаркадер с надписью: «Урюш». Значит, миновали пристань и недалеко уж до Павловска, где должны плотогоны расформировать и сдать строителям свой бревенчатый полукорабль.

Не спали мальчишки-следопыты. Девочки — те давно уж уснули, а мальчишки сидели как завороженные и смотрели, словно желая навсегда запомнить безмолвные эти берега.

Волны катились яростно, точно хотелось им ускорить движение плота. Но тот, как всегда, плыл спокойно и медленно. Казалось, это бесит крутые волны; казалось, готовы они растерзать ленивый плот.

Короткая летняя ночь тянулась на плоту долго.

Горы. Они тоже звали плот к себе, но даже и их красота не привлекала его, не могла преодолеть его медлительность.

Но вот занесло плот совсем близко к берегу.

Крр-х!

Что это?

Плот резко остановился, и люди по инерции подались вперед, а Малик даже упал.

Головная часть плота наткнулась на какое-то препятствие, задние звенья, с силой ударившись о средние, вытолкнули их в сторону. В одно мгновение передняя часть оторвалась и пошла, пошла по воле волн и течения. А задние теперь уже поползли на средние.

На плоту поднялся шум.

Кричали все, но громче всех — Фатима:

— Лодки спасайте! Лодки!

Старшим дежурным был Иршат. Он прыгнул в одну из лодок и, перерезав веревку, которой она привязана была к плоту, погнал ее к берегу. Вторую лодку со всеми богатствами отряда и с его знаменем оседлал Юлай, третью — Асхат.

Быстро и умело работали плотогоны.

Вскоре были пригнаны к самому берегу и хвостовая, и головная части плота.

Начало светать. Плотогоны словно и не устали. Хотя это было нелегко, они взялись устанавливать звенья на свои места. Ребята и тут помогали как могли.

Фатима смотрела на своих озорников и не узнавала их.

Вдали показался Павловск.

Простившись с плотогонами, путешественники вышли на берег.

Фатима не решила еще, оставаться в Павловске или нет.

Вожатая пыталась угадать, понравится ли Павловск юным следопытам. Думалось ей поначалу, что не понравится. Строительство, конечно, важное, большое, но ведь разобраться во всем этом комплексе работ не под силу, пожалуй, и взрослому человеку, не то что детворе.

Кроме того, находиться на стройке небезопасно: того и гляди, угодишь в траншею или кирпич упадет… Впрочем, ребята редко чего-нибудь боятся. Тут уж больше боялась сама Фатима.

В конце концов вожатая пришла к выводу, что лучше всего совершить короткую экскурсию по стройке и отчалить.

Но, к ее удивлению, ребята пожелали задержаться в Павловске на несколько дней. И так как на этот раз она не стала перечить им, решение было принято именно такое.

Секрет оказался прост: их охватила страсть кладоискательства. Надо же было старому Юсуфу сказать им о каком-то найденном в Павловске кладе! Да еще эта записка в рукоятке ножа!..

Где-то рядом гудел и пыхтел бульдозер, с бычьим упрямством выравнивая грунт на своем пути.

Ребята пошли следом за ним.

Но Мидхату казалось это дело пустым. Он откололся от товарищей и увязался за землеройной машиной, прокладывавшей траншею для фундамента. Мальчик шел за ней деловито и важно, словно был уверен, что вот-вот обнаружит какой-нибудь невиданный клад. Но машина выплевывала все только глину да песок.

Однако Мидхат не отчаивался. Прихватив какую-то палку, он время от времени ворошил ею выбрасываемую земляную россыпь.

— Салям, джигит! — услышал он за своей спиной чей-то знакомый голос.

Это был бакенщик.

— Здравствуйте, Закирьян-агай! — вежливо ответил Мидхат, сразу вспомнивший, какую помощь оказал бакенщик ему и Иршату.

— Я приехал сюда, чтобы вернуть вам вашу лодку, — весело улыбнулся Закирьян.

— Вот это здорово! — воскликнул Мидхат. — А то нас так ругали…

— Ничего. Зато теперь похвалят. Разве можно оставлять лодку всяким проходимцам! Нельзя!

— Ребята! — закричал Мидхат. — Все сюда!

Не прошло и нескольких минут, как путешественники вместе с Закирьяном спустились к берегу и увидели угнанную лодку в целости и сохранности.

— Надолго сюда? — спросил Закирьян Фатиму.

Фатима пожала плечами:

— Ребятам здесь нравится, а я думаю…

— Побудем, побудем! — заныли ребята, боясь, что вожатая передумает.

— Ладно, побудем, — улыбнулась Фатима.

— А что здесь хорошего-то? — сказал Закирьян, словно стараясь поддержать вожатую. — Строек таких нынче мало ли? Увидите еще…

— Мы ищем клад! — выпалил Иршат.

— Кла-ад? — иронически прищурился Закирьян. — Ну, если клад, тогда стоит и вообще тут остаться. Дело серьезное!

— Не шутите, Закирьян-агай, — сказала Нафиса, — вот ведь нашли же здесь что-то год назад. Нам рассказывали.

— Чепуха! — уверенно и твердо произнес бакенщик. — Клад — это ветер в поле. Он может оказаться здесь и в любом другом месте. До свиданья! Желаю успеха!

Мидхата слова бакенщика огорчили: хотелось непременно сделать что-нибудь необычное, а с кладом, кажется, тоже не получится.

И когда ребята, позавтракав в столовой для рабочих, отправились купаться, Мидхат неожиданно заявил:

— Хотите, я переплыву Караидель?

— Не хотим, — сказала Нафиса.

Он собирался было обидеться, но Иршат сказал:

— Переплыви, покажи девчонкам, что такое настоящий мужчина. А то ведь они радовались, когда лодка пропала, а теперь, когда все в порядке, молчат.

— Давай, давай! — закричали мальчишки.

Мидхат нырнул, показался только метрах в пятнадцати от берега и поплыл уверенным брассом, довольно быстро и решительно, через широкую реку.

— Ну? Что? — Мальчики посмеивались над Нафисой.

— А я и не говорила, что он не сможет, — отбивалась Нафиса. — Просто не люблю хвастунов.

— Хвастун тот, кто говорит, а не делает, — заметил Иршат.

— А тот, кто делает, тоже должен быть скромным, — вступилась за подругу Айгуль.

— Эй, пионеры! — закричали с дебаркадера. — Кто там у вас поплыл так далеко?

— А что? — ответил вопросом на вопрос Иршат.

— Там водоворо-от! Туда нельзя!

Рабочий в высоких резиновых сапогах подбежал к ребятам.

— Земляные работы, понимаете? Течение кое-где курс меняет, водоворот получается. Опасно для жизни!

Ребята растерялись.

— Что же делать? — проговорила Нафиса.

— Крикнем ему хором! — предложил Иршат. — Три-четыре: Мидхат! Мидхат! Мидхат! Скорей об-ратно!

Но Мидхат не отзывался.