Мах — вновь скрежет стали о сталь.

Теперь палач схватился обеими руками за эфес и откинул Криспа в сторону. Тот чуть ли не свалился с эшафота, прошуршав кольчугой по камню до края.

Два вертикальных удара Могильника снова не достигли цели; осколки разлетались в стороны. Крисп рывком привстал и проколол лишь воздух перед собой. Слепец ловко отпрыгнул.

«Это и не слух. Жизнь? Не Дыхание же».

Опять камни начали стрелять в лица зрителям. Палач не щадил сил и рубил воздух без остановки, стараясь попасть по верткому врагу.

Сверкнула искра. Еще одна. Мечи скрестились. Могильник отпрыгнул в сторону и тут же напал снова. Взмахом меча Крисп погасил всю силу вражеского удара. Клинки впились в монолит. Новые осколки камней разлетелись под ними в стороны, подняв тусклую дымку. Палач зарычал. На его шее вздулись вены. Задрожал меч правосудия и чуть не обрубил Криспу ноги.

Толпа ахнула.

Такого никто ожидать не мог. Крисп подпрыгнул, рассек грудь Могильника и упал на холодный камень. Кольчуга звякнула. Падение сильно сбило дыхание. Каждый последующий вздох не обходился без хрипа.

Слепец отпрянул, пошатываясь, из его груди хлестнула кровь, обагрив грязные тряпки на теле. Крисп жадно глотал воздух и кривился от боли. Он тянулся к своему мечу, хватаясь пальцами за навершие. На какое-то мгновение бой остановился.

Схватился рукой за грудь. И потом Могильник поднес ее к лицу, костлявую кровавую кисть. Звериный вопль раздался на весь город. Слепец повернулся к виновнику случившегося. Тот почти встал, опираясь на меч.

«Что, паскуда? Больно?»

Вопль превратился в рев. Могильник кинулся вперед и махнул сверкнувшей сталью. Упав на спину, Крисп сохранил целостность своей головы. Со стоном он отбил в сторону следующий удар и пнул каблуком палачу в колено. Слепец потерял равновесие и чуть ли не раздавил рассеченной грудью Криспа. Успев опереться на меч, он навис над Вердоном, окропляя его лицо кровью. Клеймор впился в живот Могильника и вошел почти до половины.

Тело свалилось рядом.

Все вокруг замерли. Многие держали рты открытыми от изумления. Впервые горожане стали походить на живых людей.

Крисп какое-то время лежал на спине, любуясь стремительно проплывающими по небу облаками. Позже взглянул на мертвого Могильника. Еле как встал, достал меч из трупа. Осмотрел собравшуюся толпу вокруг презрительным холодным взглядом. Стер кровь с лица и медленно побрел. Ноги совсем не держали.

Толпа расступалась. Бородач, изумленный не меньше окружающих, не сказал ни слова. Дверь в таверну была закрыта, а трактирщика у нее рядом Крисп не заметил. Чужак побрел мимо эшафота, залитого кровью. Бурая грязь оседала на сапогах. Соленый кровавый запах пропитал затхлый воздух.

«Я не забуду всех вас». — Осмотрел стражников, после чего снова перевел взгляд на таверну. Шторка дернулась и замерла неподвижно.

Кое-как оседлав свою кобылу, Крисп проехал по площади. Глянув на так и оставшуюся у пьедестала толпу, направился прочь из города.

Дальше. Как можно дальше отсюда. Он сильно задержался.

Проехав ворота, кто-то пустил стрелу со стены. Пролетела еще одна. И еще. Вскоре всюду свистело. Пустив лошадь в галоп, всадник скрылся среди деревьев. Повезло. Обстрел прекратился. На такое расстояние луки не били. Крисп обернулся, и его лицо стало еще более угрюмым и злым. Два древка торчали из лошади.

«Долго не протянет».

День стоял ветреный. Это хорошее подспорье для предстоящего дела. Нужно доказать, что репутация Призрака оправдана.

Рональд тяжело вздохнул и собрался с духом.

Он сидел за двумя бочками с рыбой. Воняло невозможно. Скорее всего, она давно протухла. Странно, что многие покупают даже такую. В прочем, удивляться нечему. Смекалистые торговцы рыбой имеют особые порошки, которые закидывают в бочки, долго мешали и на день оставляли. На следующее утро все как свежее. Насчет вкуса сказать тяжело, но запах точно преобразуется. Однако, съешь такую — и все, прощай день, выйдешь из нужника не раньше завтрашнего утра. Если вообще выйдешь.

