— Как ни в чем не бывало! — сердито передразнил брата Людовик. Иди-ка сам к своему привратнику, объясни ему, как ты сюда попал, посмотрим, поверит ли он, что ты нечаянно забрался в чужие владения.

— Я только гляну, — сказал Гаспар, — а потом сразу пойдем искать Никл аса.

Говорят, уж если ребенку что-то взбредет в голову... Что ж, дети почти так же любопытны, как взрослые, только они еще не знают, что любопытство и рок всегда идут в этой жизни рука об руку.

Прижимаясь к стенам, мальчики пробрались обратно к фасаду. Не доходя до угла, совсем близко от крыльца они заметили окно, рассохшиеся ставни которого висели совсем криво, — открыть их ничего не стоило.

— Покарауль, — шепнул Людовик Жерому. — Еще рано, все спят, нас никто не увидит.

Жером зашел за угол, чтобы держать в поле зрения крыльцо и оба крыла. Тишина, никаких признаков жизни. Может быть, хозяев и вовсе не было в замке?

Гаспар забрался на плечи Людовику. Как он и предполагал, открыть покосившийся ставень оказалось легче легкого. За ставнями не было ни стекол, ни даже рам. Гаспар понял, что замок сильно пострадал во время войны и его не успели еще полностью отремонтировать. При виде этих следов смутного времени по-новому правдивой представала история Элен. Гаспар вскарабкался на каменный подоконник. Внутри было довольно темно. Он повернулся, чтобы открыть второй ставень, и вдруг увидел нацарапанное на нем слово — длинные, тонкие буквы наполовину стерлись, но ему показалось, что это имя: Женни.

Была ли тому виной неожиданность, или Гаспар просто сделал неловкое движение, толкнув второй ставень? Так или иначе, он вдруг, потеряв равновесие, кувырком полетел вниз, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Мальчик уже знал: его вечное невезение подстроило ему очередную ловушку. Как он теперь будет выпутываться?

Падению, казалось, не будет конца. Потом он ощутил — нет, не паркетный пол, а ступеньки лестницы, больно ударившись спиной и тем, что ниже. Натертая до блеска лестница была довольно крутой, и Гаспар кубарем покатился вниз, как с ледяной горки.

Не успев даже понять, что происходит, он оказался на другой лестнице, широченной, как крыльцо замка, и покрытой толстой ковровой дорожкой, но даже это не затормозило падения.

После нового головокружительного спуска он наконец остановился и обнаружил, что лежит ничком на самой середине пестреющего яркими красками персидского ковра.

Несколько секунд Гаспар не мог опомниться. Подняв наконец голову, он увидел, что ковер разостлан на полу огромной гостиной среди старинной, обильно украшенной позолотой мебели. На высоких двустворчатых дверях, на стенах, на потолке тоже сверкали золотые узоры. С потолка свисала, словно гигантский пчелиный рой, громадная люстра со множеством лампочек. Затем Гаспар увидел приближающегося к нему мужчину в зеленом с желтым халате, отделанном серебряным шнуром. Встать он даже не попытался: какой смысл? Мужчина обратился к нему:

— Разрешите представиться: Эммануэль Резидор. С кем имею честь?

Гаспар с трудом поднялся, потирая ушибленные бока. Он едва смог пролепетать какие-то жалкие извинения.

— Присядьте, прошу вас, — сказал хозяин, указывая ему на мягкое кресло.

Гаспар, еле державшийся на ногах, буквально рухнул в кресло. Все тело у него болело, и он, не удержавшись, вскрикнул.

— Боюсь, что вы выбрали не самый лучший способ, чтобы войти сюда, — продолжал мужчина в халате.

— Я не знал... — выдавил из себя Гаспар.

— Вы грабитель?

Гаспар, возмутившись, хотел было вскочить, чтобы опротестовать обвинение, но не смог.

— Да будет вам известно, я обожаю подобную публику, — продолжал Эммануэль Резидор, — в особенности убийц. Так что, ради Бога, не стесняйтесь.

Он нажал на кнопку электрического звонка. Тотчас в дверях появился слуга в ливрее. Хозяин распорядился подать завтрак — он сказал по-английски “брекфаст” — для него и его гостя.

— Принесите сюда, — добавил Эммануэль Резидор. — Моего юного друга немного утомило тяжелое путешествие.

