— Какой смысл вешать фонарь в метре от дорожного знака? — продолжал болтать Эд.

Когда я поняла, что он все еще ждет от меня ответа, я выдала ему свою «протокольную» улыбку.

— Ну вот! Наконец-то! Она улыбается! — воскликнул Эд.

Я усмехнулась, зная, что в любом случае он не способен заметить разницу между обычной улыбкой и этой.

Итак, наша ночь в коттедже была принесена в жертву возможности занять двухъярусную кровать в дряхлом пансионе В&В[45] возле Дартмутского национального парка — пусть и не лучший вариант, но зато теперь мы двигались в верном направлении. Ранним утром мы вывели наш автомобиль под проливной дождь. К сожалению, при такой погоде нечего было и думать о прогулке на побережье. Ветер тормозил нашу машину, а хляби небесные разверзлись всерьез и надолго. В городке Маусхол мы остановились выпить чаю — Эд не мог позволить себе забраться так далеко и не попробовать поросенка с яблочным соусом, после чего он потащил меня покупать теплую шапку, раз уж мы собирались прогуляться. Единственной шапкой, которую мы смогли найти, оказался колпак, почти на тридцать сантиметров возвышающийся над моей головой. Этот головной убор был раскрашен яркими красно-синими полосками — портрет Безумного Шляпника. От девушки в таком головном уборе сбежал бы кто угодно.

Мы летели под дождем по сумрачным улицам, и я наконец начала расслабляться, понимая, что мы почти добрались до места. За окном автомобиля гнулись на ветру деревья с густыми зелеными кронами и перекрученными стволами. Они махали нам ветками, словно доброжелательные гоблины. Эд внезапно резко затормозил, потом вывернул руль, и машина, проехав юзом, остановилась.

— Ты в порядке? — спросила я. — Может, я поведу?

— Мы на месте, — сказал Эд. — Это Порткарно.

— О, — растерянно произнесла я, глядя на струи дождя, заливавшие стекло. Сложно наслаждаться окружающими тебя красотами под проливным дождем. Дом и покрытые травой склоны холма из-за серой дождевой пелены едва были видны. — Боже. А нам обязательно выходить из машины именно сейчас?

— Перестань. — Отсоединив ремень безопасности, Эд достал с заднего сиденья свою широкополую шляпу в стиле Индианы Джонса.

— А ты уверен, что мы не сможем припарковаться поближе? — спросила я, надевая свою полосатую шапку.

— Это не гараж, Холли. Мы остановились у коттеджа, который ты сняла. Нужно было проверить почту.

— О… — протянула я, осознавая наконец правду. — А я думала, что коттедж находится с другой стороны холма.

— С другой стороны холма нет ничего, кроме океана. — Эд посмотрел на меня и рассмеялся. — Извини, но в этой шапке ты выглядишь уморительно.

К сожалению, единственной положительной вещью, которую я могла сказать об арендованной мной лачуге, было то, что она здорово напоминала мне место рождения Авраама Линкольна, куда нас возили на экскурсию в четвертом классе. Такой же спертый воздух, такой же пыльный пол и такой же очаг в центре комнаты, служивший, по-видимому, единственным источником тепла.

— Ты в порядке? — спросил Эд, начиная закладывать дрова в очаг.

Я все еще стояла на пороге, поеживаясь и с тревогой оглядываясь по сторонам. «Мне так зябко», — подумала я, но вместо этого выпалила:

— Эти лампы меня пугают.

Подставкой для каждой лампы служили статуэтки крылатых херувимов, играющих на разных музыкальных инструментах, а падающий на них тусклый свет окрашивал их тени в желтый. Мэттью назвал бы их монстрообразными.

— Словно кто-то помочился здесь. — Я показала на желтый оттенок у статуэтки.

— Будем надеяться, что это их натуральный цвет, — усмехнулся Эд и поспешно добавил: — Не бери в голову.

Я осторожно направилась к стоящей в углу деревянной скамье, но передумала и опустилась на кровать, которая заскрипела под моим весом, выдав целое облако пыли и мелких перьев, отчего я раскашлялась.

— Эта кровать выглядит по-настоящему старой, — сказал Эд, повернувшись ко мне. — Интересно, у этого дома есть своя история? Можно выяснить, кто жил здесь до нас?