«Надо сосредоточиться».

Всюду бродили прохожие. Казалось, им вовсе нечем заняться, по крайней мере, тем, кто приоделся шелками и прочими яркими полотнами. Просторные одеяния считались зарубежной модой. Какой точно, почему-то никто дать ответа не мог. Даже дядя Брэл пасовал перед таким вопросом.

«Наконец-то».

Вновь Рон тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. Появилась цель. Она довольно шагала между лавок, разглядывая с самодовольным выражением лица товары бедняков, потом более зажиточных торгашей и, подходя к концу торговой аллеи, ставленников крупных купцов. Рядом с толстопузым свиноподобным человеком в ярких шелках протаптывали дорогу слуги, а по правое плечо широкими шагами брел мечник. Как известно Рону, это тот самый телохранитель, не щадящий никого и готовый в любой момент обагрить свой меч. Наверное, именно поэтому он все время держался за эфес.

Рональд пристально всмотрелся. Не найдя нужного свертка, Призрак заволновался еще сильнее. На лбу выступил пот, сердце вновь бешено заколотилось, а ладони стали мокрыми и от этого неприятно холодными.

«Грэг не мог ошибиться. При этом мешке с деньгами должен быть сверток».

Толстопуз прошел мимо, с призрением осмотрев Рона. В ответ мальчишка бросил гневный взгляд — лучшее средство скрыть волнение и страх.

Глаза его широко раскрылись и засияли. Все шелка подвязывал богатый пояс, а в прикрепленном сзади кожаном футляре должен быть сверток.

Рон прищурился. Ему показалось… Нет, не показалось. Из-под футляра торчало диковинное перо. Вот она, зарубежная мода.

«Сколько перьями не обвешивайся, все равно не взлетишь».

Пора доказать свое мастерство всем: Грэгу, дяде Брэлу, Свену, Арри — всем, кто еще посмел сомневаться в способностях прославленного воришки. А самое главное — господину Пари. Не зря Рональда прозвали Призраком.

Он поправил волосы, глубоко вздохнул и нацепил серо-грязную шапочку с такой же поблекшей длинной лентой. По спине пробежал холодок, руки еще сильнее вспотели, тело полегчало. Мир вокруг сузился и перед взором Рона замаячил лишь один футляр над задницей знатного горожанина.

Откуда-то вышел торговец рыбой и с отвисшей челюстью взвизгнул:

— Ах ты крысеныш! Воровать собрался?! — Взмахнул тесаком в руке, но промахнулся.

Рон уже перепрыгнул бочки, проскользил по грязи и, юрко протискиваясь между прохожими, быстро приближался к цели. Он выхватил остро наточенный кинжал, больше похожий по размерам на нож. «Сослужи мне хорошую службу и в этот раз», — заклинал Рон старого приятеля. Мальчишка подобрался достаточно близко. Слуги глядели по сторонам, погруженные в свои мысли. Громила-мечник озирался в поиске кого-то. С минуту стало ясно кого: не пропускал ни одной юбки.

Цель оказалась на расстоянии вытянутой руки. Вот Рон уже тянется к ремню. Нужно сделать все быстро, но тело будто налилось свинцом. Футляр оказался хорошо зашнурован, и это придало уверенности в выбранном методе воровства. Что толку ковыряться и тратить время? Легче схватить за пояс, потянуть на себя, а другой рукой рубануть по кожаной ленте. Так Рон и поступил.

Поросенок из ближайшего загона хрюкнул под не менее поросячий визг пузатого богача. Громила тут же обернулся, ошарашенный таким отвратительным воплем. Слуги отскочили в стороны. А Рон пустился бежать, таща за собой по грязи богато украшенный пояс.

«А теперь самое веселое».

Призрак схватился за трофей поудобнее. Не хотелось такую кожу терять, за нее можно выручить немало медяков, да что там, серебром взять можно, если знать, кому продать. А Рональд прекрасно знал таких людей.

Каменные высокие здания сменились точно такими же по размерам полипами трущоб. Это знакомая стихия. Стихия, благоволящая ворам.

Рон обернулся — к погоне давно присоединилась стража.

«Настоящие олухи».

Мальчишка менял улицы, расталкивал прохожих, перебирался через низкие заборы, забирался на крыши хибарок.