Двинулись в путь. В первой машине сидел афганец-проводник, который должен был указывать дорогу до нужного кишлака. От жары Наташе не хватало воздуха, и она сняла бронежилет. Когда отдалились от воинской части, капитан Персов крикнул, чтобы она надела броник, но Наташа не выполнила приказ – как в такой жаре носить еще и бронежилет? Водитель попытался завязать беседу:

– Жарко. Скука-то какая. Даже не на что посмотреть, только горы и пыль.

Наташа молчала. Поддерживать разговор совсем не хотелось. Она думала, как было бы хорошо, если бы майор все-таки поехал с ними. Наташа так тщательно готовилась к этой встрече. Всю ночь спала на бигуди, утром подвела карандашом глаза, даже немножко подкрасила губы. А он только: «Будь осторожна!» – и убежал. Конечно, она была расстроена.

В прошлой жизни, еще до Афгана, Наташа ходила несколько раз в кино с однокурсником, но он был таким стеснительным, пару слов связать не мог в ее присутствии. А когда работала в спортивном центре, боксер и надежда города пригласил ее в ресторан. Все девчонки завидовали Наташе, а чему завидовать, с ним было ужасно скучно, даже поговорить не о чем. А вот Васильев… с ним все по-другому, он много знал и говорил так интересно и красиво, что дух захватывало. Это было первое ее серьезное чувство, и она, мечтая о будущих встречах с майором, даже не заметила, как быстро пролетело время в пути.

Ближе к вечеру завернули на проселочную дорогу. Почти доехали. Прогремел взрыв, и облако муки взлетело в небо. Горела первая машина. Вторая успела притормозить и сдать чуть назад, на безопасное расстояние. Судя по всему, духи целились в первый БТР, но попали в машину с мукой. БТР, который уже успел сделать выстрел, был взорван на третьей минуте. Все произошло так быстро, что Наташа не успела даже вспомнить о бронежилете.

Колонна встала. Рядом с машиной, где сидела Наташа, взорвался снаряд. Взрывной волной ее выбросило из кабины. Туда же упал водитель, капитан Персов был в нескольких шагах. Горели уже две машины, третья была цела, но вместо колес – ошметки. На колонну сыпался град пуль. Надо было вытащить из первой машины водителя и проводника, но как? Моджахеды были рядом, в пятидесяти метрах, и стреляли без остановки.

Наташа доползла до машины, забрала бронежилет, сумку с медикаментами и автомат. Спряталась за колеса, надела бронежилет. Капитан и два солдата отстреливались, другие два солдата вытаскивали из машины тела водителя и афганца, чтобы не сгорели там совсем.

– Отходите к горам, – кричал Персов, – постарайтесь оттащить тело водителя, не оставляйте его душманам. – Он не мог приказать солдатам тащить с собой тело, когда речь шла об их собственных жизнях, – Власов, останешься со мной, будем прикрывать наших!

Капитан притаился за огромным валуном, сержант Власов нашел яму и спрыгнул туда. Солдаты подтащили тело водителя к камням и приготовились к отходу. Первая машина взорвалась, в любой момент могла взорваться и вторая.

Наташа никак не ожидала такого поворота событий. Одно дело рассказы Васильева, в которых все было как в кино, другое дело сразу попасть в такую переделку. Первый день ее пребывания в Афганистане уже подзабылся, да и убитых тогда не было. Наташа поспешила за солдатами. Капитан Персов, а следом за ним и сержант Власов, отстреливаясь из автоматов, пытались догнать ушедших вперед.

Афганцы следили за их передвижениями, но не стреляли. Они были уверены, что возьмут шурави живыми. Дорога поднималась вверх. Было очень трудно идти. Солдаты по двое, меняясь, несли тело убитого товарища. В нескольких метрах показался вход в пещеру. Остановились, в ожидании Персова и Власова, никто не решался войти внутрь. Кто знает, что там может быть.

Капитан огляделся вокруг, оценил безвыходность положения и жестом приказал всем спрятаться в пещере. Он замыкал группу, перед входом в пещеру оглянулся: человек двадцать пять душманов поднимались по горной дороге без суеты и стрельбы. Шли спокойно, переговариваясь и смеясь, они не сомневались, что загнали врага в ловушку.