Слуга, нисколько не удивившись, уже через минуту вернулся с подносом, на котором стояли два чайника, чашки, вазочка с медом, блюдо со свежими булочками. Были там и поджаристые отбивные котлеты, и еще много всякой всячины. В мгновение ока к креслу Гаспара был придвинут столик, а г-н Резидор уселся напротив мальчика на стул. Гаспар смотрел на хозяина, не решаясь шевельнуться.

Как только этот человек назвал свое имя, Гаспар вспомнил Теодюля Резидора и ломал голову, следует ли упомянуть о знакомстве с ним. Нет, пожалуй, это будет неуместно. Может быть, лучше сказать, что его заинтересовали коллекции хозяина, например кошачьи усы? Совсем уж глупо. Но коль скоро его любезно пригласили позавтракать, он принялся за еду, радуясь отсрочке. Решительно, имея дело с Эммануэлем Резидором, следовало забыть о логике и здравом смысле.

— Кто же вы — просто бродяга, перекати-поле, скоморох из балагана? — продолжал хозяин расспросы.

— Вроде того, — ответил Гаспар.

— Странный ответ. Так вы имеете что-то мне продать или предложить?

— Что, простите?

— Это я вас спрашиваю, что. Например, я бы хорошо заплатил просто-напросто за идею. Я часто покупаю идеи.

Гаспар вытаращил от изумления глаза и поперхнулся куском булочки. Что же, в конце концов, за человек этот Эммануэль Резидор?

— Напрасно вы не попробовали отбивных, — продолжал тот. —- Моему повару нет равных.

Бахвальство хозяина покоробило Гаспара донельзя; нет, решил он, истинного благородства этому господину недостает, как он ни пыжится, — никакого сравнения с г-ном Драпером. Неужели Элен — из семьи Эммануэля Резидора? Он взглянул в большое окно. Снова увидел зеркало озера в зеленой раме леса, березы и пальмы, залитые утренним солнцем. Красота была такая, что на глаза навернулись слезы. Да, это и есть дальний край. Но что делает среди этих чудес сидящий перед ним шут гороховый, и с какой стати он так подозрительно радушен, что и не подумал выбранить непрошеного гостя?

— Другого такого места нет на свете, — сказал Эммануэль Резидор. — Березы, пальмы, синяя вода — точь-в-точь море. Раньше здесь еще были яблони, но я приказал их срубить. Слишком близко росли к замку.

— У вас были яблони! — вырвалось у Гаспара.

Все сходилось, не хватало только черной земли.

— Почему это вас так удивляет?

Гаспар не мог больше молчать. Ради Элен он должен был узнать правду, — а для этого необходимо расспросить о женщине по имени Женни.

— Я хочу объяснить вам, почему я здесь, — начал Гаспар, — и почему пытался забраться в ваш замок.

— В добрый час! — радостно воскликнул хозяин. — Не скрывайте от меня ничего. Поверьте, у меня золотое сердце и я могу исполнить самые экстравагантные ваши желания, экстравагантные, заметьте, — с особенным удовольствием.

Гаспар решил про себя, что отец и сын Рези-доры стоят друг друга, но что на обоих можно рассчитывать, дай им только случай поразвлечься.

— Меня зовут Гаспар Фонтарель, — выпалил мальчик. — Я жил в гостинице “Большой олень” в Ломенвале.

— Очень интересно, — кивнул хозяин.

Эти слова Эммануэль Резидор мог бы повторять все время, пока Гаспар рассказывал мало-помалу свою историю, но его почему-то приводили в восторг лишь самые малозначащие детали. Гаспар кое о чем умолчал, сказав лишь, что служил одно время у богатого торговца бриллиантами из Антверпена и что во время путешествия на яхте воспитанница г-на Драпера поделилась с ним своей тайной и попросила помочь найти ее настоящую семью и родной край. Ни таланты Элен, ни ее побеги из дома, ни травма и болезнь, ни даже сохранившийся в ее памяти дальний край ничуть не удивили Резидора. Зато он встречал восторженными возгласами факты, не представлявшие, казалось, ничего особенного: возраст Элен, имя секретаря, название яхты, день отплытия на Бермуды и прибытия в Антверпен. В конце концов Гаспар совсем растерялся и умолк, не рассказав и половины.