В это же самое время Тараки и Амин, выступив на импровизированном митинге, начали знакомиться с обстановкой. Несмотря на события минувшего вечера, королевская гвардия продолжала отчаянное сопротивление. Наступила ночь, а на улицах Кабула все еще шли бои. Не уверенные в окончательной победе революции, Тараки и Амин прибыли на главный командный пункт ВВС и ПВО. Выслушав доклад, они распорядились подготовить вертолет. Абдул Кадыр[18] не сомневался – руководители партии в случае неудачи собираются покинуть Афганистан и вылететь в Советский Союз. Однако вертолет не понадобился. К утру 28 апреля сопротивление прекратилось. По радио объявили о победе Саурской революции. Власть перешла в руки НДПА.

На следующее утро все газеты напечатали эту новость. Государство с этого дня стали называть Демократической Республикой Афганистан, главой правительства был избран Тараки. Флаг из трехцветного стал красным. Заместителями Тараки избрали Кармаля, Амина и Ватанджара.

В высшем руководстве страны был только один «парчамист» – Кармаль, да и министры в основном были «халькистами». Этого оказалось достаточно, чтобы фракционная борьба вспыхнула с новой силой.

Тем не менее Суслов[19] был уверен, что при поддержке СССР эта страна уже в ближайшее время станет социалистической.

И потекла помощь из Советского Союза в Афганистан. Не остались в стороне и США. Бжезинский[20] убедил президента Картера выделить средства для афганской оппозиции. Так на территории Афганистана начался очередной раунд «холодной войны».

Все больше простого населения втягивалось в вооруженные конфликты. Кто-то шел, чтобы отомстить за семью, кто-то хотел получить оружие, затем продать его и купить необходимое. Конечно, продавать оружие, которое принадлежит отряду, опасно, поймают – расстреляют на месте, как говорится, без суда и следствия. Но это был прибыльный «бизнес», а для многих единственный. Можно было, вступая в разные отряды, получать оружие несколько раз. Главное, чтобы никто не знал об этом, если попадешься, то смерть. Однако «бизнесмены» надеялись на успех.

Саид мог надеяться только на себя. Он не хотел быть убитым и пошел в отряд, чтобы заработать деньги. Он давно приметил Фатиму, знал ее братьев и готов был жениться на такой славной девушке. Но для этого нужны были как минимум 300 афгани. Сколько ни работал Саид, таких денег не скопил.

В очередной раз, когда собрались мужчины его общины и заговорили о наборе бойцов в отряды сопротивления, он согласился. Его мало интересовало кто и против кого. Так, слышал. Ему нужны были деньги, поэтому, взяв в руки оружие, он начал убивать. Убивал только мужчин, старался не трогать женщин и детей, но, когда видел, как это делали другие, – не отворачивался. Он был мирным пуштуном и ждал, когда сможет, вернув ружье, начать обычную жизнь с Фатимой.

Вот они 300 афгани, те самые, которые должны были сделать его мужем. Из-за этих денег он убивал, из-за них сам мог быть убитым. Никого не предупредив, он оставил отряд, уверенный что никогда уже не вернется. Сейчас он передаст деньги семье Фатимы и договорится о свадьбе. Вот дом, в двери которого он уже не раз мысленно входил. Вот один из братьев Фатимы, с кем, собственно, он и договаривался, но почему Мухам отворачивается, что случилось? Что могло случиться, пока он воевал?

Злой и готовый мстить за себя, за нанесенную ему обиду, вернулся Саид к месту, где находился отряд. Как они смели, как могли так с ним поступить. Почему пообещали отдать его Фатиму этому тщедушному Саломату – сынку торговца Фаруха. Он будет мстить! Он отомстит всем сразу!

Складывалось впечатление, что мстить всем сразу решили и лидеры НДПА. Борьба с оппозицией не прекращалась, а наоборот, только усиливалась. Антиправительственные выступления стали таким же обычным явлением, как и столкновения между «парчамистами» и «халькистами».

Кроме политических проблем, в Афганистане с невероятной скоростью пополнялся объем экономических. Завоевать власть оказалось проще, чем потом ею распорядиться. Кармаль упрекал Тараки в некомпетентности, и вопрос решили по-революционному. Чтобы преодолеть разногласия в партии, Тараки и Амин подготовили постановление о запрещении фракционной деятельности. «Простенько и сердито!»

Конечно, Кармаль не мог с этим смириться. В июне 1978 года он провел в Пагмане съезд фракции «Парчам», на котором было решено свергнуть существующую власть. Амин об этом узнал, и деятельность фракции признали незаконной. Все «парчамисты» были сняты с высоких должностей в правительстве. Власть полностью перешла в руки «халькистов».

В приподнятом настроении встречал Тараки посла СССР в Афганистане Пузанова. Говорили о революции, обсуждали текущие события.

– Революция в Афганистане станет примером для стран Востока, – высокомерно заявил Тараки.

Слегка коснувшись положения дел, он подробно остановился на роли Амина в совершении революции, его преданности общему делу и ему лично, как своему учителю и главе государства.

– Я поручил Амину держать с вами тесный контакт, будете все вопросы обсуждать с ним, – затем, обращаясь к секретарю, добавил: – Пригласите товарища Кармаля.

В кабинет вошел Кармаль, поздоровался, сел за стол рядом с присутствующими и произнес заранее приготовленную речь. По сути, он обвинял Тараки в нарушении демократии. Кармаль просил рассказать руководству ЦК КПСС о ненормальной обстановке, сложившейся в ЦК НДПА. Он говорил, что все руководство партии и страны взяли в свои руки два человека – Тараки и Амин.

– Меня, второго человека в партии и государстве, отстранили от всех дел, лишили возможности работать. Решения готовятся и принимаются без обсуждения, – Кармаль не отводил взгляда от Тараки. Создавалось впечатление, что он высказывает все накопившееся в душе именно ему, своему товарищу, с которым вместе готовил вооруженное восстание и радовался победе революции. – Я изолирован. Мне остается только притвориться больным или уехать послом в какую-нибудь страну.

– Хватит! – Тараки стукнул кулаком по столу. – У нас полная демократия и решения принимаются коллегиально. А кто не хочет считаться с принятыми решениями, будет их игнорировать, по таким мы пройдемся железным катком.

– Вчерашним решением политбюро несколько товарищей назначены послами в зарубежные страны, – сказал Кармаль, обращаясь уже к Пузанову, – Нур и я тоже готовы выехать за рубеж, отправьте нас послами в какую-нибудь страну.