Внутри пещеры было прохладно, у входа – пепел от костра, видимо, там кто-то обедал. Тело водителя припрятали подальше, и солдаты смогли перевести дух. Лейтенант побежал вперед на разведку, надеясь найти другой вход в пещеру. Метров через пятнадцать он уперся в стену. Ничего не поделаешь, надо принимать бой. Завалили вход в пещеру камнями. За ними солдаты заняли позицию и приготовились встретить душманов.

«Будем защищаться, пока хватит патронов, а что дальше?» – думала Наташа. Еще она думала, что не успела написать письмо родителям. Вспомнила маленький белорусский городок, в котором родилась и прожила всю свою короткую жизнь. Вспомнила пионерские сборы с песнями у костра, вспомнила, как она организовала школьный театр, и они ходили со своими спектаклями по детским садам. Как радовались детишки этим милым, наивным постановкам.

Ее воспоминания прервал солдат, который подошел и, молча, показал на окровавленное бедро. Он сделал это так просто, обыденно, без единого стона, со спокойным выражением лица, как будто только запачкался и просит поменять ему бельё. Рана оказалась неглубокой, была содрана кожа вместе с куском мяса. Кость была цела, даже не задета. Наташа промыла ему рану, перевязала, он при этом не проронил ни звука.

– Тебе совсем не больно?

– Больно, ну и что? Не буду же я хныкать, как баба какая-то.

– Нет… не надо… ты настоящий мужик…

– Тебе страшно? – спросил Наташу кто-то из солдат.

– Что будет с вами, то и со мной…

– Да нет, тебе придётся намного хуже.

– Ночью попробуем прорваться.

– Ты думаешь, они тупее нас? Не будут они ждать до ночи…

– Хватит болтать, – прикрикнул капитан, – стрелять по моей команде.

У каждого было по автомату и по три рожка. У офицеров еще по пистолету с восемью патронами. Были у них и гранаты, но очень мало. Все хранили молчание. Вдруг один из солдат, не выдержав напряжения, вскочил на ноги и, опираясь на камни, прикрывавшие вход в пещеру, крикнул:

– Где душманы? Почему я не вижу их?

Раздался выстрел, солдат упал, пуля попала в голову.

– Зачем ты встал? – рыдал солдат-узбек над телом друга.

– Мы все здесь погибнем! – заорал другой солдат.

– Заткнись! Тихо! – рыкнул на него лейтенант.

Персов заговорил, чеканя каждое слово:

– Попробуем выйти внезапно. Я стреляю первым. Ты, – обратился он к одному солдату, – берешь направо, а ты – налево. Лейтенант, прикрываешь, остальные, возьмите в кольцо сестричку и выходите вместе. Раз, два, три, я готов, выхожу.

Капитан выскочил наружу, стреляя направо и налево. Его встретил шквал пуль. Два солдата, что прикрывали его по флангам, заскочили обратно в пещеру. Персов перекатился за ними.

– Черт, не получилось.

Афганцам не понравился этот маневр, и они пошли в атаку. Капитан приказал:

– Всем приготовиться к бою! Не забываем про последний патрон! Огонь!

Перестрелка длилась около часа. Солдаты берегли патроны, стреляли, только чтобы не подпускать моджахедов к входу в пещеру. Патронов было очень мало. Солдат-узбек спрятался за тело убитого товарища и тихо плакал. Он был мелкий, тщедушный. Наташе стало жалко его, очень жалко. Даже больше, чем себя или погибших ребят.

Персов попробовал высунуться, чтобы осмотреться. Духи больше не стреляли. Они подходили спокойно к пещере и были очень близко. Капитан уже различал их бородатые лица. Наташа подползла к выходу, перевернулась на спину, лицом вверх и уставилась в небо. Оно было очень близко, казалось, еще чуть-чуть, и дотянешься до него рукой. Персов вытащил гранату, сорвал чеку и бросил. За звуком взрыва послышались вопли боли.