Я кашляла, стараясь очистить носоглотку от влетевшего в нее пуха, и мысленно настраивала себя на то, что под этим комковатым одеялом не окажется истлевшего скелета.

— Все, что я выяснила об этом месте, сводилось к формулировке «очаровательное» и «прекрасный вид», — ответила я.

Эд полностью ушел в попытки развести огонь. Он сидел на корточках, отмахиваясь от дыма, и раздувал огонек, появившийся между дровами. Я зачарованно смотрела на то, как он струйкой воздуха заставляет мертвый очаг светиться оранжевым пламенем. Это было похоже на шаманскую магию.

— Ну вот, — весело произнес он, выпрямляясь и упирая руки в бока.

Я заметила, с каким интересом Эд наблюдает за огнем, и подумала, что он никогда не выглядел столь увлеченным, когда дело касалось меня. Вместе с этой мыслью вдруг пришло ощущение, что я играю навязанную мне роль в дурном спектакле.

Эд обернулся, улыбаясь.

— Я должен был тебе сказать. Я люблю огонь.

Ты любишь огонь. Ты любишь Макса. Но ты никогда не полюбишь меня.

— Иди сюда, — позвал он, и я опустилась рядом с ним на пыльный пол. Почувствовав прикосновение обнявшей меня руки, я с облегчением вздохнула и просто откинула голову на его широкое плечо. Глядя на огонь, я думала о том, как хорошо мог бы пахнуть Эд, если бы бросил курить.

— Ну, раз уж мы добрались сюда, может, ознакомишь меня с планом наших действий? — спросил Эд.

— Ты… захватил какие-то книги?

— Несколько штук. — Он пожал плечами.

— Проголодался? — спросила я.

— По тебе, — ответил Эд, целуя меня в шею и опуская спиной на холодный пол. Когда он навис надо мной, я поняла, что улыбаюсь — протокольно или нет, не ясно, — представляя варианты развития событий: секс на твердом дощатом полу или секс в пыли и вихре пуха из перины.

— Ты не дышишь, — заметил Эд, отодвигаясь в сторону. — В чем дело?

— Ты когда-нибудь думал, что можно дать шанс нашим отношениям? — неожиданно для себя выпалила я.

— Холли… я считаю тебя невероятно классной… — Эд запнулся и рассмеялся. — Но чего именно ты хочешь?

Я хочу, чтобы ты был без ума от меня, как Саймон был без ума от Сильвии.

— Я просто хочу получить шанс. А ты… ты же совсем не открываешься.

— Точно так же, как и ты, — ответил Эд, проводя ладонью по внутренней стороне моих бедер. Когда до него дошло, что я говорю серьезно, он вздохнул и выпрямился.

— Что ты хочешь узнать?

— Для начала — кто такая девушка по имени Ники, которую ты бросил? — спросила я, пытаясь сесть. — И почему ты бросил ее?

— Она хотела замуж.

— А ты был не готов к браку, — сказала я.

— Именно.

Последовала долгая пауза. Я ждала, глядя на него.

— И что?

Эд вздохнул.

— Признаться, я подумал тогда, каковы мои шансы встретить кого-нибудь, похожего на Сару? В жизни может быть лишь одна настоящая жена. Некоторые встречают ее ближе к старости, некоторые находят с первого раза. С тех пор как ее не стало, у меня опустились руки и я замкнулся в себе. Встречался для тела, не для души. А потом к нашей группе присоединилась Ники, заменив ушедшего ударника, и мы стали проводить вместе по двадцать четыре часа семь дней в неделю… Я, конечно, крутил с ней, но без официальных заявлений типа мы-теперь-пара! Я думал, что меня это устраивает.

— И сделал ей предложение, — вставила я.

— Что-то вроде того, — неохотно согласился Эд. — В том смысле, что идея принадлежала ей, а я ответил, что не против, и мы отправились покупать кольцо. Я отдал его Ники прямо в магазине.

— В магазине? — переспросила я. — У всех на глазах?

— Ясно, что это не было коленопреклоненным предложением. Я просто сказал: «Держи».

— Господи, — простонала я.

— После этого Ники начала строить планы, и чем больше она планировала, тем отчетливее я понимал, что не могу еще раз пройти через все это. В конце концов я ей так и сказал.