Мог ли он, советский разведчик, повлиять на происходящее. Конечно, нет. Находясь в окружении Хафизуллы Амина[8] довольно давно, он хорошо изучил этого человека: скрытен, жаден, жесток, завистлив и очень властолюбив. Но переворот, о котором не знали даже в ближайшем окружении… Это слишком даже для Амина.

«Или мне не доверяют, или что-то здесь не так», – думал Хабибу (так афганцы звали нашего разведчика). Он давно уже перестал удивляться происходящим в его жизни событиям, просто анализировал.

После окончания восточного факультета одного из университетов СССР Хабибу (тогда его звали простым русским именем) был приглашен на встречу с «человеком в штатском». Конечно, он не собирался преподавать язык и, конечно, понимал, что без связей карьера дипломата ему не светит, но служить в КГБ… Надо подумать.

Думал он недолго. Выбор был невелик – либо учителем в районную школу, либо учиться в школу КГБ. Он уже собирался выезжать в Москву, чтобы потом приехать в Балашиху, где и располагалась его новая «альмаматер», но неожиданно получил приказ отправиться в Ташкент.

В нескольких километрах от столицы Узбекистана находилась небольшая дача, где готовили группу разведчиков с восточным типом лица. «Для выполнения специального задания», – сказал руководитель группы. Потом с ним начались индивидуальные занятия, на которых его за немногословие стали называть Молчуном. Своих бывших соучеников он больше не видел. Уже в Ташкенте ему выдали новые документы, с которыми он прибыл в Баграм, а затем на перекладных в горы.

Что такое афганские горы, Молчун понял сразу. Последний перевал он должен был пройти один. До места, где его ждали, оставалось совсем немного, когда на горы спустился густой туман. Пришлось делать привал. Темнота наступила неожиданно и быстро, а вместе с ней пришел холод. На смену +40° —2°!

Долгожданное утро принесло дополнительные проблемы. Несмотря на туман, который по-прежнему окутывал горы, снова наступила жара. Картину усиливал разряженный воздух. Все запасы еды и питья закончились. Нестерпимое желание пить избавляло только от желания есть. Ночью на холодных камнях появлялись капли воды. Он припадал разбухшим языком к природному подарку и жадно облизывал камни, стараясь успеть как можно больше, пока солнце не вступило в свои права. Становилось немного легче. Так прошло два дня.

Ему было всего 23 года. Он хотел жить и мечтал о многом. Он, конечно, понимал, что разведчики иногда гибнут, но так!.. В горах, безвестно, ничего не успев сделать!.. Это был первый и единственный раз, когда Молчун пожалел о выбранном пути.

Через полгода в Кабуле объявился молчаливый, преданный одному из членов партии, очень способный к обучению сын убитого пуштуна[9].

Советская резидентура в Афганистане имела широкую сеть агентов. Абдула – сторонник Амина, к которому пришел наш разведчик, был одним из них.

– Дальняя родня, – объяснил другим членам партии Абдула, и Молчун остался при нем.

Шли годы, Молчун не только хорошо говорил на дари и пушту, научился писать и читать, но стал продвигаться по «партийной лестнице». Как и Абдула, он был членом фракции «Хальк»[10]. Несколько лет назад Абдула погиб: ушел в горы к родне и не вернулся. Все были уверены, что это дело рук бандитов, которых в горах много. Абдула был близок к руководству фракции, часто находился в окружении Тараки. Теперь Хабибу, он же Молчун, хотел занять эту нишу, но приближенные Тараки не приняли его. По рекомендации одного военного офицера Хабибу оказался среди тех, кто работал с Амином.

Двойная легенда практически исключала его провал как советского разведчика. Для афганских товарищей он был преданным и проверенным членом партии, выходцем из небогатой пуштунской семьи, которую уничтожили бандиты. Для советской резидентуры Афганистана – ценным агентом из местных, которого никто из сотрудников внешней разведки никогда не видел. Он вступал в контакт с резидентом-нелегалом. О том, кто он был на самом деле, знали только два человека в ГРУ[11].

Хабибу со временем стал достаточно близок к окружению Амина, поэтому многое, что передавалось в Москву, знал наверняка. Но была информация, которую он не мог проверить, хотя интуитивно понимал – это скорее правда, чем ложь. Так случилось с убийством Хайбарба[12]. По основной версии, приказ об уничтожении отдал министр внутренних дел Нуристани, но Хабибу чувствовал, что к этому причастен Амин. Если быть совсем точным, то Хабибу получал сведения от своих осведомителей. Один из них и сообщил, что убийство совершили Тарун[13] и братья Алемьяры по приказу Амина.

Очевидно, об этом стало известно и Дауд-хану. Иначе как объяснить, что вскоре он отдал приказ об аресте некоторых руководителей НДПА. Среди них были Тараки, Кармаль[14], Амин. В ночь с 25 на 26 апреля у них провели обыски и аресты. Всех, кроме Амина, который был посажен под домашний арест, увезли. Дом Амина оставили под наблюдением. По странному стечению обстоятельств, за несколько часов домашнего ареста Амин фактически организовал переворот. Он отдал приказ о вооруженном выступлении и через сотрудника кабульского муниципалитета Ф. М. Факира передал своим сторонникам в армии план восстания. К тому времени, когда его увезли вслед за товарищами по партии, Факир уже встретился с военными, готовыми к выступлению.

Вторым человеком, в руки которого был передан план восстания, оказался офицер афганских ВВС С. М. Гулябзой[15]. Хабибу хорошо знал этого человека, не единожды они совместно выполняли задания Амина. Поэтому не было ничего удивительного в том, что наш разведчик узнал о готовящемся перевороте одним из первых. Он понимал – эти сведения надо срочно передать в Москву. Еще есть время предотвратить захват власти лидерами НДПА, которому правительство СССР всячески противилось. Действовать надо было незамедлительно.

В это же самое время в воинских частях царило веселье – отмечали арест членов демократической партии. Министр обороны генерал-полковник М. Х. Расули распорядился о торжественном ужине и увеселительных мероприятиях. Пользуясь ситуацией, Хабибу затерялся в толпе возбужденных офицеров и отправился на окраину Кабула.

В городе было спокойно, ничто не предвещало готовящегося переворота. Темнота, которая спускается на Кабул мгновенно, цепко держала город в своих объятиях. Никем не замеченный, Хабибу без приключений добрался до нужного ему дома. Пользоваться запасным каналом связи можно было только в крайнем случае. Сегодня был как раз такой случай. Молчун встретился с резидентом и передал ему сообщение о восстании.

Ранним утром недалеко от кабульского зоопарка проходило совещание членов координационного совета. Обсуждали детали военного переворота. Гулябзой ознакомил присутствующих с планом. Офицеры-«халькисты» в воинских частях были предупреждены и готовы к выступлению, ждали только сигнала. Однако предугадать, как развернутся дальнейшие события, было невозможно. Для всех стало очевидно – восстание не подготовлено, во что это выльется – неизвестно. Но отступать было некуда – товарищи в тюрьме! Поэтому члены совета распределили обязанности и оговорили некоторые детали.