1940 «Ты в эти дни жила вдали…» Ты в эти дни жила вдали, Не на войне со мной, Жила на краешке земли, Легко ль тебе, одной! Три лета, три больших зимы Просил: повремени! Теперь я рад, что жили мы В разлуке эти дни. Теперь хочу тебя просить: Будь той же самой ты, Чтоб было у кого спросить: — А как цветут цветы? — А что же нет окопа тут? — Что ночи так тихи? — А где, когда, на чем растут Хорошие стихи? Чтоб объяснила: — Вот река (Как я просил: — Воды!), А вот на трубочке листка Есть гусениц следы. Чтоб я поднялся в полный рост, Узнав из милых слов, Что, кроме пулеметных гнезд, Есть гнезда воробьев. Чтоб я, покамест я живу, Увидел: жизнь сложней! Чтоб я и счастье и беду Сердечные узнал. Чтоб я не понимал траву Как средство скрыться в ней, Или упавшую звезду Не принял за сигнал. Шалун уронит барабан, Гроза пройдет в окне, Метель пройдется по дворам, — Я вспомню о войне. А ты догадку утаи И все сумей понять, Чтоб я взглянул в глаза твои И мог любить опять. Ведь в эти взорванные дни, В дышащий местью час Был должен к празднику хранить Цветы один из нас. Хвалю прощание свое, Что мы разделены, Что мы не вместе, не вдвоем В разлуке для войны. Хвалю, что ядовитый дым Не тронул глаз твоих! Того, что видел я один, Нам хватит на двоих. Фронт 1944 Приду к тебе Ты думаешь: Принесу с собой Усталое тело свое. Сумею ли быть тогда с тобой Целый день вдвоем? Захочу рассказать о смертном дожде, Как горела трава. А ты — и ты жила в беде, Тебе не нужны слова. Про то, как чудом выжил, начну, Как смерть меня обошла. А ты — ты в ночь роковую одну Волгу переплыла. Спеть попрошу, а ты сама Забыла, как поют. Потом меня сведет с ума Непривычный уют. Будешь к завтраку накрывать, А я усядусь в углу, Начнешь, как прежде, стелить кровать, А я — усну на полу. Потом покоя тебя лишу, Вырою щель у ворот, Ночью, вздрогнув, тебя спрошу: «Стой! Кто идет?» Нет, не думай, что так приду. В этой большой войне Мы научились ломать беду, Работать и жить вдвойне. Не так вернемся мы! Если так, То лучше не приходить. Придем — работать, курить табак, В комнате начадить. Не за благодарностью я бегу — Благодарить лечу. Все, что хотел, я сказал врагу. Теперь работать хочу. Не за утешением — утешать Переступлю порог. То, что я сделал, к тебе спеша, Не одолженье, а долг. Друзей увидеть, в гостях побывать, И трудно и жадно жить. Работать — в кузницу, спать — в кровать, Слова про любовь сложить. В этом зареве ветровом Выбор был небольшой — Но лучше прийти с пустым рукавом, Чем с пустой душой. 1944
Пришедшим с войны Нам не речи хвалебные, Нам не лавры нужны, Не цветы под ногами, — Нам, пришедшим с войны, Нет, не это. Нам надо, Чтоб ступила нога На хлебные степи, На цветные луга. Не жалейте, не жалуйте отдыхом нас: Мы совсем не устали, Нам — в дорогу как раз! Не глядите на нас с умилением, Не удивляйтесь живым. Жили мы на войне! Нам не отдыха надо И не тишины. Не ласкайте нас маркой: «Участник войны». Нам — трудом обновить ордена и почет, Жажда трудной работы нам ладони сечет, Мы окопами землю изрыли, пора Нам точить лемехи И водить трактора. Нам пора звон оружья — на звон топора, Посвист пуль — на шипенье пилы и пера. Ты прости меня, милая, Ты мне жить помоги, — Сам шинель я повешу, Сам сниму сапоги, Сам тебя поведу, Где дома и гроза. Пальцы в пальцы вплету, И глазами — в глаза. Я вернулся к тебе, Но кольцо твоих рук — Не замок, не венок, не спасательный круг. Нам — не праздновать праздно, Нам — хмелеть от труда. Чтоб работой прославить В мире мир навсегда. |
