— Мне кажется, я из семьи простых рабочих или рыбаков, — сказала она наконец. — Ия хочу быть с ними.

— Ты ничего не знаешь о своей семье, — напомнил Гаспар.

— Не знаю, — согласилась Элен.

Гаспар помолчал. Элен спросила:

— Так ты не поможешь мне разыскать мамочку Женни и дальний край?

Она зажгла фонарик. Гаспар увидел, что девочка задорно улыбается.

— Нужна будет очень легкая веревка, — просто сказал он. — Я поищу у себя в чулане, там полно всякого хлама.

Гаспар был не в силах перечить Элен. Он чувствовал: так надо. Во что верила Элен, в то верил и он, верил и ничего не мог с собой поделать.

Они условились, что Гаспар передаст Элен веревку в ночь с пятницы на субботу, и они вместе вернутся тайком на судно незадолго до отплытия. Доберутся до яхты вплавь и влезут в иллюминатор, к которому Гаспар заранее привяжет веревку. Элен спрячется в трюме — она знала там укромный уголок, где никто ее не найдет.

На другой день Гаспар нашел в чулане довольно легкий пеньковый трос и проверил, достаточно ли он прочен. Когда стемнело, Элен спустила ему на веревке спасательный пояс, довольно тяжелый мячик из цельной резины и катушку крепких ниток. В эту ночь Гаспар на палубу не выходил.

Наступило утро. Матрос, как обычно, выволок Гаспара из чулана. Мэтр Седань задал ему работу. Был приготовлен завтрак. Что бы ни происходило вокруг, на камбузе ничего не менялось. По звонку блюда и все, что полагалось, ставили на специальный подъемник, который доставлял все прямо в столовую и тут же спускался обратно. В этот день звонок раздался раньше обычного. К девяти часам уже была перемыта посуда. Кок приказал Гаспару чистить медные кастрюли и ушел, закрыв дверь на ключ. Гаспар машинально взялся за дело. Вскоре качка стала слабее, а потом и вовсе прекратилась. Смолкли моторы. Гаспар услышал скрежет разматываемой якорной цепи в клюзе. После этого наступила полная тишина. Гаспар встал и чуть не упал. Он так привык за время плавания к бортовой и килевой качке, что теперь, когда пол не уходил из-под ног, а стены не плясали вокруг, у него закружилась голова. Мальчик, шатаясь, дошел до иллюминатора и открыл его.

Под голубым небом раскинулся город. Виллы, белоснежные домики, пальмы и еще какие-то незнакомые деревья... Яхта бросила якорь у входа в порт, примерно в кабельтове от длинной песчаной полосы. Откуда-то доносились автомобильные гудки; порт гомонил, как далекий улей. На пляже играли дети. Гаспар смотрел на них, как смотрел бы на ангелов в райских кущах. Мог ли он подумать, что когда-нибудь ему будет дано прикоснуться к безмятежной жиагни залитого солнцем островка посреди бескрайнего океана?

Четверть часа он предавался мечтам, потом вернулся к кастрюлям. Дверь приоткрылась, и в камбуз заглянул мэтр Се дань.

— Я сегодня сойду на берег. На борту остаются два матроса — приготовишь для них обед и ужин. Сам будешь есть здесь, один.

Дверь захлопнулась. В полдень один из матросов пришел за обедом.

— Можно мне выйти на палубу? — спросил Гаспар.

— Никак нельзя, мальчуган. Будешь сидеть в этой дыре до вечера, а потом запрем тебя в закут, где щетки и тряпки. Так сам господин Обираль приказал.

— Только на одну минутку, — взмолился Гаспар.

Матрос окинул его взглядом с головы до ног и кивком пригласил следовать за собой. Гаспар еще ни разу не выходил на палубу средь бела дня. От слепящих лучей солнца из глаз его брызнули слезы. Порт был небольшой... Несколько грузовых пароходов, казалось, изнывали от жары. За ними Гаспар видел сквозь пелену слез дома, сады и бездонное голубое небо. “Дивная гора” стояла в бухте; один пляж был совсем рядом, еще один — напротив. На каком же находился дом, куда увезли Элен?

— А господин Драпер сошел на берег? — спросил Гаспар.

— Все сошли, — ответил матрос. — Они в доме, вон там.

Он показал на большой белый дом с двумя пристройками по бокам, возвышавшийся среди зелени примерно в километре от порта. Яркий свет скрадывал расстояние, и казалось, можно протянуть руку и взять этот большой дом, будто игрушку. Гаспар долго смотрел на дом и на песчаный пляж.

— Ну все, пошли, — заторопил его матрос.

Этот день, как и следующий, Гаспар провел на камбузе. Матрос, приходя за едой, позволял ему подняться на несколько минут на палубу, глотнуть свежего воздуха. Гаспар вдыхал пары бензина, смешанные с запахом листвы и ароматами цветов. Он осторожно выспросил у матроса, точно ли отплытие назначено на утро субботы.

— Все должны быть на борту к полуночи; на рассвете отдаем швартовы.

Итак, в пятницу Гаспар с нетерпением ждал полуночи. Узнать, который час, он не мог, но, открыв иллюминатор, расслышал плеск весел: к яхте подплывала шлюпка. В ней были Жак Обираль и г-н Драпер; до Гаспара донеслись их голоса.

— Идемте выпьем, — говорил г-н Драпер. — Я сегодня все равно не усну.,

Гаспар выждал еще немного, потом привязал веревку к шарниру иллюминатора и выбрался наружу. Труднее всего было надеть спасательный пояс: вылезти в нем мальчик не мог, и пришлось делать это, уже вися на веревке. Он снял рубашку и остался в одних штанах. Мячик и нитки положил в карман, веревки намотал себе на шею.

Гаспар соскользнул в воду и, загребая руками, бесшумно отплыл от яхты. Там, где кончалась ее тень, его залил яркий лунный свет. До берега было совсем недалеко. Проплыв вдоль небольшой дамбы, Гаспар выбрался на берег на самом краю порта.

Он дошел до пляжа и закопал спасательный пояс в песок. В эту минуту он чувствовал себя свободным, как ветер. Вокруг не было ни души. Мальчик пустился бегом мимо белых вилл и увидел аллею, уходившую куда-то в глубь садов. Ему вдруг неудержимо захотелось пойти по ней. Уж если его завезли в такую даль, неужели он даже одним глазком не увидит этот неведомый город? В лунном свете его обступали цветущие кусты и зеленые деревца. Потом он вышел на широкий проспект, который вел к порту. В конце проспекта перед ним открылась площадь с магазинами; двери их были заперты, витрины не освещены. Через площадь шел полицейский в каске. Гаспар попятился, свернул в боковую улицу, вышел на окраину. За домами возвышались посеребренные лунным светом холмы. На холмах зеленели деревья, но внизу земля была очень сухая. Гаспар сорвал пучок желтой травы и спрятал в карман. Глубоко вдохнул теплый воздух. И вернулся на пляж.

Прошло довольно много времени, прежде чем он нашел нужный дом. Над верандой с цветными стеклами, на третьем этаже было открыто окно и светился крошечный огонек.

Дом был довольно старый, похожий на богатые дома в любом уголке Европы. Его окружала решетка; кружевной чугунный узор венчал ряд острых шипов. Решетку от дома отделяло всего несколько метров. В открытом окне показалась Элен. Завидев Гаспара, она махнула ему рукой: бросай мячик. Гаспар размотал катушку, привязал нитку к концу троса и отступил немного, чтобы перебросить мячик через ограду.

Первый бросок в цель не попал. Мячик отскочил от стены и упал на крышу веранды. К счастью, глухой удар был почти не слышен. Гаспар осторожно потянул за нитку, чтобы вернуть мячик назад, и, просунув руку сквозь прутья решетки, поднял его. Нитка порвалась, пришлось завязывать новый узел. Только на третий раз Элен сумела поймать мячик. Гаспар держал веревку, а девочка потихоньку тянула. Тонкий и легкий трос, разматываясь, змейкой скользнул во двор, потом пополз вверх — казалось, он сам поднимается по стене. Тихо прошуршав по стеклу веранды, веревка оказалась в руках у Элен.

Теперь Элен могла спуститься во двор, но как ей перебраться через ограду? Правда, она, наверно, уже все здесь знает и найдет какой-нибудь другой выход — может быть, через сад.

Готовясь перелезть через подоконник, Элен посмотрела вниз, на Гаспара. Им нельзя было обменяться ни словом. Вокруг царила полная тишина. Слышался только едва уловимый плеск крошечных волн — начинался отлив.

Элен сразу поняла, что веранда может оказаться препятствием, поэтому, спускаясь, девочка довольно сильно раскачала веревку. Так, раскачиваясь, она медленно сползла до уровня второго этажа и попыталась достать ногой до узкого карниза из блестящих кирпичей над верхним краем веранды. Затаив дыхание, Гаспар следил за каждым движением Элен. Почему она не могла привязать веревку к другому окну, не к тому, что над самой верандой? Наверно, ее гувернантка живет в соседней комнате. А в другие ее что же — не пускают? Значит, хозяева приняли все меры предосторожности, чтобы исключить малейшую возможность побега? Все эти бесполезные уже вопросы проносились в голове Гаспара, между тем как Элен наконец коснулась ногой карниза. Опереться на него она не могла, но, оттолкнувшись, раскачалась еще сильнее: теперь, быстро соскользнув вниз, она надеялась спрыгнуть на землю рядом с верандой. Только не наделает ли шума веревка, ударившись о стекло?